Он смотрит на меня долгим, пристальным взглядом. В нем так много сейчас эмоций. Злость. Ненависть. Понимание. И все они на меня выливаются. А я стою словно под огненным душем. Пошевелиться не могу. Минуту назад смелая, сейчас как испуганный воробей. И опять в голове куча сомнений и вопросов. Правильно ли сделала? Хорошо ли поступила? Могла ли иначе? И ни одного ответа, конечно же. Илья кивает. Немного заторможенно. Видно, что хмель из него еще не выветрился. - Все правильно ты говоришь, принцесса. Давно бы так. Нечего таким девочкам как ты якшаться с бандитами. И его смирение меня злит. Почему он всегда так? Почему никогда за счастье свое не борется? Почему всегда так легко меня отпускает? Я вообще что-нибудь для него значу?! Толкаю его в грудь. Хочу посильнее ударить. Но где там. Его тело - сплошной камень. Поэтому я бью еще раз. И еще. Как отец учил. Как братья. Вспоминаю слова Соболевой о том, что он любит меня. Вот бы мне ее уверенность. Никогда в себе не сомневалась. Всегда и во всем шла напролом. И только с Ильей каждый раз это падение. Это смерть. Как он умудрился так меня за живое зацепить. Тот хилый высокий паренек из прошлого. И эта гора мышц. Брутальный самец, у которого тестостерон из ушей валит. Вспоминаю наши ночи. Их было так мало. Всего две. Но из сердца теперь ни за что не вытравить. Его запах. Вкус его губ. Ощущение сильных рук на собственном теле, которое рядом с ним еще меньше кажется. Еще уязвимее. На четвертом ударе Илья меня останавливает. Руку перехватывает. Целует запястье так, что в голос зарыдать хочется. - Не надо, принцесса. Ты правильно все решила. А твой муж о тебе позаботится. Уверен, он не такой бандит, как я. С ним твоей жизни ничто не будет угрожать. - Так легко отдаешь меня другому? Хочется крикнуть ему в лицо «слабак»! Сказать, что он не мужчина, раз так просто отпускает любимую. Разве так поступают те, кто действительно любит? Слова сами срываются с губ: - Я все поняла. Ты меня не любишь вовсе. Соболева ошиблась. - Соболева?! - реагирует он лишь на последнюю фразу. А мне так обидно становится. До слез. И пелена уже перед глазами. - Да! Что?! Понравилось с ней спать? Она ведь такая опытная. Не то что я! - Глупости говоришь. Он внезапно серьезнее становится. А может просто хмель потихоньку выветрился. Сколько мы здесь уже стоим? Может даже отец звонил, а я не услышала. Искать будет. Опять психовать. Ненавижу. - Конечно! Я глупая! - теперь он меня сдерживает, чтобы я его в грудь больше не била. Боится, что руки себе отобью о его металлолом? - А ты умный! И отец мой умный. И Игорь. И Соболева! - Слушай, при чем тут Соболева? Меня трясет от того, что он только этой женщиной интересуется. Понравилась? Зацепила? Ирина такая, да. Роковая красотка. - Даже не пытайся! Такой как ты ее не заинтересует. Для нее деньги всегда на первом месте. Деньги, а не любовь. Поэтому она умная, а я дура. Хочется завыть, но он встряхивает меня посильнее. За подбородок поднимает. В глаза пытается заглянуть. - Яна, перестань истерить и ответь. При чем тут Соболева? - Так это она меня сюда привезла. Сказала, что отомстить хочет. Ты ее тогда своим отказом, видать, обидел. А она женщина гордая. А еще какую-то чушь про то, что я твое смертельное оружие. Вижу, как округляются его глаза. Как расширяются зрачки. Но сейчас виной тому отнюдь не возбуждение. Это чистая химия. Чистый страх. За меня! Я почему-то сразу это понимаю. Понимаю, что мне хана пришла. Что я угодила в хитро расставленную ловушку. И капкан вот-вот захлопнется. Придавит мою шею острыми, тяжелыми створками. Разорвет меня на части. Страх ледяным ознобом по телу расползается. - Илья…. - Ш-ш-ш-ш… тише, принцесса, - он прикладывает палец к моим губам, вздрагивает, скользит по ним жадным взглядом. Головой качает. Сам понимает, что сейчас не до этого. - Дай подумать. - Илья… Пытаюсь до него донести, что думать уже некогда. Поздно уже. Но он и сам все понимает. Прослеживает за моим взглядом и замирает. По струнке в полный рост вытягивается, а меня толкает за спину. Но я знаю, что даже там больше не спрячусь. Даже там не найду спасения от человека, что черной тенью возник от нас в нескольких метрах. Он пришел сюда меня убить. Я уверена в этом. - Привет, брат! Не ожидал от тебя. Голос грубый и злой. С примесью осуждения и ненависти. Хватаю руку Ильи, и он отвечает мне таким же крепким пожатием. Сердце в груди вопреки ситуации ликует. Хочется прижаться к огромной, мощной спине и забыть обо всем. Довериться этому мужчине. Он защитит. Он не предаст. Я ему верю. Словно глаза открываются, и я понимаю, насколько была слепа. Зря обвиняла Илью. И что, возможно, мое недавнее похищение и его роль в нем не совпадение. Ни случайность. Возможно, у парня не было другого выхода, иначе за мной бы пришли другие. И тогда все пошло бы не по лайту, как у нас с ним. Не выглядело бы легкой прогулкой по лесу с бывшим другом. Да и вообще неизвестно чем бы обернулось. Еще крепче сжимаю его ладонь. Но он больше не обращает внимания. Весь сосредоточен на человеке напротив. Замер как монолитный камень. Не сдвинуть. Что он там увидел? Делаю попытку выглянуть и едва сдерживаюсь. С ужасом смотрю на дуло пистолета прямо перед собой. Сглатываю горькую, вязкую слюну. Он не выстрелит. Зачем ему стрелять в нас, в собственного брата? Он хоть и бандит, но ведь не сумасшедший. И вздрагиваю, едва громкие слова касаются слуха: - Отойди, Илья! Дай мне застрелить эту гадину! Докажи, что не предал меня. Глава 39 Сердце холодеет внутри. Хочу сделать шаг назад. Отойти от Ильи, будто это что-то изменит. Будто мне дадут сбежать. Но от пули не убежишь. Да и ноги как деревянные. Не двигаются. К земле приросли. В голове водоворот мыслей. Меня предали. Нас предали. Соболева опять все подстроила. Почему она так поступает? Зачем так рискует? Сначала втирается в доверие, а потом бросает в яму, кишащую змеями. В то же время не перестаю думать об Илье. Даже не сомневаюсь в его выборе. Конечно, он выстрелит. Похитил же он меня по указке брата. Вот и сейчас не нарушит приказ. Я по голосу этого Тагира чувствую. Все уже решено. Поэтому слова Ильи, которые он произносит с заметным опозданием, не удивляют. - Подожди, брат. Давай я лучше сам это сделаю. Ты прав. Я предал тебя. И я должен понести наказание. Так что я сам прикончу девчонку. Я выдыхаю. Понимала ведь. Может даже знала. Где-то глубоко внутри. Но не верила до последнего. Не верила, что Илья на такое способен. Мой Илья! Мой любимый. Он ведь не такой. Только ошиблась, похоже. Опять обманулась. Зачем всегда пыталась разглядеть в черной непроглядной тьме едва уловимые лучики света? Гиблое это дело. Теперь расплачиваться буду. Больше всего отца жалко. Он не достоин такой дочери, как я. Не достоин страдать. Я не хотела, чтобы все так заканчивалось. Всегда была уверена в собственной неуязвимости. Всегда была очень самонадеянна. И здесь тоже обманулась. Как и с Соболевой. Я столько раз обманывалась в жизни. И постоянно доверяла не тем людям. - Сам?! Тагир словно еще сомневается. Не доверяет собственному брату? Что же за жизнь у него такая? Я вот своим братьям верю, как себе. Не представляю, как жить в семье, где друг другу не доверяют. Тяжело, наверное. И почему я опять жалеть бандитов начинаю. Преступников. Меня, между прочим, сейчас тут безжалостно пристрелят. Не до сантиментов точно. - Ты мне веришь, брат? Спина Ильи шевелится. Я понимаю, что он сейчас пистолет достает. То самый, который я уже однажды видела. Которым он уже однажды угрожал ни в чем не повинному человеку, когда мы машину угоняли. А возможно даже и стрелял из него. Вот и сейчас без колебаний дуло на меня направит и на курок нажмет. - Конечно верю, - отвечает Тагир. Его пистолет медленно опускается. Но это не важно, потому что сейчас на меня направят другой. И я приму. Почему-то смерть от рук Ильи не кажется такой уж ужасной. Наверное, я просто чокнутая, раз так считаю. Хочу заглянуть в его глаза, но он их прячет. Разворачивается в пол-оборота. И время вокруг превращается в песок. Зыбучий, смертельный песок выжженной солнцем пустыни. И я всего лишь маленькая песчинка, исчезновение которой почти никто и не заметит. Кроме отца, братьев. Ну, может еще мачехи. Сейчас наши ссоры с ней воспринимаются по-другому. Без былой ненависти. Быть может потому, что я знаю, что скоро умру. В такие минуты хочется всех прощать. Или только у меня так? - Стреляй, - слова сами срываются с губ, - главное попади сразу в сердце. Думаю, так умирать не больно. Илья вздрагивает. Наконец-то поднимает на меня свои пепельные глаза. В них столько боли, что задохнуться можно. А еще обиды и злости. На что он злится? На брата, который требует подчинения? На меня, которая не боится умирать? Не закатывает истерику. Неужели он хотел бы видеть меня такой. Доли секунд и в воздухе мелькает блестящая сталь. Прикрываю глаза. По ушам бьет оглушительный залп. Я никогда не слышала настоящего выстрела несмотря на то, что всю жизнь прожила в доме переполненном охранной. Второй выстрел разрывает мою картинку, где я уже падаю замертво на землю. Зачем он? Зачем стрелять еще раз? Чтобы добить меня? Рядом раздается рык. Шокировано распахиваю глаза и вижу, как Илья начинает заваливаться. Испуганно моргаю. Не понимаю ничего. Подлетаю к Илье. Пытаюсь его подхватить. Но где уж там. Он огромный, словно гора. А на груди, о боже, кроваво-красное пятно расплывается. Боковым зрением улавливаю еще движение. Вижу, что Тагир тоже валяется невдалеке с прострелянной ногой и пистолетом буквально в метре от него. - Яна, ты настоящая идиотка! Брось меня и беги! - хрипит Илья. Снова прицеливается. Прямо по пистолету попадает и тот отлетает на многие метры дальше. - Ты предал меня! - шипит тем временем Тагир, пытаясь встать на ноги. Что получается у него с трудом. А я с замиранием сердце наблюдаю за всем происходящим. Нужно вызвать скорую. И наложить жгут, так ведь? Как вообще можно остановить кровотечение в грудной клетке? Это ведь не рука или нога. Все уроки первой медицинской помощи, что давали братья, вылетают из головы. Стресс бьет по нервам. Ладони трясутся, как у пропитого пьяницы. Что же делать? Как ему помочь? Он ведь спас меня!