– Нет, – он поворачивается ко мне, его лицо сурово и непреклонно. – Когда я сказал тебе уходить, я имел в виду, что ты должна вернуться домой. Тебе не следует здесь оставаться. Я больше не нуждаюсь в твоей помощи. Мой живот сжимается в тугой узел – возникает такое чувство, что меня сейчас стошнит. – Но я не против остаться... – Я не хочу, чтобы ты оставалась, – отрезает Дрю, и я сжимаю губы. – Тебе не нужно крутиться в этом дерьме, Фэйбл. Ты и так уже ввязалась туда, куда не следовало. Чувствую, что я вот-вот расплачусь. Он не хочет меня видеть. Я никому не нужна. Моей матери наплевать: жива я или мертва. Брат предпочитает зависать со своими друзьями. А у меня нет подруг. Есть пара наиболее близких человек, с которыми я работаю, но они скорее просто знакомые. Девушки меня не любят, потому что считают шлюхой, желающей увести их парней. Прямо сейчас я совершенна одна и никому не нужна. Подняв голову, шмыгаю носом, стараясь не заплакать. – Я пойду собирать вещи. Разворачиваюсь и выхожу из комнаты, и Дрю меня не останавливает. Ничего удивительного. На что я надеялась? Что он побежит следом и будет умолять остаться? Конечно же, этому не бывать. Моя жизнь – не кино. Я ничего не значу для Дрю. Мне следует это помнить. Моя комната погружена в темноту, поэтому я включаю свет, открываю шкаф, в котором лежит моя пыльная рваная сумка. Она так и не разобрана на половину, я не распаковывала ее полностью, поскольку боялась, что произойдет нечто вроде этого. Похоже, мои экстрасенсорные способности прекрасно развиты. Я начинаю бросать вещи в сумку, даже не складывая. Не знаю, как уеду – скорее всего, вызову такси до автобусной станции. На моем счете есть деньги, да и банковская карточка при себе, значит, я смогу оплатить билет до дома. Надеюсь, что не проторчу слишком долго на автовокзале. Достав из кармана телефон, смотрю на экран и вижу, что есть одно непрочитанное сообщение от Оуэна. Он просит снова остаться на ночь у Уэйда. Я даю добро и пишу о том, что сегодня возвращаюсь домой. Он отвечает в ту же секунду: «Что случилось? Тебя уволили?» «Долгая история. Объясню, когда буду дома», – пишу я в ответ и прячу телефон обратно в карман своих джинсов. Чувствую себя неудачницей. Я не справилась с ролью девушки Дрю. Все, что мне нужно было делать – это хорошо выглядеть. Улыбаться, кивать и не говорить ни слова. Разве это трудно? Злясь на саму себя, иду в ванную и складываю свои туалетные принадлежности в косметичку. Забираю бритву, шампунь, ополаскиватель из душа, кидаю все в сумку и застегиваю ее, радуясь громкому шуму, который при этом создаю. Каждый шаг отзывается эхом в этом доме с высокими потолками и кафельным полом. Но главный дом еще хуже. Это место меня жутко раздражает. Может быть, я и рада отъезду. Когда сяду в автобус, наверное, снова смогу дышать. Разворачиваюсь, чтобы выйти из ванной и вижу Дрю, стоящего в дверном проеме, точно так же как и прошлым вечером, вцепившись в него руками. Его толстовка слегка задралась вместе с рубашкой, а шорты сидят слишком низко, обнажая плоский живот. Мельком заметив дорожку волос, идущую от пупка, тут же поднимаю взгляд и встречаюсь с глазами Дрю. Я должна быть очень зла на него, но вместо этого он меня смутил. – Не уходи. Я застываю на месте. Это настолько нелепо, что просто взрывает мне мозг. – Я не в настроении играть в игры, Дрю. Он заходит в ванную. Я отступаю, пока не натыкаюсь на край раковины. Я вся дрожу, но не от страха. А просто потому, что он так близко, что я могу почувствовать его аромат. Запах пива почему-то улетучился – остался только теплый и знакомый аромат самого Дрю. Ощущаю его горячее тело и мощную волну напряжения, исходящую от него. – Я так сожалею, Фэйбл. Просто... это отстойное место. Я не стану тебя винить, если ты захочешь уехать, как я просил. Я пытался себя убедить, что заставить тебя уехать будет правильно, но я не смогу пройти через это один. Не хочу делать этого в одиночку. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась. – Что делать в одиночку, Дрю? И что такого ужасного в твоих родителях? Ты ничего мне не рассказываешь, я уже не знаю, что и думать. Шумно втягиваю воздух, когда Дрю останавливается прямо напротив меня, так близко, что наши тела соприкасаются. Без предупреждения, он, обхватывая руками мою талию, приподнимает меня и сажает на край тумбы. Я слегка взвизгиваю, в то время как Дрю встает между моих ног. Теперь он еще ближе, я отклоняю голову назад и встречаю его беспокойный взгляд. – Я не хочу об этом говорить, – шепчет он. – Я хочу все тебе рассказать, но не могу. Нежно провожу рукой по его лицо, Дрю наклоняет голову, прижимаясь щекой к моей ладони, и закрывает глаза. Я изучаю его прекрасное лицо, испытывая непреодолимое желание его поцеловать. Раствориться в этом поцелуе. – Заливать горе алкоголем вредно для здоровья. – Я поглаживаю его щеку, и он открывает глаза. – Тебе действительно нужно с кем-то поговорить. – Хочу, чтобы он понял: я хочу быть той, с кем он может поговорить о том, что его беспокоит. – Я не могу. – Ладно. Но знай, я всегда готова тебя выслушать. – Убираю руку от его лица, подвигаюсь ближе и целую его в щеку. Хочу чтобы он знал: я буду рядом несмотря ни на что. Мне плевать, что именно он скрывает (но, думаю, эти тайны действительно ужасны), я хочу быть рядом с ним. Хочу ему помочь. Конечно, Дрю может принести мне много бед, но тем не менее я к этому готова. Он появился в моей жизни не случайно. То же можно сказать и обо мне. Может быть, мы должны помочь друг другу? Или же подарить друг другу надежду. Глава 9 «Она прекрасна – попытаться надо, И женщина – так можно победить8» – Уильям Шекспир День 4. 13:12 Дрю Я пригласил Фэйбл на ланч, чтобы поблагодарить ее за терпение. То, что я сделал прошлой ночью – ужасно. Но, так или иначе, она нашла способ меня простить. Фэйбл так добра ко мне. Правда, не знаю, что я сделал, чтобы это заслужить. Накормить ее вкусной едой – слабая попытка показать свою признательность. Но это все, что я могу сделать. Не думаю, что она хорошо воспримет то, как на самом деле я хочу ее отблагодарить. Ведь, несмотря на милый поцелуй в щеку, которым она наградила меня вчера вечером, и на объятия перед сном, ее действия больше напоминали сестринскую заботу, чем «я хочу тебя» атмосферу. Жаль, потому что она сводит меня с ума, и из-за этого я не могу сконцентрироваться. Я бы предпочел уложить ее в постель, раздеть и раствориться в ней, чтобы забыться хотя бы на несколько часов. Хочу ласкать губами каждый дюйм ее кожи, сидеть с ней на руках и целоваться часами, пока наши губы не распухнут от поцелуев, а челюсти не устанут. Хочу знать, как она выглядит, когда кончает. Хочу быть тем, кто доведет ее до оргазма, во время которого мое имя будет срываться с ее губ. Никогда прежде не чувствовал ничего подобного. Ни с одной девушкой. Никогда. Я похож на полного слюнтяя, но Фэйбл переполняет меня – в хорошем смысле. Хотя знаю ее меньше недели. Однако иногда мне кажется, что этого вполне достаточно. – Мне нравится ресторан. – Она оглядывается вокруг, пока официант несет наш заказ. Улыбка на лице Фэйбл самая счастливая из всех, что я видел с тех пор как привез ее в этот город. – Здесь так мило. И еда пахнет восхитительно. Все, что находится в центре Кармеля, можно назвать милым. Город выглядит игрушечным: повсюду множество коттеджей, все миниатюрное, узкие улочки, секретные укрытия. Словно из сказки. – Попробуй, – говорю я, потому что сам умираю от голода. И тут же следую своему совету. Я заказал сэндвич с цыпленком, а Фэйбл – какой-то азиатский салат с курицей. Пару раз кусаю сэндвич, я так увлекаюсь набиванием своего рта едой, что чуть не упускаю выражение блаженства на лице Фэйбл, когда она пробует салат. Кладу свой сэндвич обратно на тарелку. Меня будто парализовало. Моя реакция на нее просто нелепа. Ничего не могу с собой поделать, я адски возбужден; все, что она делает, меня заводит. Но, кажется, Фэйбл действительно наслаждается своим салатом: глаза прикрыты, на лице застыло мечтательное выражение. Она облизывает губы, и вид ее розового язычка чертовски меня возбуждает. Я с трудом сглатываю. Аппетит резко пропадает. Вместо этого во мне закипает голод по Фэйбл. – Это потрясающе! Лучший соус, который я когда-либо пробовала. – Она смотрит на меня, ее тонкие брови нахмурены. – Все нормально? Я думала, ты хочешь есть. – Эмм… – Кажется, меня поймали с поличным. – Ты не ешь. Тебе не нравится? – Ее забота, конечно, очень умиляет, но это не имеет ничего общего с чертовым сэндвичем и это все относится именно к ней. Как же я ее хочу. Я чертовски сильно ее хочу. Теперь я готов принять это и больше не волноваться о последствиях. Нас тянет друг к другу. Она не ожидает нечто большего, чем это, как и я. Мое непростое прошлое можно отодвинуть в сторону и заменить новыми воспоминаниями с Фэйбл. По крайней мере, на какое-то время. – Сэндвич неплохой. – Чтобы доказать это, откусываю еще кусочек, и она одобрительно улыбается, прежде чем вернуться к своему салату. Внезапно до меня доходит: у нас свидание за ланчем. Я самый жалкий из всех ныне живущих двадцатиоднолетних парней. Играю в футбол, получаю хорошие оценки, женская половина колледжа готова умереть за одну встречу со мной, но я, правда, никогда не приглашал девушку на свидание. Не имею ни малейшего понятия, что значит встречаться с кем-то. Мое прошлое тянет меня назад ко всему, что там осталось. Но я слишком долго позволял ему управлять своей жизнью. – Завтра День Благодарения, – сделав глоток чая со льдом, произносит Фэйбл. – Твоя семья устраивает большой ужин или как? – Не совсем. – Мы не делали этого с тех пор, как моя сестра Ванесса умерла. Но я не стану рассказывать это. Слишком тяжелая тема для разговора. – Последние несколько лет мы ездили отдыхать на День Благодарения. – Как весело. – Она улыбается, но улыбка не касается ее глаз. Фэйбл говорит это только потому, что думает, будто мне будет приятно это услышать. Она видит насколько мы все испорчены. Фэйбл первый человек, который понимает что к чему. – Кроме того, большинство родственников моего отца живут на восточном побережье. Мой папа родом из Нью-Йорка, – продолжаю я.