– Но это же вполне стандартная ситуация, Микаэль. Мы хотели нанять вас и проверяли, кто вы и что вы. – Так вот почему мне всегда казалось, что Хенрик Вангер знает обо мне буквально все… И насколько же обстоятельным было это досье? – Весьма обстоятельным. – Значит, там излагались и проблемы «Миллениума»? Дирк Фруде пожал плечами: – Тогда это было актуально. Микаэль закурил сигарету, уже пятую за этот день. Снова он становится курильщиком… – Полагаю, что досье изложено в письменной форме? – Микаэль, поверьте, там нет ничего из ряда вон выходящего. – Я хочу прочитать его. – Дорогой мой, там и вправду нет ничего особенного. Мы просто хотели проверить вас, прежде чем нанять на работу. – Я хочу прочитать отчет, – повторил Микаэль. – Только Хенрик может дать разрешение на это. – Неужели? Что ж, тогда имейте в виду: отчет должен быть у меня в руках в течение часа. Если я не получу его, то немедленно самоотстраняюсь от работы и уезжаю в Стокгольм ночным поездом. Где отчет? Дирк Фруде и Микаэль Блумквист несколько секунд смотрели друг на друга. Потом старый адвокат вздохнул и опустил глаза. – У меня дома, в кабинете. История Харриет Вангер, безусловно, оказалась самой загадочной из всех, какими Блумквисту вообще приходилось заниматься. В принципе, весь последний год, начиная с того момента, как он опубликовал материал о Хансе Эрике Веннерстрёме, превратился для него в американские горки, где самыми популярными участками стали крутые спуски. И похоже, что конца этим приключениям не было видно. Дирк Фруде возился очень долго. Лишь в шесть вечера досье Лисбет Саландер оказалось в руках Микаэля. Оно включало примерно восемьдесят страниц собственно отчета и сто страниц копий – статьи, аттестаты и прочие документы, детально освещавшие жизнь Микаэля. Было непривычно читать о самом себе текст, который при ближайшем рассмотрении оказался произведением, написанным в жанре синтеза биографии и служебного расследования. Микаэля поразила подробность отчета. Лисбет Саландер раскопала такие детали и эпизоды, которые, как он думал, были навеки погребены в недрах истории. Она добралась до его юношеской связи с женщиной, которая тогда была пламенной синдикалисткой, а теперь стала респектабельным политиком. Черт побери, интересно, кто же ей все это выдал? Она даже разыскала его рок-группу «Бутстрэп», которая сегодня предана забвению, и провела доскональный анализ его финансовой ситуации. Как ей это удалось? Журналист Микаэль Блумквист и сам много лет раскапывал информацию о самых разных людях и мог чисто профессионально оценить качество ее работы. Так что он оценил Лисбет Саландер как первоклассную ищейку. Микаэль даже усомнился, что сам смог бы собрать такое классное досье о совершенно незнакомом ему человеке. Он также был вынужден констатировать, что им с Эрикой вовсе не обязательно было соблюдать деликатную дистанцию в общении с Хенриком Вангером, который уже во всех подробностях знал об их многолетних отношениях и любовном треугольнике с участием Грегера Бекмана. Лисбет Саландер сумела еще и на редкость точно оценить финансовое состояние «Миллениума». Так что вступая в контакты с Эрикой и предлагая свое участие, Хенрик прекрасно знал, что их дела обстоят не просто плохо, а из рук вон плохо. Какую же игру на самом деле затеял Хенрик Вангер? О деле Веннерстрёма в досье упоминалось лишь вскользь, но автор досье, несомненно, присутствовала в качестве зрителя на одном из судебных заседаний. И ее немало удивило поведение Микаэля, когда тот отказался выступать на процессе. А девица-то не промах, кем бы она ни была. Продолжая листать досье на самого себя, Микаэль даже вздрогнул. Лисбет Саландер коротко излагала свою версию дальнейшего развития событий после суда. Она почти дословно воспроизвела пресс-релиз, который они с Эрикой разослали, когда Микаэль покинул пост ответственного редактора «Миллениума». Лисбет Саландер использовала его собственный черновик. Микаэль взглянул на обложку отчета. Тот был датирован тремя днями раньше, чем он получил на руки постановление суда. Это просто нереально. В тот день пресс-релиз физически находился лишь в одном-единственном месте на свете – в личном компьютере Микаэля. Даже не в рабочем компьютере в редакции, а в его личном лэптопе. Он никогда не распечатывался. Даже Эрика Бергер не имела копии, хотя они и обсуждали его общем и целом. Ошеломленный Микаэль положил отчет Лисбет Саландер на стол. Он решил больше не курить. Вместо этого надел куртку и вышел прогуляться. Стояла светлая ночь – до дня летнего солнцестояния оставалась неделя. Блумквист не спеша шел вдоль берега пролива, мимо дома Сесилии и шикарной яхты рядом с виллой Мартина, погруженный в раздумья. Под конец он присел на камень и уставился на огни бакенов в бухте Хедестада. Из всего этого напрашивался только один вывод. – Вы залезли в мой компьютер, фрёкен Саландер, – сказал он вслух. – Ах ты, чертова хакерша… Глава 18 Среда, 18 июня Лисбет с трудом отходила после тяжелого забытья. Ее подташнивало. И даже не обязательно было поворачивать голову, чтобы понять: Мимми уже ушла на работу. Но ее запах все еще чувствовался в спертом воздухе спальни. Накануне в кафе, на еженедельной встрече с «Перстами дьявола», которые устраивались по вторникам, Лисбет выпила слишком много пива. Мимми появилась перед самым закрытием, и потом они вместе отправились домой – и в койку. В отличие от Мимми, Лисбет Саландер никогда всерьез не считала себя лесбиянкой. И не задумывалась над тем, к какому клану себя причислить: к гетеросексуалам, гомосексуалам или, возможно, к бисексуалам. Вопросы этикета нисколько не занимали ее, и она считала, что никого не касается, с кем она спит ночью. Если бы все же ей пришлось заявить о своих сексуальных преференциях, то она отдала бы предпочтение парням – во всяком случае, они лидировали в ее рейтинге. Но проблема заключалась лишь в том, чтобы найти парня, который не был бы недоумком, но при этом годился бы на что-нибудь в постели. А Мимми удавалось ее зажечь, и отношения с ней Лисбет считала весьма недурным компромиссным вариантом. Она встретила Мимми год назад в пивном павильоне на «Европрайде», фестивале секс-меньшинств, и только ее единственную Лисбет сама привела к «Перстам дьявола». В прошлом году они встречались время от времени, но их отношения по-прежнему оставались для обеих лишь приятным времяпрепровождением. К теплому и мягкому телу Мимми было так здорово прижиматься. К тому же Лисбет нравилось просыпаться и завтракать вместе с нею. Часы на ночном столике показывали половину десятого утра. Лисбет все еще пыталась понять, что же ее разбудило, как в дверь снова позвонили. Девушка озадаченно села. Обычно никто не посещал ее в такое время суток. Да и вообще в ее дверь звонили редко. Наполовину сонная, Саландер завернулась в простыню, слегка покачиваясь, направилась в прихожую и открыла дверь. И встретилась взглядом с Микаэлем Блумквистом. Почему-то ее охватила паника, и она инстинктивно отступила назад. – Доброе утро, фрёкен Саландер, – дружелюбно поздоровался тот. – Я понимаю, что вчера вы поздно пришли домой. Могу я войти? Не дождавшись разрешения, журналист переступил через порог и закрыл за собой дверь. Пока он с любопытством разглядывал сложенную на полу прихожей кучу одежды и горы пакетов с газетами, параллельно косясь на дверь спальни, Лисбет Саландер никак не могла сообразить – как, что, кто? Блумквист с улыбкой смотрел на ее широко открытый рот. – Кажется, ты еще не завтракала, поэтому я прихватил с собой бейглы. Один с ростбифом, один с индейкой и дижонской горчицей и один вегетарианский, с авокадо. Я не знаю, что ты любишь. Ростбиф? Он исчез на кухне, с ходу нашел ее кофеварку и крикнул: – Где у тебя тут кофе? Саландер стояла в прихожей как парализованная, пока не услышала звук льющейся воды, и в три шага оказалась на кухне. – Стой! Она почувствовала, что кричит, и понизила голос. – Ты врываешься сюда и распоряжаешься так, словно живешь тут, черт бы тебя побрал! А ведь мы даже не знакомы. Микаэль остановился, держа кувшин над кофеваркой, и, повернув к ней голову, ответил без всякого юмора в голосе: – Неправда. Ты знаешь меня лучше, чем большинство других людей. Не отпирайся! Он повернулся к ней спиной, долил воду в кувшин, а затем начал открывать банки на кухонном столе. – Кстати, я знаю, как и чем ты занимаешься. Я узнал твои тайны. Лисбет Саландер прикрыла глаза. Ей очень хотелось бы, чтобы пол перестал раскачиваться у нее под ногами. Она находилась в состоянии интеллектуального паралича, никак не могла отойти от похмелья. Ситуация была совершенно нереальной, и ее мозг отказывался работать. Раньше она никогда не сталкивалась ни с кем из своих объектов лицом к лицу. Он знает, где я живу! Он стоит посреди ее кухни. Это невозможно. Такого просто не может быть. Он знает, кто я! Лисбет обнаружила, что простыня сползла, и обмотала ее потуже. Блумквист что-то сказал, но она не сразу его поняла. – Нам надо поговорить, – повторил он. – Но думаю, ты сперва захочешь принять душ. Она решила действовать напрямую. – Слышь, если ты явился сюда, чтобы устроить скандал, то обратился не по адресу. Я только выполняла поручение. Тебе нужно поговорить с моим шефом. Микаэль встал перед ней и поднял руки ладонями вперед. Я безоружен. Универсальный жест доброй воли. – С Драганом Арманским я уже побеседовал. Он, кстати, просил, чтобы ты ему позвонила, а то вчера вечером твой мобильник не отвечал.