Часть 47 из 53 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Проснулась она только в маленькой деревушке на речном берегу, до отказа забитой войсками, конями и шатрами, расставленными между деревьями на склоне холма. Ее допросчик беседовал с солдатами.
– Мы можем выделить несколько человек, но ни одного коня, – заявил офицер. – У нас и без того сплошные неприятности. Это перемирие истрепалось, как подол шлюхи. Король толкует о добром мире, но умные головы считают, что он специально тянет время, пока его королева собирает новые войска, чтобы разбить нас наголову. Его объяснения и плевка не стоят.
К их отряду присоединились четверо солдат. Двое несли мушкеты, повесив через плечо патронташи с нанизанными на них маленькими деревянными бутылочками с порохом. Мейкпис помогли слезть с коня и развязали ноги. Отсюда, как ей сказали, они пойдут пешком.
Маленькая компания держалась поближе к кустам живой изгороди. Одного солдата выслали вперед. Скорее всего, не хотели, чтобы их заметили. Наконец Мейкпис увидела коттедж, где жили Эйксуорты. Она обрадовалась, заметив, что кур нет, а это, возможно, означало, что маленькое семейство отсюда уехало. Тачка тоже исчезла вместе со скорбными останками, некогда лежавшими под ней.
– Это дом моей подруги, – пояснила Мейкпис.
– Он кажется слишком тихим.
Допросчик всматривался в коттедж и, похоже, решал, что делать.
– Давай подойдем к двери. Там поговоришь с подругой.
– В таком виде? – Мейкпис подняла связанные руки. – Она увидит, что я ваша пленница.
Мужчина с очевидной неохотой развязал ей руки. Они подошли к двери, и он постучал. Как и ожидала Мейкпис, ответа не было. Подождав немного, он снова постучал и наконец открыл дверь и вошел. За ним последовали два солдата. Минуты через две мужчина показался в дверях:
– Дом пуст!
– Она, наверное, вышла, – поспешно солгала Мейкпис. – Если мы подождем, она вернется.
Он взял ее за руку и повел в дом.
– Вернется? Это место выглядит заброшенным.
Маленький коттедж был совершенно пуст. Всю мебель, которую можно было унести, забрали с собой вместе с оловянной посудой, держателем для лучины, дровами и растопкой. Не было даже стула, на котором сидел пациент Мейкпис.
– Я не знаю, что случилось. – Девушка уставилась на допросчика с заранее отрепетированным выражением недоумевающей невинности. – Подруга сказала, что будет ждать меня здесь!
– Она спрятала грамоту в доме или взяла с собой? – нахмурился он.
– Откуда мне знать? – огрызнулась Морган.
– Обыщите дом, – приказал допросчик солдатам. – Поставьте часового у окна, а другой пусть влезет на дерево и доложит, если нам будет грозить опасность.
Солдаты стали поднимать доски пола, пробивать дыры в стенах и шарить палками в дымоходе.
– Не забудьте проверить потолочные балки и черепицу, – командовал допросчик.
Мейкпис осталась у двери, глядя на поля и пытаясь различить хоть какие-то признаки движения. За спиной слышался грохот, а иногда и ругательства. Судя по тону, допросчик, требовавший, чтобы солдаты придержали свои «биллинсгейтские языки»[9], был раздражен не меньше солдат.
Мейкпис поняла, что гнев таится повсюду, причем под самой поверхностью. Она каким-то образом уже привыкла ощущать в воздухе его вкус.
– Скоро они поймут, что ты водишь их за нос, – прошептал Саймонд ей на ухо. – И как, по-твоему, они поступят, узнав, что ты попусту потратила их время? Приведи хоть одну вескую причину, которая помешает им расстрелять тебя во дворе.
Он был прав. Времени почти не осталось.
Далеко в полях она заметила парившую над землей пустельгу. Птица спустилась ниже и взмахнула крыльями над живой изгородью. И в тот же момент две маленькие птички вспорхнули с того же куста и полетели в противоположном направлении.
– Там кто-то есть, – выдохнула она.
– Что? – бросил Саймонд скептически. – О чем ты?
Послышался рассерженный грохот шагов, и Мейкпис, обернувшись, оказалась лицом к лицу с допросчиком.
– Мистрис, мы ободрали коттедж до самых костей…
– Там кто-то прячется, – повторила Мейкпис уже громче. – За дальним кустом. Рядом с таволгой.
– Не обращайте внимания на хитрую шлюшку, – презрительно бросил Саймонд. – Она снова лжет.
– Что ты видела? – нахмурился допросчик.
– Ничего. Зато видели птицы. Что-то их вспугнуло.
Она отлично видела, что осторожность борется в нем с сомнением и раздражением.
– Держите мушкеты наготове, – велел он солдатам, – и давайте зажжем фитили.
Один из мужчин высек огонь. Когда фитили уже тлели, их раздали мушкетерам.
– Я что-то вижу! – крикнул тот, кто сидел на дереве. – Вон там, у вяза…
Послышались глухой стук, а затем и грохот, когда часовой свалился на землю. Рядом плюхнулся тяжелый камень.
– Камень прилетел из-за дома! – крикнул кто-то.
– Вон там! – вторил другой.
Последовал громкий выстрел из мушкета, и комната наполнилась дымом. Однако за минуту до выстрела медведь унюхал что-то еще. Знакомый запах сверху…
– Крыша! – едва успела крикнуть Мейкпис. Часть ее спутников услышали и подняли глаза к потолку. Но только часть. У остальных просто не было шансов, когда Старший в теле Джеймса пробил крышу и оказался посреди комнаты со шпагой наготове, с быстротой ядовитой змеи насадил на острие мушкетера, который не успел выпалить, перерезал горло второму и изуродовал лицо одному из людей в черном.
Трое свалились как подкошенные. Изо ртов выползли тонкие извивающиеся призраки, которые поколебались и растаяли.
Но предупреждение Мейкпис испортило идеальную атаку Джеймса. Допросчик отшатнулся и упал на спину. Удар шпагой не ослепил его, а только сбил шляпу. Его собрату в черном удалось отчаянным выпадом отбить шпагу врага. Выживший мушкетер уронил шомпол, так и не зарядив мушкет, отскочил назад и схватился за дуло своего оружия, очевидно решив использовать его в качестве дубинки.
Саймонд тем временем быстро зашел за спину Мейкпис и, вытянув руку поверх ее плеча, выстрелил Джеймсу в голову с близкого расстояния. Но едва он спустил курок, Джеймс успел отпрыгнуть в сторону. Пуля пролетела мимо, ударилась в кирпич, но Джеймс зарычал, схватившись за красный ожог на коже рядом с правым глазом. Дым, струившийся из дула пистолета, на какое-то фатальное мгновение ослепил его. Мейкпис рванулась вперед и, схватившись за его правую руку, вырвала шпагу. Мушкетер ударил Джеймса в лицо прикладом и сбил на пол.
– Убей его! – завопил Саймонд, отступая.
– Нет! – крикнула Мейкпис.
Теперь началась главная игра. Она умоляюще взглянула на допросчика:
– Он нам нужен живым, поэтому его люди сдадутся. И… я знаю этого человека. Он не колдун. Просто проклят демонами, как и я. Нужно, чтобы лорд Фелмотт их изгнал.
– Не слушайте ее! – заорал Саймонд.
– Лорд Фелмотт! – взорвался допросчик, теряя терпение. – Изгоните демонов из пленника!
Саймонд окинул Мейкпис взглядом неприкрытой ненависти, но убрал шпагу и вытащил короткий кинжал. Подобрался ближе, стараясь, чтобы лезвие все время было направлено на пленника. Медленно и осторожно присел и положил руку на плечо Джеймса.
Но тут, к всеобщему изумлению, включая и Саймонда, его правая рука странно дернулась. Кинжал полетел через всю комнату. Старший Джеймс быстро схватил Саймонда за плечи, чтобы помешать отпрыгнуть, и широко раскрыл ему рот. Выдох Джеймса был скорее похож на прерывистое мычание, но лишь Мейкпис видела туманные силуэты призраков, ринувшихся из его горла к лицу Саймонда.
Тот издал короткий булькающий звук, но духи уже вливались в его глаза, уши, ноздри и рот. Его лицо, обычно бесстрастное, как маска, беспомощно дергалось в постоянно сменявшихся гримасах ужаса.
Мейкпис тихо прижалась к стене, чувствуя, как по спине ползет озноб. Призраки, получив возможность выбирать между полуслепым, захваченным в плен бастардом и хорошо натренированным наследником с кинжалом в руке, не упустили блестящей возможности сменить хозяина. Она надеялась на это, но зрелище было воистину тошнотворным.
Джеймс выпустил Саймонда и опрокинулся на спину с потрясенным и ошеломленным видом. Саймонда все еще трясло. Неровными шагами он пересек комнату. Руки по-прежнему дергались и дрожали.
– Милорд? – Допросчик рылся в кармане свободной рукой. Что он ищет? Библию? – Милорд… Вы здоровы?
Саймонд наклонился, чтобы поднять кинжал. Выпрямился. Покачнулся, и допросчик протянул руку, чтобы не дать ему упасть.
Тогда Саймонд с невероятной силой воткнул кинжал в живот допросчика. С неестественной скоростью выхватил шпагу и вогнал в шею мушкетера. И последний солдат едва успел вскрикнуть перед смертью.
На крыльце послышался беспорядочный топот, и входная дверь распахнулась. В комнату ворвался Белый Кроу в сопровождении молодого солдата с цветами герба Фелмоттов на рукаве. Оба сразу направили оружие на Саймонда.
– О, уберите это! – рявкнул Старший в теле Саймонда. – Неужели не видите, кто я…
Раздался треск, и Саймонд застыл, словно внимательно прислушиваясь. На лбу у него неожиданно появилась круглая темная дыра. Мейкпис ощутила знакомый запах. Запах металлического адского порохового дыма.
– О, я знаю, кто ты, – усмехнулся молодой роялистский солдат. – Ты предатель-жаболиз.
Дуло его пистолета еще дымилось. Саймонд рухнул на пол, все еще сохраняя чрезвычайно сосредоточенное выражение лица.
– Дурак! – заорал Белый Кроу. – Нам было велено захватить мастера Саймонда живым.
– Я скорее повисну в петле, чем пожалею об этом, – с чувством вымолвил молодой солдат. – Мой брат погиб в той битве. И все из-за него.
В комнату ввалились другие солдаты, обозрели сцену и прицелились в Мейкпис.
– Вы тяжело ранены, милорд? – спросил Белый Кроу, нагнувшись над Джеймом.
Тот ответил ошеломленным, измученным взглядом. И да, наконец перед ней был Джеймс, настоящий Джеймс. Увидев, как он протянул ей руку, она едва заметно, но настойчиво качнула головой, мысленно умоляя его понять. К ее облегчению, его лицо словно озарилось.