Каждый божий день я умоляю плачущее существо, смотрящее на меня в зеркале, просто продержаться ещё немного. Умоляю себя оставаться сильной. Я продолжаю говорить себе, что все наладится. Я говорила себе это в течение многих лет. Но лучше ещё никогда не было. Итак, скажи мне, что мне делать? Продолжать ли мне жить в боли? Продолжать ли чувствовать, что ничего не имеет больше смысла. Продолжать разбивать своё собственное сердце, позволяя себе надеяться, только для того, чтобы снова разочароваться. Или мне сдаться? Могу ли я положить конец своей боли, своим страданиям и перейти в другое измерение? Измерение, где мне не придётся так себя чувствовать. Где мне не придётся плакать, пока я не усну. Там, где люди не говорят вам: ну, если ты расстроена, то ты должна знать, из-за чего это. Это ещё одна вещь, которую я ненавижу. Когда я говорю, что плохо себя чувствую… Я не всегда знаю почему. На самом деле, я едва ли знаю, почему мне не по себе. Мне просто плохо, прими это. Но люди говорят мне, что у меня должна быть причина. Но у меня нет её. Но мне больно, когда они говорят мне это. Это заставляет меня чувствовать себя недостойной, глупой… как будто со мной действительно что-то не так. Они меня не понимают. Они не хотят понимать меня. Никто не хочет понять. Никто этого не делает. Итак, скажи мне: Останусь ли я и продолжу чувствовать себя никчёмной, или мне покинуть этот мир и молить Бога, чтобы я стала счастливее, где бы я ни оказалась? Лили ГЛАВА 10 «Могу я что-нибудь сделать для моего Биппи-Боппити-Бу?» – Find My Way To You by Miles Parrish, Shalom Margaret. Колин Как только последний урок на сегодня закончится, я отправлюсь домой. Не могу дождаться, когда смогу хорошенько вздремнуть. Сегодняшний день был утомительным. Вся эта учёба и мысли о Лили утомляют. Я даже не уверен, что меня больше беспокоит: то, что Лили в любой момент покончит с собой, или то, что она останется в живых и отречётся от меня. Это определённо странно. Но я не придаю этому особого значения. Лили – мой хороший друг. Может быть, на данный момент я бы даже считал её своей лучшей подругой. Что странно, потому что у меня уже есть три таких. Один из них – её брат-близнец, который, если честно, мой любимый из тех трёх придурков, которых я называю лучшими друзьями. Что-то в Лили освежает. И меня раздражает, что она больше не будет рядом со мной слишком долго, если мне не удастся её убедить. Как только я прихожу домой, я сразу же направляюсь в свою спальню. У меня мало времени, прежде чем я снова уеду. Мой отец попросил команду прийти на арену на тренировку в 4 часа дня, если я опоздаю, он, вероятно, заставит меня потренироваться дополнительный час. Он был не слишком доволен тем, что я пропустил вчерашнюю тренировку. К счастью, когда я сказал ему, что навещал Эйру, он выглядел менее сердитым. Я знаю, что не должен был использовать свою сестру в качестве предлога, чтобы пропустить тренировку, но это даже не было ложью. Я действительно ходил к ней. Но, честно говоря, несмотря на то, что я сказал Лили, я действительно хотел, чтобы она познакомилась с Эйрой. Я вроде как надеялся, что это затуманит Лили голову. Я знаю, как дерьмово это звучит. Я понятия не имею, через что проходят люди, склонные к суициду. Я не знаю, что могло бы сделать их счастливыми или хотя бы на секунду пересмотреть своё желание хотя бы на секунду. Вероятно, это был действительно эгоистичный и глупый поступок, признаю. Рассказывая ей всякую чушь об Эйре и её увлечении смертью, если это вызовет у Лили хоть каплю сомнений, я был бы рад. К сожалению, я не могу читать мысли Лили, поэтому я никогда не узнаю, думала ли она об этом. Я никогда не узнаю, сомневалась ли она в своём решении, даже если это было всего на секунду. Если не считать того, что я выдаю желаемое за действительное, Лили не знает даже половины правды. Мы не разговаривали с тех пор, как столкнулись друг с другом в кафетерии. Ладно, «столкнулись друг с другом», возможно, было бы преуменьшением. В итоге Лили просидела у меня на коленях добрый час, прежде чем ей пришлось уйти на следующий урок. Даже не буду врать, я был очень разочарован, когда она ушла. Мысли о ней напоминают мне кое о чём. У меня на сегодня запланировано ещё кое-что. Я знаю, что уже пригласил её на свидание этим утром, но технически она дала мне всего восемь дней вместо девяти, так что сегодня у меня дополнительное свидание. Кого я обманываю? У меня больше ничего не запланировано, я просто хочу убедиться, что Лили не умрёт раньше времени. Колин: Встретимся на арене в 6. Я тебя приглашаю. Лили: Ты уже это сделал. Твоё время на сегодня закончилось. Прибереги его на завтра. Колин: Вчера у меня было мало времени, а это значит, что сегодня у меня больше времени. Лили: Я не собираюсь выходить на лёд. Я усмехаюсь. Она такая очаровательная, думала, что, в конце концов, я не верну её на лёд. К счастью для Лили, это не входит в мои планы на сегодняшний вечер. Колин: Почему? Не умеешь кататься? Я знаю, что она может кататься на коньках. Я читал об этом в её дневнике. Лили: Ты попал прямо в точку, тупица. Колин: Ну, тогда не волнуйся, Лилибаг. Я отлично катаюсь. И ты тоже, врунишка. Лили: Ой, забыла, что ты читал «моё безжизненное путешествие 101». Но если серьёзно, я больше не катаюсь на коньках. У меня развился рациональный страх перед катанием на коньках. Колин: Врунишка. Между тем, я забуду об этом, если ты будешь на арене к 6:00. Лили: Ладно, как скажешь. Нужно ли мне принарядиться? Колин: Хм... Да. Надень мою майку. Лили: Обнажённая, поняла. Не забудь о защите. Мне нужно мгновение, чтобы вспомнить, что я должен дышать. Ни на минуту я не представлял себе, что Лили может быть такой смелой. Например, я знал, что Лили может быть…другой. Но вот так смело? Никогда не думал, что такое случится. –♡– — Картер, у нас для тебя сюрприз! – кричит Закери со всем энтузиазмом, на какой только способен, как раз в тот момент, когда я вхожу в раздевалку. Сюрприз от этой команды не может быть хорошим. Они не устраивают сюрпризов. И если мы действительно планируем сюрприз, это никогда не бывает чем-то хорошим. А это значит, я уверен, что, чем бы они ни планировали меня удивить, это, скорее всего, будет наказанием. Господи Иисусе. — Присаживайся, капитан, – говорит Паркер Гриффин, наш вратарь. Я выбираю повиноваться для своего же блага. Эти ребята способны на всё. И под «всё», я имею в виду всё, что угодно. — Мы уже говорили с тренером. Он в этом замешан, так что нет необходимости надеяться на отца, – сообщает мне Аарон, говоря достаточно громко, чтобы слышала вся команда. Даже не имеет значения, услышат они что-нибудь или нет, они все в этом замешаны. Судя по ухмылкам на их лицах, теперь я ещё больше уверен, что это скорее наказание. Я подозревал это и раньше, но теперь я на 100% убеждён, что в конечном итоге потеряю часть тела после этого.