– Звучит так, будто у тебя и правда был «неправильный» секс. Стараюсь рассмеяться, стряхивая пепел со своей сигареты, когда вижу на его лице нескрываемое отвращение. Дрю не смеется. Я его обидела? Курю, потому что нервничаю, и хреново, что он этого не одобряет, но я ничего не могу с собой поделать. Я курила все время, пока училась в школе, потому что это считалось крутым. Потом бросила. Но в тайне продолжаю таскать с собой пачку, доставая сигарету только тогда, когда нужно успокоить нервы. Как сейчас, например. Представление перед его родителями выдалось... напряженным. Обычно я выкуриваю пачку за полгода. Но теперь, похоже, выкурю ее полностью уже на третий день своего так называемого отпуска. – Мой отец рухнул бы в обморок, если бы увидел тебя сейчас, – говорит Дрю, отвлекая меня от мыслей. Делаю последнюю затяжку, прежде чем бросить окурок как можно дальше. Конечно, он не долетел до океана, но я могу вообразить шипение, с которым горящая сигарета касается воды. М-да, я свинья, ведь я выкинула окурок прямо на улицу, чувствую себя дерьмом, но Дрю не ругает меня за это. – Это же останется между нами, правда? – Судя по всему, у нас будет куча общих секретов к концу недели. – Это не вопрос, а утверждение. И Дрю прав. – Похоже на то, – улыбаюсь я, глядя на парня, но он не отвечает мне тем же. Наоборот, отворачивается и уходит с веранды обратно в дом. Дверь за ним тихо защелкивается. Он оставил меня одну в ночной тьме… наедине с холодными и мрачными мыслями. Глава 5 «Любовь есть дым, от возбужденных вздохов4» – Уильям Шекспир День 2. 14:00 Фэйбл Богачи – отстой. Они грубые, ведут себя так, словно им все позволено, упаси Господь, если вы выглядите бедным. Лично я ношу обычные джинсы и кофты – ничего дорогостоящего. И все они посмеиваются надо мной, как будто я какая-то бродяжка. Они бросают на меня неодобрительные взгляды, словно я вылезла из сточной канавы, а затем им хватает наглости выглядеть испуганными, когда я приближаюсь к ним. Словно я могу вытащить нож или что-то в этом вроде и потребовать отдать мне деньги. Подобное случилось со мной, когда я бродила по миленьким магазинчикам, расположенным вдоль Оушен Авеню в пригороде Кармел. Дрю высадил меня на вершине холма, показывая, откуда берет начало бесконечная череда магазинов и картинных галерей. Он сказал, что, если пожелаю, то могу исследовать это место несколько часов. И я тут же согласилась на предложение, потому что знала: отец хотел поговорить с ним наедине. Вот чем они сейчас занимаются: сидят в каком-то ресторане, притворяясь, что едят ланч, в то время как отец достает его вопросами вроде «что ты намерен делать со своей жизнью?». Я в этом не сомневаюсь. Хорошо еще, что Адель не смогла поехать вместе с ними, хотя она была готова бросить все свои дела. Отец Дрю остановил ее, сказав, что хочет поговорить со своим сыном наедине. Ее досада по этому поводу была так очевидна. Холодок пробежал по спине. От этой женщины у меня мурашки по коже. Я не в восторге от нее, а она – от меня. Адель всеми силами пыталась провести время с Дрю, а он всеми способами этого избегал. Мне не понять. Конечно, кто я такая, чтобы судить об отношениях в их семье, ведь мои собственные находятся в полнейшем беспорядке. Останавливаюсь напротив витрины магазина и смотрю сквозь стекло. Туфли, которые я вижу, скорее всего, настолько дорогие, что мне не позволительно на них даже смотреть, не говоря уже об их примерке. К счастью, телефонный звонок спасает меня от похода в этот магазин. – Скажи, что все в порядке, – говорю я. – Все в порядке, – отвечает Оуэн. Черт, даже в его голосе слышна ухмылка. – А ты разве не должен быть в школе? – Сейчас только два часа, а занятия заканчиваются в три. – Сегодня сокращенный день. Он лжет. Сегодня среда, поэтому сокращенного дня быть не может, но нет смысла указывать ему на это. Меня-то все равно нет в городе, значит, я ничего не смогу сделать. – Мама была дома? – Да, прошлой ночью, но лучше бы ее не было, – Оуэн произносит несколько проклятий и делает глубокий вдох. – Она явилась со своим очередным бойфрендом. Мать вашу! Рада, что меня там не было. Хотя если бы я была, мама осталась бы у своего парня. – Он хороший? – Не-а, тот еще козел. Хреново обходился с мамой и все время просил подать ему пиво. В конце концов, я сказал ему оторвать свой зад от дивана и взять пиво самому. Я со стоном оседаю, облокотившись на стену, удостоившись нескольких холодных взглядов от прохожих. – Ты этого не сделал. – Сделал! Он был груб и пьян. Мама заслуживает лучшего. Не могу с ним согласиться. Не думаю, что мама заслуживает лучшего. Все эти годы она делала свой выбор, и каждый раз он оказывался одним и тем же. Не могу с точностью назвать количество пьяных грубых скотин, с которыми мать заводила отношения. Оуэн не видел всего этого, потому что я по возможности ограждала его от нескончаемой вереницы ее бойфрендов. – Мама рассердилась на тебя? – Нет, но тот парень грозился надрать мне задницу, если я снова с ним заговорю. – Вот же дерьмо, – коротко бормочу, закрывая глаза. Вот поэтому мне и не следовало уезжать. Меня не было дома и трех дней, а все уже летит к чертям. – Надеюсь, он не посмел поднять на тебя руку? Если он тебя хоть пальцем тронул, я вызываю копов. – Пфф. – Тринадцатилетние дети считают себя непобедимыми, и мой брат не исключение. – Будто он мог меня тронуть. Я бы первым надрал ему задницу. – Я должна вернуться домой. Паника растет внутри меня. Знаю, что все может выйти из-под контроля в мгновение ока. И слова Оуэна лишний раз это доказывают. – Я сяду на первый же автобус или поезд и буду дома уже вечером, если я тебе нужна. – А что будет с теми долбанутыми детишками, за которыми ты присматриваешь? Ты ведь не можешь просто так взять и бросить работу. – Могу, если у тебя неприятности. Никакая работа не может быть важнее семьи. Я оглядываюсь по сторонам, наблюдая, как люди проходят мимо. Ночью было холодно, и туман до сих пор не исчез – густой, словно облако. По тротуару ходят как местные жители, так и туристы. Не нужно быть гением, чтобы заметить разницу между ними. – Оставайся там и работай, уверен, деньги нам пригодятся. – Оуэн понижает голос, и я слышу вдалеке крик, возможно, одного из его придурочных друзей. Боже, да они, похоже, все развлекаются в нашей квартире. И съедают всю нашу еду. — Маму уволили. У меня сердце уходит в пятки. Она работала неполный рабочий день в магазине местной фирмы за копейки. Никаких значительных денег она в дом не приносила, но мы нуждаемся в каждых десяти центах, которые она зарабатывала. Деньги Дрю закончатся очень быстро, особенно теперь, когда маму уволили. – Замечательно! Когда? – Утром. Она написала мне сообщение. Сказала, что останется ночевать у Ларри. – Получается, ты всю ночь будешь один? Вот черт, только не это. – Я собираюсь пойти к Уэйду, поэтому можешь не беспокоиться. Переночую у него. Слова прозвучали так беззаботно, что волоски на затылке встали дыбом. Он лжет. Я так хорошо научилась читать мысли этого ребенка, что должна быть его матерью. – Как скажешь. Но имей в виду, я позвоню Уэйду домой, удостовериться, что ты там. – Дай мне отдохнуть, Фэйбл. Ты что, мне не доверяешь? – ноет Оуэн, как маленький. Еще один признак того, что он лжет. – Не-а. Не тогда, когда меня нет в городе. Мой телефон гудит – пришло сообщение. Отвожу его от уха, чтобы взглянуть, кто пишет. Сообщение от Дрю. И там только одно слово: