Катя опустила голову, окончательно растерявшись, и в первую секунду не могла что-нибудь ответить. Она не могла представить, зачем понадобилась Вите. В последний раз она помнила, что он в двухсотый раз требовал её съехать с его квартиры и казалось, больше у них нет общих тем, поэтому на его слова ей было нечего сказать. Позже Катя поняла, что в ней всё ещё жила обида за его категоричность – он считал именно её виновной в смерти их детей. Не судьба, не случай или нездоровье, не непредсказуемое поведение организма. Как профессионал и как муж он не простил ей их смерти. Они ехали в лифте молча, Катя закрылась капюшоном, опустив голову и поглаживая Морти. Собака, казалось, вовсе не узнала хозяина и никак на него не отреагировала. - Она скоро ощенится? Ты её сводила? – поинтересовался Виктор. - Да, - кивнула Катя. - Скоро. Не ответив на второй вопрос, она вышла на своём этаже и, открыв дверь ключами, вошла в квартиру. Виктор шагнул за ней и увидел маленького пушистого котёнка, крутившегося у ног Кати. Она всё-таки нашла свой путь, и нашла, кого любить – пусть не детей, хотя бы животных. Виктор невесело усмехнулся. - Скучаешь без своего поклонника? Он тебе денег оставил? – сразу начал разговор он не с того, с чего хотел. И так было всегда – стоило ему увидеть её красивое, печальное лицо, как накатывало какое-то озлобление, потому что всегда возникал тот мужик, который хотел её пожалеть и был готов содержать. Катя вновь не ответила, как будто он молчал, задумчиво повесила куртку в глубокий шкаф-кладовую в прихожей и ушла на кухню, куда уже убежали её животные. Виктор рассеянно оглядел квартиру, точно такую же, которую он недавно продал, и отметил, что у его бывшей жены затяжная депрессия подошла к концу. И зря он иронизирует насчёт любовника. Всё же нашёлся человек, который помог ей, и увы, им оказался не он. С ним у неё сложилось всё печально. Вокруг было чисто, убрано, в комнате на письменном столе стояли веточки сосны, украшенной мишурой – символ скорого праздника, в углу - старый манекен, и на нём приколоты лоскуты ткани – значит, она вернулась к своему любимому ремеслу – дизайну одежды. В углу дивана лежал толстый журнал мод, клубок синих шерстяных ниток и спицы – вязание. В общем, Катя не скучала, занималась любимым делом на деньги мужчины, то есть Ковалёва, мужа Марины. - Зачем пришёл? – спросила Катя, появившись в дверях комнаты. Руки у неё были красными, наверное замёрзли на улице, и щёки тоже сильно обдало морозом. Выглядела она намного лучше, чем в последний раз их встречи – она поправилась, и к ней возвращалась её природная красота, особенно ожили глаза. Теперь они смотрели спокойно и твёрдо. Виктор пожал плечами. - Хотел спросить, как у тебя дела. Ковалёв рассказывал, но я решил зайти сам. Он протянул ей коробку с пирожными, её любимыми, и попытался улыбнуться. - Это тебе, с Новым годом, ты его очень любишь. - Спасибо, - кивнула она. – Тогда пошли пить чай. - Устроилась ты тут хорошо, чем занимаешься? – спросил Виктор, оглядывая аскетичную, белую кухню с громко гудящим холодильником. На маленьком столе не стояло ничего, как и любила его бывшая жена – она всегда была ярой аккуратисткой на кухне, хотя по её характеру этого было не скажешь. Виктор втиснулся между холодильником и столом на табуретку, и заметил, что Катя всё же смущается его, ссутулив худые плечи. Она ходила по кухне, не переодевшись, в толстых спортивных шуршащих штанах, плюшевой кофте на молнии и домашних тапочках, почти не смотрела на него, готовя чай, и почти ничего не говорила. - Шью потихоньку, - неохотно ответила она. – А как твоя работа? - Всё отлично, скоро улетаю на стажировку в Англию, надо заняться языком. - Молодец, - искренне сказала Катя. Она налила ему полную кружку чая и поставила на стол остывать, прекрасно зная, что он любит очень горячий. Вообще то, что Виктор сидел у неё на кухне, выбивало из колеи. Когда-то этот человек был ей очень дорог, но их развело горе. Катя до сих пор была уверена - если бы дети были живы, их семья не развалилась бы. Потому она не поднимала на него глаза. Было всё ещё больно. - И я забираю с собой Марину Ковалёву. Мы сейчас вместе. Её муж ещё не знает, - подошёл он наконец к главному, с интересом глядя на её реакцию. Виктор заметил, что он скорее ошеломил бывшую жену, но не осчастливил. - А их дети? – тут же спросила она. - Это главная проблема. - Как? – тут же вырвалось у Кати. – Как ты её узнал? - Судьба. Я случайно толкнул её на улице, помог дойти. Стали общаться. Мы нравимся друг другу, и даже очень. - Я понимаю, - кивнула Катя. – Ты готов жить с ней и с её двумя детьми? Или как раз нет? - Знаешь, дело не во мне. Я не знаю, стал бы я… Но она хочет уйти от Ковалёва одна, понимаешь? Я не осуждаю её, она узнала о вашей связи и призналась, что их отношения давно вели в никуда. Но последнее слово за ним. Я понятия не имею, что он скажет, потому что он не связывался с семьёй уже месяц. Она говорит, у него работа такая, что это нормально. Катя молча, с огромными расширенными глазами слушала его, не моргая. Морщинка залегла между её светлых густых бровей, а складка у рта, делающая её старше, заломилась глубже. Миллион мыслей вспыхивало и гасло у неё в голове, и Катя наконец опустила взгляд, чтобы не выглядеть странно. Она испытывала шок человека, жизнь которого меняется в одну секунду. Женщина не могла позволить себе обрадоваться тому, что говорил её бывший муж, потому что не знала, как поведёт себя Влад. Для него дети имели огромное значение, и ради них связь с ней, да и связь жены с кем-то – всё это могло отойти на второй план. Такое мнение сложилось у Кати о Владе. - Ты удивлена? – спросил Виктор, аккуратно беря кружку и наблюдая за ней внимательным взглядом. Морти развалилась у ног хозяйки, положив голову ей на тапочки. Собака дышала тяжело, прикрывая глаза в сонной дрёме. Катя смотрела на неё и пыталась себя отвлечь. - Я? – почему-то испуганно спросила она. – Я и не знала, что в жизни так бывает. До этого судьба приходила ко мне только с траурными лентами. Виктор отвёл взгляд, изменившись в лице. - Прекрати уже, ладно? – сквозь зубы процедил он. – Не надо опять. - А ты считаешь нормальным уводить женщину из семьи, которая хочет бросить двоих детей? Младшему только год с небольшим. Виктор с холодным стуком поставил чашку на стол, расплескав кипяток себе на пальцы и зашипел, сжав кулак от боли. - Она не хочет жить с ним, в чём я виноват? - Ты должен повлиять на неё, чтобы она не бросала детей. Она же мать! - Из неё вышла плохая мать, если хочешь моё мнение. Как и из тебя, неизвестно, какая была бы мать. Может быть, некоторым это и не дано, потому что не нужно? Как ты думаешь? - Я не знаю, почему не дано, - её голос предательски дрогнул. – Тебе же лучше знать, ты ближе к Богу, чем я. Ты иногда решаешь, кому жить, а кому умереть, у тебя работа такая. Он вскочил, едва не опрокинув кружку, толкнув стол. Его глаза были огромными от ярости. Она смотрела на него снизу вверх холодным синим взглядом глубоко уязвлённого человека. - Признайся, ты обрадовалась просто, потому что твой любовник теперь прибежит к тебе. Ему же надо будет кому-то спихнуть своих детей? Ты очень удачно подвернулась. - Это Марина так считает? Или ты? Я думаю, тебе нужно уехать в Англию, а так всё и без тебя образуется. Марина найдёт тебе замену очень быстро. Виктор резко сделал шаг из-за стола, чуть не споткнувшись о перегородившую дорогу Морти, и через минуту его уже не было в квартире. Остался только его запах. Катя долго сидела за столом, слушая, как в висках кипит кровь, и все его слова, как всегда, крутились в голове, повторяясь и множась. Нет. Не было бы у них семьи. Никогда. Даже если бы смерть не пришла к ним в самом начале. *** Когда наблюдаешь, как меняется твой собственный муж, как он врёт и изворачивается, чтобы выгородить себя и казаться хорошим, в какой-то момент наступает равнодушие. Это и есть настоящий тупик. Марине раньше думалось, что она придёт в бешенство, если узнает что-то о Владе, будет бить посуду, кричать, царапать ему лицо, но на самом деле она уже остыла после разговора с уродливой курицей, которая корчила из себя бедную-несчастную. Если Влад был готов променять свою жену на это чучело, тогда он того и заслуживал. Марина ходила на работу, занималась там своим любимым делом, и это очень отвлекало от разных тёмных мыслей. Рано или поздно придётся признаться себе – их брак с Владом подошёл к концу. Совсем. Они жили рядом, почти не общаясь даже по поводу детей. И если трезво смотреть на ситуацию – их вообще ничего не связывало. Зарывшись в свои проекты и разъезжая по стройкам, контролируя подрядчиков, Марина дышала полной грудью, пока Влад был дома. И она уже почти убедила себя, что не будет думать о будущем разводе, как позвонил Виктор. Тот самый врач с зелёными глазами. Она его не забыла, совсем нет, и он её тоже. Прямо в ресторане на расстоянии вытянутой руки она чувствовала к нему необъяснимое притяжение, и он весь вечер ласкал её своими красивыми глазами, а потом – нежными руками в своей квартире на огромной кровати. Она не приехала домой, даже не позвонив. И ей было плевать, что скажет на это Влад. Новый роман встряхнул её и открыл глаза. Виктор был не просто наваждением – возможно, он тот самый мужчина, которого бы она всегда хотела рядом, а не за тридевять земель. У него была отличная работа, положение, уважение и вес в карьере, и сложно было представить, что этот человек был когда-то женат на той забитой клуше, по которой плачет психиатр. Но Марину совсем не интересовала эта история, она всерьёз хотела перечеркнуть разом прошлое и уйти от него. Свидания были всё откровеннее и вызывали очень сильные эмоции, как будто ей было восемнадцать, а ведь такую, как она, сложно удивить. Она отдалась этим эмоциям, почти не появляясь дома вплоть до отъезда Влада. Перед этим с ним состоялся очень странный, вскрывший боль, разговор.