Он выдохнул. У входной двери горел один только уличный фонарь; в доме, где жил Лауритсен, было темно, а дверь заперта. – Я могу проверить вход с кухни сзади, – сказал Даг, и Карстен кивнул. Через полминуты Даг вернулся и покачал головой: – Тоже заперто. – Дайте мне его, – Карстен показал на камень у подножия лестницы. Даг поднял камень и протянул Карстену. Карстен сделал шаг назад и бросил камень в окно. Стекло зазвенело. Он протянул руку в отверстие, дотянулся до замка и открыл дверь. Полная тишина. Карстен с Дагом обошли комнату за комнатой, выкрикивая имя Руне Лауритсена. Его там не было. 71 Кайса была у дома, когда приехал Вегард и припарковался. Она передвинула мусорный бак в гараж и собирала мусорные пакеты, разбросанные перед входной дверью. Он пробежал несколько метров к Кайсе, когда заметил ее. – Черт побери, ну и погодка! – воскликнул он. – Проверяли яхту? – спросила Кайса. Он кивнул. – На вид с ней все нормально, но шторм сорвал крышу с нескольких сараев. Одна большая яхта оторвалась от причала и бьется о прибрежные камни. Вещи разбросало по всей гавани, по пристани, по дороге и в море, просто катастрофа. Он промок, был необычно бледен и дрожал от холода. Кайса пригласила его на чашку кофе. – С удовольствием, – сказал он. – Было бы хорошо выпить горячего. Только переоденусь. Десять минут спустя Кайса и Вегард стояли на кухне. Она рассказала ему про исчезновение Бенте. В этот момент они услышали шаги у двери, и тут же вошли Даг Рисе и Карстен. Кайса вопросительно посмотрела на Карстена, он рассказал, что на данный момент спасательное судно с подкреплением не может добраться до Лусвики. По данным Метеорологического института, ветер должен смениться в течение нескольких часов, и тогда они попытаются выбраться. Кайса налила всем кофе, и они пили его в гробовой тишине. На часах было почти половина седьмого. – Мне снова пора идти, – сказал Карстен с каменным лицом. – Скоро начнут просыпаться люди. – Я с вами, – вставил Даг. – И я тоже, – поддержал Вегард. – Мы будем помогать. Карстен оценивающе посмотрел на них. Даг выглядел уже лучше, по крайней мере внешне казался спокойнее. – Ладно, – сказал он. – Но вы не должны предпринимать ничего самостоятельно, кроме того, о чем я попрошу. Оба с серьезным видом кивнули. – Вы объявите в розыск Бенте? – спросила Кайса. – Людей быстрее найти с помощью СМИ, чем ходить и стучать в двери. А исчезновение Бенте… – …тебе придется подождать, – прервал ее Карстен. – Я позвоню, если это будет необходимо. Кайса проводила их до двери и постояла там, пока трое мужчин спешили к машине. После них остался шлейф мужского аромата. Карстен шел только с одним костылем. Как хорошо, подумала она. Он забрался на водительское сиденье. Вегард сел рядом, а Даг – сзади. Он крепко держал дверь, чтобы ветер не вырвал ее, сначала занес одну ногу, сел и втянул вторую, захлопнув дверь. Кайса окаменела. В свете уличного фонаря на кроссовках вспыхнули светоотражающие полоски. Она вдохнула воздух. Этот запах… Лосьон после бритья. Кроссовки. Она побежала за машиной, закричала, но не было ни малейшего шанса догнать их, а ее голос уносило ветром. Запыхавшаяся и промокшая, Кайса смотрела, как машина исчезает из виду. 72 Кайса вбежала в дом, взяла мобильный с кухонного стола и позвонила Карстену. Нет сигнала. Вошла в гостиную, обычно там лучше ловит, но все было бесполезно. Стационарный телефон они еще не успели поставить. На несколько долгих секунд она остановилась, опершись на обеденный стол, и пошла будить детей. Кайса усадила Юнаса в коляску. Андерс и Теа надели сапоги и дождевики. Они испуганно посмотрели на нее, когда она сказала, что надо идти на улицу. Все протесты и вопросы она отмела, сказав, что все объяснит позже. И они вышли навстречу шторму. Кайса толкала коляску, прилагая все свои силы, потому что они шли против ветра, а Андерс и Теа крепко держались за ручки коляски с обеих сторон. Она несколько раз звонила Карстену, но по-прежнему безуспешно. Всю ночь Карстен старался делать вид, что боли нет. Больше это не получалось. Припарковавшись у дома Рисе, он остался сидеть в машине, пока Вегард и Даг ходили от двери к двери в соседние дома. Он попытался позвонить Эггесбё и Эврелиду, полицейскому на посту у квартиры Гисле, но сигнала не было. И куда же запропастился Руне Лауритсен? Эльзе жила в квартире над магазином. Когда дети вошли в гостиную, Кайса отвела Эльзе на кухню и стала быстро говорить шепотом. – Сделай глубокий вдох, – решительно сказала Эльзе. – И присядь. Вы завтракали? Кайса покачала головой и грузно опустилась на стул за кухонным столом. – Мне нужно воспользоваться твоим стационарным телефоном. Думаю, с мобильной связью что-то не так, а мне необходимо дозвониться до Карстена или Эггесбё, и я должна… – Он тоже не работает, – перебила Эльзе, доставая тарелки из шкафа. Кайса рассказала о случившемся. – Это же какой-то абсурд, – сказала Эльзе. Кайса кивнула. – Да, такие кроссовки могут быть и у кого угодно, конечно. Но я узнала еще и запах лосьона после бритья. – Но что Даг хотел в доме Сиссель после ее смерти? Это странно. Очень странно. – Может быть, он… – Кайса остановилась посреди фразы. – …Что-то искал, – завершила она. – Что, например? – Думаю, я знаю, что это было. Записные книжки и ежедневники Сиссель. Слушай! – Она перегнулась через стол. – Сиссель занималась наблюдением за людьми, в том числе за Дагом и Бенте. Она видела, как он вел себя с женой, называла его лицемером и двойным моралистом. Отправляла ему письма. Возможно, он даже знал, что она сидела у окна и записывала все, что видела. Наверняка он боялся, что другие узнают, как он обращается с Бенте. – Но это же не мотив убивать Сиссель? – скептически сказала Эльзе. – В любом случае, это не объясняет, почему исчезли Туне и Бенте. – Да, ты права, что-то не сходится, – удрученно признала Кайса. Она представила себе Дага в спортзале школы во время поисковой операции – бледного, дрожащего, отчаянного, в слезах. Он бы никогда не сделал дочери ничего плохого. – Должно быть, Сиссель видела что-то еще. Что-то опасное для нее. Что бы это могло быть? Эльзе поставила на стол корзинку с хлебом. – Может… – Она задумчиво посмотрела на Кайсу и продолжила: – Единственное, что приходит в голову, – это авария летом. – Какая авария? – Когда Пернилле сбила машина и она погибла. Дочка Анне-Гру Андерсен.