Санна кивает, Бернард вздыхает еще раз и выходит из комнаты. — Ты сама знаешь, что я об этом думаю, — говорит он, прежде чем закрыть за собой дверь. — Мы не будем тратить силы на такую фигню. — Погоди, — Санна слышит свой собственный голос как будто со стороны. — Я передумала. Я хочу посмотреть эту запись. Она опускает гардины как раз в тот момент, когда в комнату входит Эйр. — Ты опоздала, — упрекает ее Санна. — Знаю, — холодно парирует Эйр. — Что вы делаете? — Время убиваем, — отвечает Бернард, — которого у нас нет. Он ждет, пока запись загрузится. Санна выдвигает стул из-под стола и садится перед экраном. — И что мы смотрим? — спрашивает Эйр и тоже выдвигает себе стул. Санна прокручивает запись, день за днем, ночь за ночью. Кадры с последними отдыхающими, которые окунаются в карьер, дрожат на ветру и отправляются домой. Потом человеческие фигурки в кадре появляются все реже, заброшенный пейзаж становится совсем безлюдным, лишь изредка мелькают лесные звери. От этого скудного ландшафта веет неприкрытой брутальностью. Если бы не пожилой мужчина, выгуливающий на рассвете свою собаку, можно было бы запросто решить, что в эту глушь никогда не ступала нога человека. Но вот опускаются сумерки, и на опушке леса показывается странное существо. Это девочка-подросток, она идет, ведя за руль старенький велик. Шея обмотана вычурным зеленым боа, из-под песочного цвета панамы выглядывают огненно-рыжие кудри. Девчонка увешана бижутерией, как елка, а из кармана замшевого жилета торчат солнечные очки. Санна прищуривается, силясь рассмотреть еще какой-то предмет у нее на шее, но ей так и не удается разобрать, что это. Девочка подходит к кромке воды, кладет велосипед на землю и позволяет ему сползти в воду и скрыться под ее бирюзовой гладью. Потом она оглядывается по сторонам. Взгляд на несколько секунд замирает в одной точке, словно она смотрит прямо в камеру. Это Мия Аскар. Солнце скрывается за лесом. С последними его лучами, пробивающимися из-за деревьев, девочка стаскивает боа с шеи и стягивает с себя всю одежду кроме джинсов. Солнце высвечивает ее худенькие бледные плечи. Она смотрит перед собой пустым взглядом, снимает с ног ковбойские сапоги и скидывает их в воду вместе со всей остальной одеждой и украшениями, потом встает босая на краю карьера. Вода в каменоломне лежит ровной гладью. Постояв, девочка натягивает тот предмет, который болтается у нее на шее, себе на лицо. Это старая треснувшая маска. Черты лица не похожи на человеческие. Широкий рот окаймляют черные губы, а прорези для глаз посажены так глубоко, что глаза самой девочки перестают быть видны, хотя она стоит довольно близко к камере. Заостренный нос придает маске какой-то безумный вид. Санна понимает, что она видит лису. Мерзкую. Манящую. Унылую. Хитрую. Мия поправляет тесемку за ушами и аккуратно садится у кромки воды. Прижимает, по всей вероятности, лезвие бритвы к правому запястью и дает ему погрузиться в кожу, потом проделывает то же самое с левым запястьем. После этого откидывает голову назад и как будто задерживает дыхание, пульсирующая кровь струится по рукам, а тело девочки потихоньку сползает в воду. Оно остается на поверхности и дрейфует в чаше карьера. Когда тело отплывает от крутого берега, по воде вокруг него расплывается сначала красное, потом ржаво-охряное, потом коричневое и наконец лиловое пятно. Бернард ставит видео на паузу. — Довольна? Ее душат эмоции. Санна едва может здраво мыслить. Мозг работает как двухтактный мотор. К спертому воздуху в комнате примешивается что-то еще. Ощущение, что только что увиденное ими на экране ей почему-то знакомо. — Вот же черт, — выдавливает Эйр. — Теперь мы, по крайней мере, знаем, что шнурок у нее в волосах от этой маски и что она сама приехала к карьеру на велосипеде, — со вздохом произносит Бернард. — Что ж, оставим это и перейдем к тому, чем и должны сейчас заниматься. Санна ничего не отвечает. На экране застыл кадр с невесомым телом девочки на поверхности воды. Картина невероятного уныния. Но есть там что-то еще, что-то неуловимое. Она пытается освободиться от этого ощущения, упорядочить мысли, но они спутываются и туманятся. — Вот же черт, как это все грустно, — говорит Эйр. Бернард поднимается с места и собирается уходить. — Да уж, что может заставить молоденькую девчонку сотворить с собой такую глупость? — А что ее от этого останавливает? — шепотом парирует Эйр. Санна не слышит их, она склоняется к ноутбуку и начинает прокручивать запись назад. Дойдя до момента, где Мия натягивает на лицо маску, она останавливается. — Что ты делаешь? — удивляется Эйр. — Можно увеличить картинку? Бернард склоняется над ней и показывает, как это сделать. Она нетерпеливо оттесняет его в сторону и регулирует размер и резкость, пока на экране не остается только изображение девочки. — И что это за фигня? — спрашивает Эйр. Осознание пронзает, как молния, хаос в голове рассеивается. Санна внимательно смотрит на экран. Она видит не Мию Аскар. Перед ней девочка-лиса. Она видела ее прежде. На стене в длинном узком коридоре, которому, казалось, не было конца. 9 Дом Мари-Луиз и Франка огорожен широкой сине-белой лентой, которая дрожит на ветру. Молодой полицейский в форме стоит за ограждением и сонно наблюдает за проезжающими машинами, велосипедистами и прохожими, пока Санна возится с замком на входной двери. Похоже, за ночь он замерз. Эйр нетерпеливо трясется от холода, стоя рядом с ней, и читает открытку, прикрепленную к букету, который кто-то оставил на ступеньках. — На хрена писать «прощай», когда кто-то умер? Они уже умерли, какое может быть прощание? В гостиной все так же, как было перед их уходом, только нет самой Мари-Луиз, пледа и нескольких подушек. Единственное бросающееся в глаза напоминание о случившемся — большое черное пятно засохшей крови на диване. Оно широко расползается, как паук, чьи лапки свисают вниз к полу и ползут прочь по дорогому ковру. — Показывай, — нетерпеливо требует Эйр. Она идет за Санной через гостиную, заходит в коридор, ведущий в библиотеку. Он все такой же длинный, тесный и мрачный. Санна нащупывает выключатель. Свет маленьких светильников падает на картины, которыми увешана темно-зеленая стена коридора. Санна останавливается у последней. Эйр выглядывает из-за ее плеча. На картине семеро детей, они стоят на зеленеющем лугу. Лица скрыты масками животных. Свинья, павлин, осел, собака, коза, лиса и волк. Цвета на картине светлые, но в застывших гримасах масок затаился размытый сумрак. — Вот же хрень, — выдает она, щурясь на картину. — Видишь? — Санна достает фонарик и светит на девочку в маске лисы. Лисья морда смотрит на них с картины. Никаких сомнений: это именно та маска, которую они видели на записи с камеры наблюдения у карьера. А у девочки на картине длинные огненно-рыжие волнистые волосы. — Что за шутки? — произносит Эйр. — Это Мия Аскар. Эйр внимательно смотрит на картину. Деревянная рама блестящая и потертая, словно смазанная мылом. Подпись плохо читаемая и нечеткая, как будто ее вырезали ножом. — Дорн? — спрашивает Эйр. — Здесь так написано? — Ава Дорн. Эйр достает мобильный и начинает искать по имени. — Скорее всего, ты найдешь о ней всякие страшилки, — говорит Санна. — Она была художницей отсюда, с острова, но имя себе сделала на материке. Говорили, что она вернулась обратно на остров, а потом исчезла без следа. Кажется, это случилось на пароме. Никто не знает, что именно произошло. Ее вроде признали погибшей примерно через год после исчезновения. — Здесь написано, что она работала художником-постановщиком на крупнейших театральных площадках по всей стране. Но ей пришлось отказаться от работы из-за наркотиков и скандалов. — Да, кажется, ее погубил героин. — Тут написано, что несколько человек видели ее после смерти. — Я же говорю, о ней ходит масса дурацких слухов, она была знаменитостью на острове, а в таких случаях люди начинают всякое додумывать. Санна фотографирует картину, отправляет снимок Бернарду и звонит ему. — Да, это я. Можешь связаться с Ларой Аскар? Спроси, знает ли она что-то о картине, которую я тебе послала. Бернард бормочет что-то в ответ. Потом спрашивает, действительно ли на картине изображена та же маска, что была на Мие Аскар у карьера. — Да, мы считаем, это та же маска, — отвечает Санна. — И это Мия Аскар в образе девочки-лисы на картине. Спроси Лару, имелась ли какая-то связь между Мией и Мари-Луиз Рооз и знала ли Мия Аву Дорн. Да, художницу. Да, я знаю, что она умерла. И проверь мобильный Мии, можешь ли ты пробить ее номер, мне нужна детализация звонков, в общем, все, что сможешь достать. Сообщи, если получится. Бернард на том конце возмущенно протестует. — Просто сделай, как я говорю, — отвечает Санна, выключает фонарик и опускает его в карман пальто. — Мы скоро вернемся. Я только хочу еще раз здесь все осмотреть. Вернувшись в гостиную, она набирает еще один номер. — Фабиан, это я, — произносит она, когда на том конце включается автоответчик. — Это по вскрытию Мии Аскар. Нам нужна от тебя информация как можно скорее. Она осторожно перемещается по комнате, внимательно глядя по сторонам и все еще держа в руке телефон. — Что думаешь? — спрашивает Эйр.