— Когда он приедет? — Минут через десять. Если тебе интересно моё мнение, то я бы сначала поинтересовалась у моего информатора, что и где может быть, а потом бы только сверилась с данными от невротички. Алина сразу взбодрилась, как только речь зашла о Дарье, на лице даже проступил румянец впервые с того момента, как она заплаканная сидела на дне засохшего пруда. — Лишняя информация не помешает, — парировал Валера. — Ты копнёшь со своей стороны, что-то найдут Арсений и компания — так мы соберём максимально полную картину. Алина стала внимательно рассматривать Валеру, кусая губы. — Валера… а ты понимаешь, что Сеня с друзьями хотят, чтобы ты и их тоже обучил сущностям? — Что? С чего ты взяла? — Разговоры. Намёки. — Сейчас у меня одна ученица — о других не думаю. Алина несколько раз хмыкнула, затем буркнула: «В общем, удачи», — и ушла в свою комнату. Пока Валера пешком спускался на улицу, его стали занимать мысли о том, что в некоторые моменты он перестаёт понимать Алину и мотивы её поведения. В лесу было просто: из собеседников у тебя только книги да деревенские бабушки, которых можно слушать и ничего не отвечать. Девушка же внесла в его жизнь забытые вещи — эмоции. Радость, печаль, обида — всё это постигалось максимум через литературу и проходило, скорее, как сводки: тот-то поступил так-то в связи с тем-то. А вот с живыми людьми всё иначе: характер, воспитание, обстоятельства, опыт прошлого, окружение — это малая часть того, что формирует образ человека, с которым приходится взаимодействовать. Ох, никак к этому не привыкнуть… Вторая идея сформировалась из воспоминания о канувшей в Лету домашней библиотеке: отталкивающий образ загазованного и шумного города смешался с образом Культа, сборища вооружённых бойцов и беспринципных командиров, в один — образ Зла. «Дерри — это Оно!» К подъезду подъехала белая «пятёрка». Окно водительской двери опустилось, и на Валеру, широко улыбаясь, воззрился Сеня: — Здоро́во, Валера! Давай залезай, поговорим, хе! Мужчина бросил взгляд наверх: в тёмных стёклах их с Алиной квартиры как будто отразилось её лицо. Или, может, показалось. * * * — Знаешь, мы, наверное, в первый раз так опростоволосились, — сказал Сеня после небольшой паузы. Они ехали по городу в потоке машин с открытыми настежь окнами. — С самого начала всё шло если не как по маслу, то хотя бы более-менее ровно. Мы знали что и где происходит, и оставалось только самим оказаться в нужное время в нужном месте. А тут… мы предположили — и ничего. Выбежали за клубком, а он вывел в чистое поле и размотался. Или наоборот, смотался… — Но мы же сейчас едем… — Да! — Сеня на миг отвлёкся от дороги и указал на Валеру обеими руками, мол, «в точку». Мужчина только-только хотел схватить руль, но Сеня взялся за баранку и стал говорить дальше, будто ничего не произошло. — Конечно, каждого из нас вчерашнее выбило немного из колеи. Глебка и Ксеньориту в меньшую очередь — им бы лишь в нормальную жизнь поиграться. Я… ну, взгрустнул маленько. А вот Дашистую накрыло больше всех взятых: она наверняка до сих пор корит себя за то, что не смогла подслушать самую нужную информацию… В общем, умотала вчера, не отчитавшись, а полтора часа назад звонит и чуть ли не требует, чтобы я машину готовил. После этого ещё пару раз на связь выходила. — Она решила их выследить? — спросил Валера и слегка напрягся: тяга Дарьи к слежению походила на манию. — Решила, — со вздохом ответил Сеня. — А уж если Дашистая что-то решит… Короче, сейчас она рядом со старым заброшенным аэропортом за городом. Мы направляемся туда. Кстати, я с ней поговорил по поводу слежки: она это делала из-за твоего рассказа, когда вы с Алиной ездили получать сущность земли — она поняла, что вы там видели Клеща. Я, конечно, сказал, что это не повод устраивать такие «проверки», поэтому взял обещание больше так не делать, можешь быть спокоен. За многоэтажками и заводами кончался город и начинался лес. Скоро и он стал редеть, уменьшившись до узкой полосы вдоль дороги. Сеня сбавил скорость, внимательно смотря по сторонам. Валера заметил за деревьями несколько небольших ангаров без каких-либо следов летающей техники, но они проскочили поворот со знаком «аэропорт». Наконец, Сеня ударил по тормозам. Из кустов со скоростью спринтера метнулась фигура в тёмно-зелёной форме с капюшоном и мгновенно запрыгнула в машину. Стянув капюшон, Дарья грозно зыркнула на Валеру. Мужчина этого как будто не заметил, однако бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Вид у неё был неважный: тёмные круги под воспалёнными глазами, кожа бледнее обычного. Казалось, за прошедшую ночь она стала вампиром. — Я уж хотела без тебя идти — долго ехал, — буркнула Дарья, обращаясь к другу. — Я посчитал, что без Валеры тут не обойтись, — ответил Сеня с лёгким нажимом. Девушка скрипнула зубами и метнула пару молний в сторону Валеры: — Втроём будет чересчур! — Молодость — время экспериментов… — Ты так все планы сорвёшь! Сеня обернулся и стал монотонно говорить, словно объясняя ребёнку единственно верный план действий: — Я не хочу оставлять машину — здесь это попросту негде сделать. Давай лучше вы пойдёте с Валерой, а я буду дежурить где-нибудь неподалёку, чтобы не маячить и не попадаться машинам Культа. Как только всё закончится (я готов ждать до ночи), ты мне набираешь, и мы уезжаем отсюда к чертям. Втроём. В целости и сохранности. Дарья выслушала с каменным лицом и без единого слова вышла из машины. Валера хотел было спросить у Сени, что вообще произошло, но его перебил глухой стук по крыше. — Долго там рассиживаться будешь? Сеня ухмыльнулся, подмигнул Валере и включил первую передачу. Мужчина только-только хлопнул дверью, как машина уже умчалась вперёд. Тишина природы накрыла его с головой, а затем зашуршал капюшон Дарьи. — Учти, — грозно заговорила она, — я в лепёшку расшибусь, но добуду любую информацию о том, что делает Культ. И не дай бэ ты будешь мешаться под ногами!.. * * * Между аэропортом и дорогой располагалось поле, где были только небольшие кустарники, которые не составляло труда пересчитать. От одного к другому быстрыми перебежками перемещались два силуэта. Последний куст находился метрах в пятидесяти от ближайших ангаров, дальше лежало открытое пространство. Дарья замерла и стала пристально смотреть по сторонам. Голова её поворачивалась так резко, что, казалось, вот-вот открутится, как крышка от бутылки. — И ведь, гады, могут из-за любого угла в любой момент выскочить, — прошипела она. — Значит так: видишь у левого ангара лестницу? Тикаем до неё и молимся богам металла и прочего хард-рока, что она не обломится… Большая часть ангаров располагалась вдалеке, кроме двух, куда направлялась девушка. У обоих к задним стенам крепились вертикальные эвакуационные лестницы. Лестница правого ангара была обломана на половине, а у левого шла от огромного наполовину побитого витража на десятиметровой высоте и немного не доходила до земли. — В любой момент могут появиться, — сквозь зубы повторила Дарья. — Эх, была не была, если что — потяпаем по-пластунски. И она рванула к ангару, согнувшись в три погибели. Валера скрипнул зубами, глубоко вдохнул, не менее глубоко выдохнул и устремился вслед за Дарьей, которая преодолела уже половину расстояния. Трава шуршала под ногами, в ушах застучала кровь, а зрение сузилось до узкого тоннеля с металлической стеной в конце. Дарья привстала и под конец ускорилась, судя по всему, уже разочаровавшись в охране. Она прильнула к стене и закрыла глаза. Валера тем временем продолжал передвигаться гуськом. Дарья позволила себе передохнуть полминуты, а затем добежала до угла, заглянула за него и показала большой палец. До лестницы она пошла уже слегка вальяжно и с улыбкой на губах. — Там стоят чёрные джипы, — вполголоса сказала Дарья, дождавшись Валеру. — Аж пять штук. По пути сюда я следила за двумя, значит три находятся тут с утра или дольше. Оп-па… Валера проследил за её взглядом, который был направлен туда, откуда они прибежали: с главной дороги на второстепенную поворачивала машина. Угадайте, какая? — Вспышка слева! — Дарья повалилась на землю и потянула Валеру за штанину. Тот нехотя упал, удивляясь тому, что брюки за эту неделю хорошо сохранились. Дарья тем временем, нахмурившись, смотрела на Валеру. — Если я ни на кого не смотрю, значит и никто не смотрит на меня! — сказала она. Переждала немного, затем бросила слегка беспокойный взгляд на дорогу: из-за тонированных стёкол не понять, заметил ли их кто-нибудь, но по крайней мере скорость джипа не менялась. — Я очень надеюсь, что мы успели к началу вечеринки… Когда джип скрылся за другими ангарами, она вскочила, вытерла руки о штаны и крепко схватилась за лестницу. Попробовала пошатать. Даже немного повисла. Лестница на это никак не отреагировала. — Во имя AC/DC, Judas Priest и Юрия Лозы, аминь, — прошептала девушка и полезла наверх. Пять ступеней спустя она поманила Валеру. — Только когда ты долезешь, — безапелляционно ответил тот. В голове заговорил голос отца: «Правила техники безопасности написаны кровью на переломанных костях». Дарья нетерпеливо махнула, мол, «да и фиг с тобой». Ещё какое-то время занял путь до витража, а неподалёку естественную тишину летнего дня уже разбавил звук шин, едущих по грунту. Дарья поравнялась с зияющей в окне дырой, одобрительно кивнула и одним прыжком нырнула в ангар. Еле слышный визг тормозов возвестил, что экипаж Культа добрался до места назначения. Валера подпрыгнул, схватившись за железные ступеньки, потом подтянулся и стал забираться вверх. Краска с лестницы сошла уже давно, поэтому на руках оставались тёмно-коричневые следы, а в воздухе разлился запах коррозии. «А ведь я ни разу не попытался получить сущность ржавчины, — подумал мужчина. — Интересно, она вообще существует?» Но эту мысль прервал голос разума: «А если сейчас едет ещё один джип — и ты им виден как на ладони». Валера остановился на мгновение и обернулся, но окружающий мир словно застыл во времени: деревья стояли, не двигая ветвями, трава приникла к земле, только качалось марево из расплавленного воздуха. Лестница продолжала стоически терпеть отнюдь не маленького мужчину, не издавая скрипов. Валера добрался до окна и сначала ничего не увидел — там было слегка темновато. Но глаза постепенно привыкли и даже обнаружили девушку, которая стояла на воздухе и с недовольной миной стучала по запястью. Осторожным движением Валера запрыгнул в проём. Ангар был погружён в тишину, поэтому хруст стекла, которое попалось под ноги, прозвучал необычайно громко — будто в библиотеке яблоко надкусили. Ангар оказался двухэтажным, если можно так сказать: нижняя часть была разделена на несколько «комнат» с помощью самодельных стен из гипсокартона, словно взяли типовую квартиру в многоэтажке и для наглядности срезали потолки. На уровне витража висели металлические дорожки — четыре по внутреннему периметру и по две, соединявшие противоположные стены. Напротив витража, через который забрались Валера и Дарья, был точно такой же, но почти полностью разбитый. Очень долго ничего не происходило. Валера и Дарья затаились и не двигались, полностью обратившись в слух. Девушка периодически подбирала кусочки стекла, которые в избытке валялись на площадке, и откладывала в сторону. Её вечно суровый вид на какое-то время стал умиротворённым, но, заметив взгляд Валеры, она сразу нахмурилась. Ворота в ангар с лёгким скрипом открылись, впуская сноп солнечного света и нескольких ржущих мужчин в балаклавах с оружием наперевес. Они вели перед собой фигуру в белом халате и с мешком на голове. Сердце Валеры ёкнуло. Бойцы прошли по коридору и открыли дверь в одну из комнат. Только сейчас Валера обратил внимание, что там среди непонятного барахла выделялась серая куча белья. На звук открывающегося замка она дёрнулась. Снова «ёк». — С добрым утром, умник, — сказал один из бойцов зычным голосом, который показался Валере знакомым, и ткнул в кучу прикладом. Та стала чуть раскачиваться из стороны в сторону, как тряпичное желе. — Ну что, умник, к тебе гости. Боец взялся за мешок на самой верхушке кучи и отбросил его в сторону, одновременно с этим сдёрнули мешок с головы человека в халате. В последнем Валера узнал учёного, ослепившего культистов, и которого они с молодёжью подвезли до деревни. — Петрович… — упавшим голосом сказал он, глядя на своего коллегу, заваленного тряпками. Тот выглядел отвратительно: лицо распухло от кровоподтёков, глаза были выпучены, как у рыбки-телескопа, а перекошенный рот — неестественно приоткрыт. — Акх-х, — ответил Петрович, шумно выдыхая. В ангаре было очень тихо, поэтому его бормотание слышалось чётко. — Поймали всё-таки. — Я не мог бросить семью, — буркнул в оправдание его коллега. — Да-да, — нетерпеливо протянул говорливый боец (у Валеры зудел мозг: «Я же слышал этот голос! Чёрт, как тогда с землянкой…»), — О семьях, товарищ Биндюжный (Валере показалось, что это всё-таки фамилия, а не прозвище), мы ещё поговорим, не гони коней. Вот только о чьих… Итак, товарищ Биндюжный, пришло время для очной ставки: небольшая викторина, в которую твои коллеги уже поиграли…