Стараясь не расплакаться, я начала застегивать ремень. Пальцы мои дрожали, и это получилось у меня лишь с третьей попытки. Рядом открылась дверь. Искандер сел за руль. Позади послышался шум, и я с опозданием поняла, что его братья тоже поедут с нами. Значит, поговорить не получится. Жаль. Настроение мое от воодушевленного стремительно ползло к унылому. Подавив в себе неприятные чувства, я прильнула к окну. С неба мелкими каплями падал дождь. Не было видно ни луны, ни звезд. Кругом – серость и холод. И это в октябре! А завтра, ведь, еще мне нужно было идти на занятия… Энтузиазма по этому поводу уже не имелось, но я понимала – тут нужно заставить себя. Как-то слишком быстро мы добрались до дома, в котором я теперь жила. Тоска достигла до края сердца, глаза обожгло от слез, и я мысленно взмолилась, прося Господа, чтобы Он сдержал их. – Я недолго, – бросил Искандер, и первым вышел из машины. Дверь сбоку открылась, и холодный воздух обдал мне лицо. – Спокойной ночи, – попрощалась я с братьями Искандера. Они в унисон пожелали того же, и я, наконец, выбралась наружу. – Осторожно, тут лужа, – Искандер приобнял меня за талию и не позволил мне встать в лужу. Ни слова не говоря, он повел меня в подъезд. Я чувствовала, что Искандер торопится. А я вот, напротив, спешить не хотела, но пришлось идти быстро. Стоило только двери открыться, как запахи, витавшие внутри, проникли мне в нос. Пахло жареной картошкой и, кажется, блинами. Уютно, хорошо! За каждой дверью мне рисовалась теплая, семейная картина. Я всю жизнь мечтала об этом… Получится ли у нас с Искандером такое? Когда мы были в номере отеля, наедине, он казался мне самым родным человеком во всем белом свете. А теперь… Он был каким-то другим. Строгим, холодным, властным. Что, если его чувства по отношению ко мне угасли? Мысль, как острое лезвие, вспорола мне сердце. Боль нахлынула, в глазах потемнело, и я, чтобы не упасть, привалилась к стене, рядом с дверью в нашу квартиру. – Красота, что с тобой? – Искандер обнял меня за плечи и обеспокоенно заглянул в глаза. – Просто, – я выдавила из себя улыбку. – Немного притомилась. Мои слова не убедили его. – Пойдем, – Искандер, продолжая меня обнимать, завел внутрь квартиры и закрыл дверь. Кинул на пол сумку с вещами (в ней лежало мое платье и туфли, еще какая-то мелочь) и пристально посмотрел на меня. Откинув голову, я ответила ему грустным взглядом. – Не продуло тебя, нет? – горячие пальцы прощупали мой лоб, коснулись щеки, и сердце мое заныло от заботы, сквозившей в действиях любимого. – Нет, не переживай. Иди, – я кивнула в сторону двери, – тебя братья ждут. Искандер чуть сощурил глаза. Секунда-две он просто вглядывался в мое лицо, а потом сказал: – Мне действительно пора. Запирай дверь и ложись спать. – Хорошо, – испытывая противоречивые желания – чтобы Искандер остался и ушел (чтобы я, наконец, могла дать волю слезам), я расстегнула замок на куртке и сняла её. Отвернувшись, начала вешать куртку, и следом ощутила, как горячие ладони обхватили меня под ребрами. Жаркое дыхание обожгло затылок. – Спокойной ночи, милая, – пальцы чуть сильнее сжали мои бока, давая мне понять, что Искандеру не хотелось отпускать меня. Я порывисто обернулась и прижалась губами к его губам. Позабыв о стыде, я поцеловала его, и в этом поцелуе была вся тоска и грусть, что посетили меня этим вечером. Как утопающая, я схватилась за плечи Искандера. Почувствовала, как под моими пальцами забугрились мышцы, и сердце затопило восхищением. Люблю! До боли в груди люблю этого мужчину! – Мне пора, – Искандер мягко, но непреклонно отстранил меня от себя. Видимо, выражение лица у меня в этот момент было совсем жалким, потому что любимый погладил меня по щеке – так, как гладил бы расстроенного ребенка. – Увидимся, милая. Ничего более не добавляя, Искандер решительно вышел из квартиры. Я привалилась к двери. Уставшая, полная переживаний и тоски. Пальцы плохо слушались меня, пока я закрывала замок, но слава Богу, у меня хватило сил. А потом – я, вспомнив, побежала, на кухню. Ринулась к окну. Теперь мне было жизненно важно увидеть, как Искандер садится в машину и уезжает. Через секунду показалась его высокая фигура. Оберегая взглядом любимого, я дождалась, когда он сядет в машину. Как только автомобиль двинулся вперед, я почувствовала, как по моим щекам закапали слезы. В груди – сам по себе – появился трепещущий вопрос. Так будет всегда? ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ До часа ночи я ждала возвращения Искандера. Хоть он и не обещала этого, я надеялась, что он вернется. Ожидание томило мою душу… Замерев на диване, я прислушивалась к шуму. Порой, мне слышалось шуршание шин по мокрому асфальту. Казалось, следом послышатся шаги в подъезде, а потом – и звук проворачиваемого ключа в двери. Но мне это лишь казалось… И когда я поняла, что Искандер не придет этой ночью, тоска тяжелым облаком придавила меня к дивану. Расплющенная этим чувством, я превратилась в одну лужу из слез. Плакала, да. Почему? От тоски и ощущения собственной ненужности. Сердце отказывалось слушать разум, который безрезультатно пытался напомнить, что Искандер не давал обещания прийти этой ночью. Любящее сердце это не волновало, у него имелась своя философия. Оно хотело быть с объектом своей любви. Так я и заснула – в слезах и грустных размышлениях, а когда пробудилась – за окном уже начинало светать. Первым делом я покосилась на свободную половину дивана. Сердце сжалось. Искандера не было. Последняя надежда, что он придет, когда я буду спать, погасла и оставила в груди горький пепел. Я легла на спину и раскинула в стороны руки.