– Не продолжай, – перебила я кота – А что это за слово? Первый раз слышал, – полюбопытствовал кот – Да это из будущего, ну плохой парень значит, – отмахнулась я. Я сидела, чувствуя, как боль в голове немного начала утихать. Н-да, вчера я конечно дала жару! После инициации на поляну выкатили бочки с легким фруктовым вином и начались танцы. Ведьмы и колдуны заскользили в медленных и чувственных танцах, держа в руках зажженные свечи и чаши с вином. Плавные движения, шелест шелковых одежд, сияние глаз- все это было очень красиво. Чаши наполнялись, танцы становились все более раскрепощенными. Я полностью отдалась движениям, наслаждаясь музыкой. Стефан тоже танцевал, сначала скользил рядом с той рыжей ведьмой, а затем незаметно оказался около меня. Положил руку мне на талию и повел в танце медленно и нежно. Мы не разговаривали, только смотрели друг другу в глаза. Его взгляд завораживал меня, заставляя поддаваться чарам, что излучал этот колдун. Начался другой танец, более быстрый, но мы также скользили под свою музыку, что звучала в нас. – Через десять минут за теми деревьями, – прошептал мне на ухо Стефан, кивая к выходу с поляны. Колдун еще немного подождал и когда музыка на время стихла, направился к деревьям. Я подошла к бочкам и наполнила чашу вином, щедро зачерпнув медной кружкой. Вино было прохладным, терпким, слегка с кислинкой. Стараясь, не попадаться на глаза графу, я медленно продвигалась к месту встречи. Зайдя в тень деревьев, сделала пару шагов, ища глазами Стефана, когда его сильные руки нежно подхватили меня за талию, направляя к большому дубу. Ветви спускались почти до земли, образуя своеобразную нишу, где можно было спрятаться от глаз. – Кто ты, прекрасная незнакомка? – хрипло сказал Стефан, наклоняясь к моим губам. Его руки прижимали меня к своему разгоряченному телу и губы коснулись щеки и уголка рта. – Я ведьма, – ничего лучше не придумала, чтобы ответить. Все мои мысли сосредоточились на этих руках и губах, что продолжали свой путь. Стефан направленно обходил сами губы, что уже приоткрылись, готовые встретить поцелуй. Он мучил меня этой лаской, даря легкие прикосновения. Руки еще сильнее прижали меня к телу. – Красивая ведьмочка, – прошептал Стефан и наконец поцеловал меня. Легкий вкус вина и нежные губы, страстное дыхание и желание. Я отдалась этому поцелую без остатка, чувствуя, что падаю в эту восхитительную пропасть. Желание острое и нетерпеливое отдалось во всем теле. Стефан целовал долго, нежно и в то же время требовательно. – Завтра в полночь, – у озера, на твоем любимом месте – сказал колдун, нехотя отстраняясь от меня. Я потянулась было за ним, потеряв его губы, но остановилась. – Завтра в полночь, – прошептала я и Стефан оставил меня, ушел раздвигая ветви. Я стояла, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму. Откуда он знает про мое место у озера? Вино из чаши расплескалось, да и сама чаша упала в траву, я даже не заметила, как выпустила ее из рук. Н-да дорогая, ты попала. Стефан не только красив, но еще и так целуется, что голова кружится и ноги подкашиваются. И как теперь с этим жить? С этими мыслями я и вернулась на поляну, бросая взгляды на Стефана, что уже кружился в паре с Лисанной. Подруга смеялась наклоняясь к колдуну, который ей что-то рассказывал. Ах, предатель, расстроилась я и пошла к бочкам с вином. А дальше я мало, что помню. Помню только разговор с Ризой, старой ведуньей. – Риза сказала, что проклятие можно снять, лишив Уильяма всей колдовской силы, – обернулась я к коту, что точил свои острые когти об косяк двери – Феликс еще раз потянулся и сел, аккуратно сложив лапки в своей кошачьей манере. – Я думал, ты совсем забыла о том, зачем мы туда ходили, – упрекнул кот – Нет, не забыла, но вот как лишить силы графа, Риза не знает – задумалась я. – Давай поедим? Сметанка осталась? –проговорил Феликс, вставая и обтирая шелковым боком мои ноги. – Вроде взрослый кот, а путаешься под ногами, как мелочь всякая, – улыбнулась я и отправилась в кладовую, за кувшином. Глава 13. Гарем 1320 г четвертая жизнь Отец вел меня по улицам Константинополя, крепко держа за руку, иначе можно было потеряться в этой толпе. Мы направлялись к дворцу Эски Сарай, отец сказал, что я пойду учиться в школу. Я очень хотела учиться, уметь считать, а возможно даже читать и писать. Мне было 5 лет и в нашей семье было пять девочек и только два мальчика. Старшие сестры уже вышли замуж, осталась я, самая младшая и вот настал радостный день. В то время в Константинополе не было специальных школ для женщин, но отец сказал, что есть одна, куда меня точно возьмут и платить не придется. Мама почему-то зарыдала при этих словах, а я была рада. Отец шикнул на мать и та вышла из комнаты, продолжая завывать в коридоре. И вот мы шли по улицам, и я хотела рассказать всем и каждому, что иду учиться! Ради этого я надела свою новую рубашку и шаровары, снизу затянутые лентами, что сама вышила. Заплела черные волосы в толстую косу, накинула на голову чадру. Отец говорил, что я очень красива, жаль тратить такую красоту просто так. Мы подошли к резным воротам, в которых была небольшая дверь. Отец постучал, и нас впустили внутрь. Я раскрыла свои глаза от красот, что предстали передо мной. В саду росли лимонные и апельсиновые деревья, пестрели розы. Голубым пятном выделялся большой бассейн с фонтаном. Отец не дал мне остановиться, чтобы рассмотреть все. Вскоре мы вошли в небольшой открытый павильон, в центре которого располагался маленький столик и низкие кресла с подушечками. В одном из кресел сидел господин, с любопытством поглядывая на нас. На нем был простой зеленый кафтан, шаровары и туфли с загнутыми носами. – Приветствую тебя, достопочтенный Рахим эль Абдул, – склонился в низком поклоне отец. – Что ты хочешь? – спросил мужчина, поглаживая черную короткую бородку. – Я привел свою младшую дочь, для того, чтобы отдать на обучение, – Рахим эль Абдул внимательно посмотрел на меня. – Пусть она разденется, – сказал он, и отец повернулся ко мне, приказывая снять одежду. Я дрожащими руками начала снимать чадру. – Вся разденется, – сказал важный господин. Я испуганно посмотрела на отца, тот кивнул, разрешая. Красная от стыда, я стянула рубаху и шаровары, прикрывая рукой грудь, которой еще не было, и стояла перед оценивающим взглядом. Рахим эль Абдул встал и подошел ко мне, поднял одну руку, потом другую, потрогал грудь и сжал мой зад. – Сколько ты просишь за нее? – спросил господин моего отца. – 200 акче, мой господин, – ответил отец – Я там тебе 250 акче, буду честным, девочка хороша, – ответил Рахим эль Абдул и хлопнул в ладоши. В комнату торопливо вошел другой мужчина, держа в руках доску и писчий прибор. – Составь договор с достопочтенным … – Халимом, – подсказал отец – Плата за его дочь 250 акче, с этого дня Халим не имеет никаких прав на свою дочь, и обязательно не забудь указать, что не имеет права встречаться с ней до конца своей жизни. А то были такие. Приходили потом, как время к замужеству подходило, хотели еще и замуж выдать обученную наложницу. Одевайся! – повернулся ко мне господин. Я стала быстро натягивать свою одежду, от которой господин поморщился. – Отец… – начала было я. Но тот взглянул на меня строго, заставляя молчать. Вскоре расшитый цветной нитью мешочек был вручен отцу и тот, ни слова не говоря, направился к выходу. Я двинулась за ним, но была остановлена на выходе из павильона двумя стражниками. – Отец! – закричала я, но тот уже скрылся за деревьями сада. Ко мне подошел Рахим эль Абдул. – Отец не сказал тебе, зачем привел сюда? Отвечай! – Нет, мой господин, – глотая слезы, ответила я – Он сказал, что ведет меня в школу. – Ну, так это и есть школа, – засмеялся господин – Школа наложниц султана или ты против учиться здесь? – Нет, – замотала я головой. – Тогда отправляйся к остальным и слушайся во всем Алима, – кивнул господин на мужчину, что вошел в павильон. Алим поклонился и велел мне следовать за ним. Я пошла, подчиняясь своей судьбе, другого выхода у меня не было. Мы проследовали по длинным коридорам, и вышли на женскую половину, где Алим представил меня старшей валиде-султан. Та критически осмотрела меня, снова заставив раздеться, и отправила в бани. После Алим отвел меня к таким же девочкам. Здесь были разные по возрасту: и младше меня и старше. Все спали вместе на больших тюфяках и убирали за собой сами. Питались все в отдельной комнате, куда доставлялась еда с кухни. Утром начинались занятия, на которых нас обучали игре на арфе и лютне, шитью, пению и придворному этикету. Вечерами мы могли выйти на прогулку в сад. строго на своей. женской половине. С 12 лет меня и еще три, близких мне по возрасту наложниц, начали обучать, как доставить наслаждение султану. А перед этим мы должны научиться, как подготовить себя и свое тело. Если султан выбирал кого-то из нас на ночь, то весь день уходил на подготовку. В обед выбиралась девушка и потом выбранная направлялась в бани, где ее начищали скрабом, терли жесткими губками, чтобы сделать кожу более чувствительной. Удалялись специальной пастой все волосы с тела. Далее приходило время массажа с возбуждающими маслами. Евнухи массировали точки, которые они знали, чтобы вызвать желание и достигнуть удовольствия. Тем самым они приучали тело почти мгновенно реагировать на возбуждение. Сегодня мы изучали благовония и масла. Наша учитель, наставник, сестра султана, велела расставить на столике несколько флаконов, с пробками. Она взяла один и открыла, давая нам понюхать. – Это серая амбра, – сказала валиде – Дорогой афродизиак. Наносим ее вот сюда и сюда, – валиде тронула пробкой между грудей, подняла каждую и смочила кожу под ними. Затем шею, затылок, кожу за ушами. Спустилась к пупку, открыла юбки, скрывающие треугольник внизу живота и наклонилась к лодыжкам. – Не надо мазать пальцами или лить на пробку, чтобы капали капли. Просто смочили и слегка касаемся кожи, запах должен быть неуловим, но оставлять шлейф, возбуждать. Далее она достала другой флакон: – Это мускус, еще более сильный афродизиак. Запомните одно правило: наносите один, никогда не наносите второй запах. Не смешивайте их! – То же правило касается благовоний, которые вы расставляете в комнате, до прихода султана. Нанесли на себя мускус, можете зажечь амбру, но не более. Каждой из вас будут созданы собственные ароматы, которыми вы будете пользоваться. Ни одна из вас не должна применять аромат другой! Это строгое правило султана. Нарушая его, вы получите пять ударов фалакой (удары по оголенным ступням палкой) – Завтра мы научимся с вами варить кофе, как любит султан и выбирать сладости и фрукты, чтобы они сочетались между собой. А сейчас Алим проводит вас к Фатиме, – девушки взволновано защебетали и захихикали. – В чем дело? – грозно спросила валиде. – Ни в чем госпожа, – склонили послушно голову четверо будущих наложниц. Они уже слышали от более старших девочек, про уроки Фатимы, второй жены султана. Та обучала, как прежде всего доставить султану удовольствие и получить самой. Уроки проходили в специальном павильоне, где ученицы познавали первые прикосновения, ласки и страсть, на примере друг друга. Фатима встретила их сидя в позе лотоса на ковре, где были разбросаны подушки разной длины и формы. Девочки поприветствовали жену султана, как подобает и та велела им сесть вокруг. – Сегодня мы научимся упражнению, которое вы должны выполнять каждый день, – строго сказала Фатима – Садимся как я и напрягаем внутренние мышцы бедер и выше. Напрягаем, отпускаем и повторяем, – Девочки послушно пытались сделать, как велела Фатима. – Если вы все делаете правильно, к концу этого часа я жду от вас результата. Каким он будет, я увижу сама, – хитро улыбнулась Фатима. – Живот не напрягаем, Салима, – удар палкой по голому животу был болезненным. Фатима строго следила за нами, чтобы все делали правильно. Одно могу сказать, через час мы и сами поняли, что означает это упражнение. Глава 14. Гарем продолжение К 14 годам я уже бывала на вечерах, наблюдая за теми, кто уже достиг возраста быть выбранной султаном на ночь. Утром девушки хвалились подарками и обсуждали их между собой. Часто это были красивые шали из шелка или перстень. Драгоценности дарились не слишком часто. Все же мы еще не имели статус любимой наложницы – гюзде. Если кто-то из наложниц беременела, то ей присваивался статус счастливой – икбал. После рождения ребенка наложница становилась женой султана – кадын. У нее была отдельная комната и рабыни-служанки. Но самым значимым был титул султанши, как правило, его удостаивались те, кто родил сыновей и то не всегда. Если по какой-то причине султану переставала нравиться его новая жена, то она оставалась в своем прежнем статусе. Обладая властью, но не такой, как султанша. Султанша подчинялась только матери султана валиде-султан и конечно, самому султану. Войдя в покои к султану, девушка становилась на колени и ползла до его постели, целуя ковер. Затем медленно раздевалась перед своим господином, чему тоже обучали долгие годы. Как правило, ночь длилась долго, за одну ночь султан мог передумать и позвать другую наложницу или отослать всех прочь. Остальные, кого допустили из наложниц сидели в углу и услаждали слух музыкой и пением, в зависимости от того, что желал господин. – Подойди сюда, – раздался голос, и я вздрогнула, оторвалась от струн, что перебирала задумавшись. Султан смотрел на меня, отстранившись от Халиды, что он выбрал на сегодняшнюю ночь. Я встала на колени и поползла к султанскому ложу. Достигнув его, склонилась, прижимая голову к ковру. – Встань! – приказал султан. Я подчинилась. – Разденься, – мои одежды медленно упали к ногам. Султан рассматривал меня, заставив повернуться. – Завтра, ты придешь в мои покои, – сказал он, махнув рукой, отпуская меня.