Дух кивал. Каждый из них когда-то проходил по уголовным делам, которыми занимался их отдел. Тамара была права, знакомые все лица. – Кроме того, он встретился с людьми из городской управы, прокурором Зюлковской и ее гражданским мужем, юристом SEIF. У них были знакомства в суде и в администрации города. Я не знаю фамилий, но вы без труда их выясните, – добавила она. Дух был уверен, что Тамара прекрасно знала эти фамилии. Знание – вещь более ценная, чем золотые горы, надо только уметь его дозировать. А Тамару жизнь научила этому искусству. – Все они много обещали, но, когда пришла пора приступить к действиям, отказались помочь. Тогда Игла решил пойти за поддержкой к Поплавскому. По его приказу каждый из всех этих, менее значимых, согласился бы на сотрудничество, по мере возможности. Слон официально на пенсии по инвалидности, но известно, в какой вилле он живет и сколько стоит квадратный метр недвижимости в Оливе. Его люди сидят в попечительских советах большинства крупных компаний. Понятия не имею, как они это организовали. Через месяц долги были выплачены, и в скором времени напротив «Иглы» открылась «Игольница». Это был конкурирующий с «Иглой» бизнес, полностью принадлежащий Янеку. Буль был возмущен тем, что никто не спросил его мнения по этому поводу. Начались рыбьи головы в посылках, ночные звонки, а через несколько месяцев дошло до перестрелки в новом клубе. Это уже вы помните. – Вроде как певец пытался застрелиться. – Дух посмотрел на Тамару. Он рассчитывал на то, что она раскроет какие-то подробности того происшествия, но она, похоже, не видела в этом необходимости. – Вроде как, – поддакнула она. – Но это я перевязывала ночью раны Буля. Ездила с ним к знакомому хирургу, чтобы вынуть пулю. Это была далеко не царапина, как он сказал во время допроса. Игла чуть не убил его. Но в конце концов они как-то договорились и занимались двумя клубами вместе. Какое-то время все было относительно спокойно, около двух лет. – Имелись ли какие-то документы? Подтверждение купли-продажи? Я имею в виду инвестиции Слона в клуб. Или все было решено в так называемой устной форме? – Ни в коем случае, – тут же возразила она. – Буль знал Слона как облупленного. Знал, что если уж начинать игру, то с полной колодой. Был подписан договор, все легально проведено через налоговую инспекцию. Бумаги лежали у нас дома, и это была самая ценная вещь из всех, принадлежащих моему мужу. Даже мне он не разрешал к ним притрагиваться. Та девушка из бара их забрала. Она оставила записку о том, что забирает их на хранение. Я слышала, что папка находится у вас. Там есть все подтверждения того, что я говорю правду. Буль затем и держал ее в доме. Именно на случай такой вот ситуации. И чтобы я, благодаря этому, была в безопасности. – Она потерла глаза, но уже не плакала. – Мы, конечно, с этим разберемся. – Дух кивнул. Не мог же он ей сказать, что до сих пор в глаза не видел этой папки, потому что антитеррорист держит ее в своем багажнике где-то под Щецином. – Из этих документов следует, что Буль продал «Иглу» Поплавскому взамен на акции компании SEIF и нескольких других организаций. Деньги, которые получил муж и которые полностью покрыли долги, были эквивалентом причитающейся суммы. Таким образом, Буль и Янек стали лишь менеджерами, настоящим владельцем клуба стал Слон, хотя в договорах фигурировала другая фамилия. – Какая? – прервал ее Дух. – Этого я не знаю. Я никогда не читала этих бумаг. Я думала, что они у вас. – Тамара смерила капитана долгим взглядом. Он подозревал, что она в очередной раз соврала, и пометил это в блокноте. – А Игла? Его мнения кто-нибудь спрашивал? Он должен был подписать договор продажи. – Подписал, – подтвердила Тамара, – его подпись есть на документах. Возможно, он был пьян или под кайфом, потому что через какое-то время стал утверждать, будто ничего не помнит. Это бред. Я знаю, что никто не подделывал его подпись. Тогда же Буль начал разнюхивать, с кем и на какие средства он открыл «Игольницу». Конечно, он подозревал, что у Иглы есть тайный компаньон, который предпочитает оставаться анонимным. Он позволил это все только затем, чтобы Янек успокоился. Но, как оказалось, «Игольница» не приносила ожидаемых доходов, а к Янеку, в свою очередь, стали приходить разные странные люди. Ситуация ухудшалась, так как вскоре он продал за полцены один этаж своего дома на Собеского, а потом серьезно подсел на кокаин, и дела становились все хуже. Он рассказывал всем, что уезжает и закрывает бизнес. Обвинял Буля, публично очернял его. Наконец на самом деле решил покончить с собой или, возможно, просто случайно перебрал с дозой. Буль, его ангел-хранитель, опять спас Иглу. Поговорив с ним, он узнал, что компаньон Иглы – какой-то немец, пребывающий за границей, и что он поставил Янека на бандитский счетчик. Когда Янек назвал фамилию этого человека, оказалось, что он же является владельцем «Иглы». Я помню, что прозвучала кличка Рыбак. Остальное в документах. Духновский записал печатными буквами: «КТО ЯВЛЯЕТСЯ ВЛАДЕЛЬЦЕМ «ИГЛЫ» – ДОКУМЕНТЫ ПРОВЕРИТЬ». Он писал разборчиво, не закрываясь, чтобы Тамара это видела. Ее реакция оказалась правильной. – Конечно же это подставное лицо, кто-то от Поплавского. Двоюродный брат, племянник или внебрачная дочь. Слон всегда был в тени и, как серый кардинал, дергал за веревочки. Это проверенный способ. Он воспользовался их конфликтом и забрал оба клуба. И все это конечно же вовсе не из любви к искусству. – Где двое дерутся… – пробормотал Дух. – Там третий рад. – Именно. Тамара вздохнула: – Музыка, концерты и мероприятия – это было только прикрытие. С этого момента клуб стал идеальным местом для передачи денег, наркотиков или золота. Не знаю, было ли известно мужу происхождение передач, которые он регулярно доставлял. Думаю, что да. Он получал их, возил в определенные места, там ему передавали ответные посылки. Павел жаловался, что, после того как он столько лет проработал в полиции, а потом гнул спину на Слона, превратился в курьера. Он похудел на двадцать килограммов. Его съедал ужасный стресс, в буквальном смысле. Тем временем Янек вдруг стал вести себя активнее. Теперь ему захотелось быть бизнесменом, он заинтересовался оборотами клуба и все сильнее нажимал на мужа, чтобы тот отдал ему авторские права на песню, утверждал, что хочет закрыть все и жить с авторских, но это была неправда. Буль не хотел отдавать ему «Девушку с севера». Собственно, насколько я знаю, Игла скончался бы от передозировки в течение двух недель, а песня была тогда единственным нашим надежным доходом. – «Нашим»? – Автор песни не Игла. Конечно, он написал музыку, но тоже не без помощи Павла. Они взяли какую-то известную американскую гитарную тему и просто скопировали ее под текст. Игла ее исполнял, но аранжировку, продакшен и все остальное сделал Буль. Как я уже говорила, он разбирался в музыке, у него был отличный слух. Он не умел петь. Никогда не учился игре на инструментах, не годился для эстрады, но музыка была у него в крови. Он не случайно ушел из банды Слона и открыл клуб. Только поэтому «Девушка» и стала хитом. Авторские права Буля на песню тоже были условными, так как он знал фамилию настоящего автора, но тот предпочел остаться неизвестным. Даже я не знаю, кто это. Если бы он сейчас явился за деньгами, то имел бы право потребовать компенсации за все годы, что песня звучит по радио и телевидению. – Прекрасный мотив для убийства, – заметил Дух с издевкой. – Вы пришли сюда, чтобы обвинить мужа? Некрасиво, парень уже не в состоянии защищаться. – Это не он стрелял, – поспешно уверила Тамара. – Но он знал, что в Пасху утром Игла намеревается ограбить тайный сейф с золотом и документами SEIF. Он договорился с Булем, что после этой кражи исчезнет и не будет иметь никаких претензий. Просил только, чтобы Павел помог ему скрыться. Муж был против, это были деньги Слона, а с ним лучше не связываться, потому что он не забывает обид. Поэтому они придумали свалить вину на Люцию Ланге. Она была непокорная, резкая, Игла не любил ее. Когда-то она его отшила или что-то в этом роде. Когда пропали деньги из мини-сейфа для мелочи, она скандалила и кричала, что о всех махинациях донесет в налоговую, прокуратуру – в общем, уничтожит их. На самом деле она не очень много знала. Ее злость была направлена на менеджера, когда-то они были подругами. В общем-то я понятия не имею, какова была роль Изы Козак. Оказалась ли она там в то утро случайно? Знала ли, зачем туда едет? Там в слитках и облигациях было около двух миллионов злотых. Возможно, даже и больше. Это были деньги, выведенные из SEIF. Потому казна траста пуста. Это не из-за того, что финансисты кампании сделали неудачные вложения. Эти деньги никуда не вкладывались, они просто разворовывались, делились между определенными людьми. Только поэтому компания с такой подозрительной репутацией в течение трех лет не дождалась ни единого судебного процесса. В этом принимает участие целая сеть. Вы представляете себе, услуги скольких людей требовалось оплатить? Духновский остановил ее жестом: – SEIF займемся позже. Это дело расследует другое подразделение. Они охотно послушают вас. Вернемся к убийству. Был ли у Иглы ключ от клуба? – Конечно. Но он воспользовался копией, сделанной с ключа Люции. Спросите у нее. Она наверняка помнит, как несколько месяцев назад Игла одолжил у нее ключ, потому что не мог найти свой. Дух внимательно посмотрел на Тамару. – Откуда вы все это знаете? – План составлялся у нас дома. При этом присутствовала и Клара. Можете ее спросить. Сначала она откажется, будет плакать, а потом все подтвердит. Она собиралась уехать вместе с Иглой в Калифорнию. Как и многим другим, он ей наобещал апельсины на осине, а она поверила. Влюбилась, бедняжка. – Как Буль собирался объяснить кражу вышестоящим? – Все было продумано. Шел сильный снег, поэтому мы решили, что в субботу утром уедем кататься на лыжах. Гостиница в Италии была забронирована для четырех человек с вечера в воскресенье на четырнадцать дней. – Хитро, – похвалил Дух. – То есть на кого именно? – Я, Буль, Янек и Клара. Конечно, Янек должен был присоединиться к нам позже или мог вообще не приехать. Это зависело от развития ситуации. Но в пятницу ночью он позвонил со скандалом, крича, что Буль его кинул. Говорил о какой-то подозрительной даме, психологе из полиции, которую Буль якобы нанял, чтобы его уничтожить. Он был не в себе, в ужасе оттого, что его предали, и наверняка сильно пьяный. Он заявил, что если Буль позволяет себе грязную игру, то он тоже не только может, но и будет поступать так же. Тогда я обо всем этом не знала, Павел рассказал мне только после возвращения из СИЗО, что Янек пошел к Слону и наябедничал как первоклассник, сказал, что Павел планирует нападение. В этот же день к нам пришел некий человек, вызвал мужа на разговор где-то в городе и сделал ему выгодное предложение. По возвращении Павел сказал мне, что кататься на лыжах мы поедем немного позже. В воскресенье он разрешил мне пойти в костел. Если бы кто-то интересовался им, то я должна была говорить, что мы были вместе. Собственно, он привез меня и даже немного потоптался возле входа. Возможно, люди видели нас на мессе. Потом он поехал в «Иглу», я получила эсэмэску, что мы увидимся дома. Я должна была подготовиться к поездке. К сожалению, все вышло из-под контроля. – Что это было за предложение? – Мне кажется, Буль должен был убить Иглу. Буль всегда меня оберегал, так же было и в этот раз, но ритуал подготовки к экзекуциям я очень хорошо знала. Он позаботился и обо мне, чтобы меня ничто не связывало с делом в случае неудачи. Он уже давно этого не делал, лет пятнадцать. – Только пятнадцать? – Я не буду об этом говорить, – прямо заявила она. – Но да. Только пятнадцать. И не надо ловить меня на слове. – Кем был этот человек? – Посланцем. Пешкой. Он был похож на таксиста. Усы, бурая куртка, кепка. – Вы бы узнали его? – Возможно. Хотя не уверена. Да, скорее узнаю. – Кто его вызывал? К кому посланец отвез вашего мужа? – Думаю, что это была встреча с самим Поплавским, но головы на отсечение не дам. Не знаю. Честно, – быстро ответила она, а потом добавила: – Но муж не стрелял ни в Иглу, ни в Изу. Он приехал слишком поздно. По возвращении был очень резок и напуган. Я впервые видела Павла в таком состоянии, а ведь знала его много лет. Тот, кто это заказал, видимо, думал, что сведет их там, чтобы они друг друга поубивали, и проблема будет решена. Но в «Игле» кто-то подменил Буля. Изу чуть не убили случайно. – Откуда такая уверенность? – Павел мне сказал, – прозвучал простой ответ. – Чудесно. Хотел бы я иметь такую жену, которая верит всему, что я говорю, – подытожил Дух с издевкой. – Я ему верю, потому что… – Она запнулась. – Я, кажется, знаю, кто мог это сделать. Я даже Павлу этого не сказала, а, наверное, надо было. Может, он был бы жив. Но этот человек очень важен для меня. Он спас меня, когда я была серьезно… больна. – О! – Духновский поднял бровь и усмехнулся: – Наконец-то что-то конкретное. Хотъ какая-нибудь фамилия, кроме той на «П», и чтобы в кличке не было хобота, а в реальности лопоухих ушей. Тамара покраснела, как подросток. Духу показалось, что она пожалела о своем признании. – Я внимательно слушаю, – сказал он. – В день убийства Янека я сбила на машине мужчину, на улице Шопена. Я даже и не подумала, что этот человек может иметь какое-либо отношение к происходящему, но теперь, особенно теперь, когда столько всего случилось, мне хотелось бы, чтобы вы это проверили. Я не уверена и ни в коем случае не хочу никого обвинять безосновательно. Это очень хороший человек. Ангел. Именно так я его воспринимала в течение долгих лет. И многих других людей тоже. Потому мне так трудно сейчас об этом говорить. – Понимаю, – пробормотал Дух и подумал, что о Буле она не говорила с таким пиететом. Он вынул бутылку, чтобы наполнить ее стакан и тем самым развязать ей язык, но она накрыла стакан ладонью. – Мне уже лучше. Я хочу от всего этого избавиться. Тамара рассказала, что мужчина появился со стороны улицы Фишера, возле пешеходного моста. Он мог не заметить ее. Она ехала по Шопена, возвращаясь с мессы в гарнизонном костеле. Чувствовала себя разбитой, скорость явно была превышена. Человек выбежал ей прямо под колеса. Она заметила его слишком поздно, не успела затормозить. В этот день на дороге была гололедица. От удара он перелетел через ее машину и упал на встречной полосе. Она сразу же выскочила из авто и подбежала к нему. Ей показалось, что пешеход погиб, но он встал и отряхнулся, был только слегка оглушен. Она узнала его и была в отчаянии оттого, что именно сегодня с ней случилось такое. Она предложила отвезти его в больницу на Хроброго, но он отказался, мотивируя свой отказ довольно странно: он очень спешит, ему нужно срочно ехать. Она подумала, что это проявление травматического шока. У него могло быть сотрясение мозга, какие-то внутренние травмы. Ей очень не хотелось брать грех на душу. – Кто? – Дух задал только один вопрос. Его начинали раздражать эти душещипательные рассказы. Тамара назвала фамилию мужчины, и лицо майора побледнело. Конечно же он знал его, как и любой другой житель этой страны. Он почувствовал сильное сердцебиение и беспокойство: не издевается ли над ним собеседница? Не прислал ли ее сюда Слон, например? Давно он не попадал в такой переплет. Каким образом он мог проверить эту информацию, не делая ее достоянием общественности? – Как выглядел этот человек? Вы узнаете его на опознании? Повторите ли вы то, что сказали сейчас, в суде? Тамара дважды подтвердила и подробнее описала все, что сохранилось в памяти. Кроме кожаной куртки и джинсов она запомнила также пряный запах одеколона. – Мне кажется, что я тогда помогла ему скрыться. – Прекрасный рассказ. – Дух пытался сохранять спокойствие, не выдавая возбуждения. Он сейчас притворялся недоверчивым следователем, сомневающимся, уставшим от болтовни, хотя внутри все кричало «наконец-то». – Но почему вы считаете, что это он застрелил Иглу? – Потому что это Мартин Старонь, находясь на лечении в реабилитационном центре брата Альберта, написал «Девушку с севера». Я только подправила ее до той версии, которая сейчас повсеместно ротируется и авторские права на которую имеем Буль и я. Вы можете проверить это в Ассоциации авторов. Права были у Буля, извините, до меня до сих пор не дошло, что его нет. Кроме того, я была в номере 102 в «Розе», когда умерла Моника, и знаю, что она не совершала самоубийства, это Игла дал ей наркотики. Он не хотел ее убивать, просто она была ослаблена после аборта. Отцом ребенка был Мартин. Может, это он попросил тогда Слона, чтобы тот ликвидировал ее брата и своего единственного друга, потому что парень требовал мести и грозил тем, что придаст дело огласке. Надеюсь, мне не нужно говорить, кто лично выполнил этот приказ? – Кто? – Вы очень хорошо знаете эту фамилию, виделись не больше часа назад и наверняка встретитесь еще не один раз. Дух на какое-то время потерял дар речи. – Иглу тоже Мартин втянул во все это? – Да. Он заставил его сдать пистолет, который они с Пшемеком выкрали у человека Слона. Так Буль познакомился с Янеком. К нему пришел испуганный детдомовский мальчишка с пистолетом мафии и байкой о том, что нашел его на голубятне. Когда ксендз узнал о том, что сделал Игла, я не знаю. Возможно, только около двух лет назад. Тогда Янек начал приходить к Староню, они много говорили. Не исключено, что именно поэтому Янек и пытался застрелиться. Мартин всегда был для него как гуру. Игла украл его идентичность. Одевался как он, даже перекрасился в блондина. В определенном смысле он обожал его. Так, как обожают кумира, и поэтому пытаются подражать ему. Но был только жалкой копией. Видимо, тогда до него дошло, что всю свою жизнь он построил на единственной песне, в текст которой мы внесли изменения, чтобы никто и никогда не смог связать ее с тем делом. Легкие косметические изменения, но они влияют на смысл и значение истории. Теперь я буду получать эти несчастные авторские, потому что ксендз никогда не признается. Это означало бы признаться в участии в преступлении. «Девушка» рассказывает эту трагическую историю. Послушайте ее внимательно. Раздался стук в дверь. Сержант доставил Духу горячий сэндвич. – Спасибо. – Дух откашлялся и обратился к Тамаре, как будто сказанные ею только что слова не произвели на него никакого впечатления. – А теперь скажите мне, пожалуйста, какие показания вы пришли нам дать и кто велел вам прийти сюда.