— А какое впечатление у вас сложилось о матери Мии? Вы лично когда-нибудь общались с ней? — Она всегда была приветлива. Мы встречались лишь пару раз. Она приходила поговорить об учебе Мии, получить кое-какую информацию и учебный план перед отъездом. — Что вы имеете в виду? Перед каким отъездом? — Она должна была переехать к папе на год или два, начиная с весеннего семестра. Он живет за границей. Не помню точно где. У здания школы Санна вдруг замечает Метте и Бенджамина. Бенджамин закидывает рюкзак и спортивную сумку на заднее сиденье машины Метте. — Доброе утро! — просияв, произносит Метте. — Я буквально только что завезла Джека в полицейское управление. Вы с ним разве не встретитесь? Я думала, вы договорились о встрече. Санна взволнованно смотрит на нее. Договорились о встрече? Она вспоминает вчерашнюю беседу с Джеком. Его вопросы об Эрике. Ее ответную ложь. Могла ли она закруглить разговор так, чтобы он понял, что они снова встретятся? Она не помнит, последние минуты разговора стерлись у нее из памяти. — Вот как, — продолжает Метте, — вы, значит, были здесь, в школе? Что-то случилось? Бенджамин держится за спиной Метте. — Ты здесь учишься? — спрашивает Санна. — Да, — отвечает он. — Но сегодня ему что-то нехорошо, — добавляет Метте. — Так что я вернулась забрать его домой. Санна пытается поймать взгляд Бенджамина, но ей это не удается. — Ты был знаком с девочкой по имени Мия? Мия Аскар? Лицо Метте мрачнеет. — Это же она… — Да, — подтверждает Санна. — Так ты знал Мию, Бенджамин? Она пытается выдавить улыбку. — Симпатичная девочка с рыжими волосами… — Нет, не знал, — обрывает ее Метте. — Как продвигается расследование? По Ребекке. Вы что-то узнали? Ее голос внезапно становится заискивающим. — Во время нашей первой встречи в больнице вы сказали, что плохо знали Ребекку. — Да, не могу сказать, что хорошо знала ее. — Но ведь она сама привозила к вам Джека и забирала его? — Иногда. А иногда это делала служба опеки. Смотря по тому, в каком состоянии была Ребекка. — Какое у вас сложилось о ней впечатление? Как вы с ней ладили? — Что вы имеете в виду? — Ну, наверное, тяжело видеть, что твоему ребенку плохо. Сложно, когда родитель не в состоянии брать на себя ответственность. Особенно если это кто-то вроде Ребекки… Вокруг рта Метте залегает жесткая морщинка. — Я никогда не осуждала ее, — произносит она. — Она старалась, как могла. Она напряжена и тихонько потирает нос, Бенджамин в ожидании матери отходит в сторонку. Он листает что-то у себя в телефоне, потом запихивает его обратно в карман. — А как у мальчиков дела? — спрашивает Санна. — Ну… Ничего. Как я вам уже сказала, Джек сейчас в управлении и ждет вас. — Бенджамин и Мия Аскар одногодки. К тому же ходили в одну школу. Вы уверены, что они не были знакомы? Чуть в отдалении Бенджамин тянет за листик тоненькую серебристую липу. — Бенджамин! — кричит Метте. Он направляется к ним, отставив в сторону одну руку, как будто пытается что-то удержать на весу. Когда он подходит ближе, Санна видит, что это пушистая гусеница. Она ползет по его руке к ладони. У нее зеленое жирное тельце, покрытое короткими жесткими ворсинками. Она неуклюже пробирается вперед, но за костяшками ее ждет обрыв. Тогда она разворачивается и пытается сбежать обратно, вверх по руке Бенджамина. — Мне нужно успеть в магазин, прежде чем ехать за Джеком, — говорит Метте, обращаясь к нему. — Время идет. Посади ее обратно на дерево. Вернувшись, он забирается на заднее сиденье автомобиля Метте и натягивает ремень безопасности. Она поворачивает ключ, подает назад и машет Санне. Когда машина отъезжает, Санна видит, как Бенджамин достает что-то из нагрудного кармана. Жирная гусеница распласталась у него на ладони. Он запихивает ее в рот и откусывает. А потом прожевывает всю, откусывая по чуть-чуть. 22 Дежурный сидит за стойкой в полицейском управлении и играет в игру на телефоне. По экрану движется серый конь в яблоках. Он бродит по берегу и приглашает детей усесться себе на спину. Чем больше на него садится детей, тем длиннее он вытягивается, так что места хватает всем желающим, сколько бы их ни было. Администратор пытается попасть по жеребцу стрелой из лука, но промахивается, и тогда конь на полном скаку влетает в воду. — Ты когда-нибудь побеждала водяного коня? [16] — спрашивает он вышедшую из лифта Эйр. Эйр раздраженно отмахивается. — Ты пытался дозвониться до меня? Администратор кивает куда-то ей за спину. Эйр оборачивается. На стуле в углу сидит Джек. — Судя по всему, у него встреча с Санной, — уточняет администратор. — Но ее тут нет, вот я и подумал, может, ты с ним побудешь немного? Ближайшая комната для допросов как раз свободна, та, в которой карта висит, узнай, дать ему воды или лимонада? Эйр кивком головы показывает Джеку, чтобы он следовал за ней, потом интересуется, не хочет ли он пить. Мальчик мотает головой. Она просит его посидеть в комнате и спрашивает, остаться ли с ним до прихода Санны, но он снова мотает головой и утыкается в телефон. — Я оставлю дверь открытой, — поясняет Эйр. — Если передумаешь, администратор рядом. Проходя по коридору, она звонит Йону и спрашивает, успел ли он связаться с охотничьим клубом. Тот отвечает, что разговор с ними ничего не дал. Войдя в кабинет, она видит склонившуюся над большим столом женщину. Она раскладывает аккуратными стопками записи, детализации звонков, распечатки, фотографии с мест преступления и вскрытий. Эйр откашливается. Женщина молода, на ней светло-серая шелковая блузка. Спокойные миндалевидные глаза обрамлены очками в бежевой оправе. Блестящие каштановые волосы зачесаны назад и собраны аккуратным пучком на затылке. Одежда кажется слишком большой на ее хрупком теле. Во всем облике есть что-то легкое и парящее, напоминающее мотылька. На столе перед ней лежит папка и целая стопка аккуратно сложенных бумаг, больше похожая на стопку накрахмаленного постельного белья. — Эй? — произносит Эйр. — Привет! — женщина выжидает немного. — У меня тут цифры, — продолжает она. — Куда их положить? — Какие цифры? — Расследование по активам. Эйр рассматривает ее. Должно быть, она и есть то подкрепление, которое Экен в итоге решил вызвать. — Ничего, если я?.. — женщина кивает в сторону магнитной доски. Она переносит все фотографии к краям доски. Потом рисует большой круг по центру и вокруг него три кружка поменьше. В маленькие кружки она вписывает три имени: Мари-Луиз, Ребекка и Франк. В большом круге она пишет одно-единственное слово — «Рассвет». Она подталкивает свою папку по столу в сторону Эйр. — Я проследила переводы. Экен сказал, что вы начали расследование по активам, но не назначили никого, чтобы довести дело до конца, так что я взяла его на себя и проверила банковские счета и все такое. Эйр стучит пальцем по папке и улыбается широкой обескураженной улыбкой. Женщина улыбается ей в ответ. — «Рассвет» представляет собой или, вернее сказать, представлял небольшую организацию, — начинает она, — общий знаменатель, который связывает между собой все жертвы. Причина, по которой вы не обнаружили ее раньше, кроется, вероятно, в том, что она фигурирует под разными именами. Найти ее можно, только если войти через отдельный банковский счет в финансовой отчетности жертв и проследить дальнейшие перемещения средств. Я попыталась проверить эту организацию, но она никогда не была зарегистрирована ни по какому адресу. Есть только абонентский ящик, он находился в старом почтовом отделении у площади Сёдерторг, вот только его снесли пару лет назад. Организация «Рассвет» существовала и была активна в течение всего одного лета семь лет назад. Это детский лагерь.