– Никто. – Ты хочешь сказать, никто, кроме меня. – На что ты намекаешь? – Я хочу знать, нормально ли ты ко мне относишься. Доверяешь ли мне? Лисбет долго смотрела на него, а потом снова пожала плечами: – Ничего не поделаешь. – Ты мне доверяешь? – повторил Микаэль. – Пока да, – ответила она. – Вот и хорошо. Тогда давай зайдем к Дирку Фруде. Жена адвоката Фруде, впервые видевшая Лисбет Саландер, разглядывала ее с откровенным любопытством, но тем не менее любезно проводила их в сад позади дома. При виде Лисбет Фруде расцвел в улыбке, встал и почтительно поздоровался. – Я рад нашей встрече, – сказал он. – Я ругал себя за то, что не имел возможности поблагодарить вас за великолепную работу, которую вы для нас проделали. И зимой, и сейчас. Лисбет уставилась на него с подозрением. – Мне за это платят, – сказала она. – Дело не в этом. При нашей первой встрече у меня сложилось предвзятое мнение о вас. Так что простите меня, пожалуйста. Микаэль был поражен. Оказалось, что Дирк Фруде способен попросить прощения у двадцатипятилетней девушки с пирсингом и татуировками за то, за что ему абсолютно не требовалось извиняться. Так что Микаэль изменил свое мнение об адвокате. Лисбет же смотрела прямо перед собой, ничего и никого не замечая. Фруде взглянул на Микаэля: – Что с вами случилось? Что за повязка у вас на лбу? Они сели, и Микаэль рассказал о событиях последних суток. Услышав, что кто-то трижды стрелял в него возле Форта, Фруде аж подпрыгнул. Казалось, он не на шутку перепуган. – Но это же беспредел! Он сделал паузу и уставился на Микаэля. – Мне очень жаль, но этому необходимо положить конец. Я не могу рисковать вашими жизнями. Я должен поговорить с Хенриком и аннулировать наш контракт. – Сядьте, – сказал Микаэль. – Вы не понимаете… – Я понимаю только одно: мы с Лисбет подошли так близко, что преступника охватила паника, он буквально на грани потери рассудка. У нас есть к вам несколько вопросов. Для начала: сколько всего ключей от склепа семьи Вангеров и у кого они находятся? Фруде задумался. – Честно сказать, не знаю. Полагаю, что доступ к склепу имеют несколько членов семьи. У Хенрика точно есть ключ, и Изабелла иногда там бывает. Правда, мне неизвестно, есть ли у нее собственный ключ или же она берет его у Хенрика. – Допустим. Вы ведь по-прежнему член правления концерна. Существует ли какой-нибудь его архив? Библиотека или что-то в этом роде, где собирается вся информация о концерне за все прошлые годы? – Конечно, существует. Все это находится в штаб-квартире компании, в Хедестаде. – Нам нужно получить туда доступ. А старые досье, документы дирекции по персоналу и тому подобное там тоже хранятся? – И опять вынужден ответить, что не знаю. Сам я не был в архиве как минимум лет тридцать. Но вы можете поговорить с дамой по имени Будиль Линдгрен, которая отвечает за хранение всех архивов концерна. – Вы не могли бы позвонить ей и договориться, чтобы Лисбет дали возможность посетить архив уже сегодня во второй половине дня? Она хочет прочитать старые статьи о концерне. Очень важно, чтобы она получила доступ ко всему, что может представлять интерес. – Конечно, я могу это устроить. А что-нибудь еще нужно сделать? – Да. У Грегера Вангера в день аварии на мосту был в руках фотоаппарат. Это значит, что он тоже мог фотографировать. Куда эти снимки могли попасть после его смерти? – Трудно сказать. Но, по логике вещей, – к его вдове или сыну. – Не могли бы вы… – Я позвоню Александру и спрошу. – И все же, что мне сейчас нужно искать? – спросила Лисбет Саландер, когда они вышли от Фруде и направились обратно на остров через мост. – Газетные вырезки и издания для внутреннего пользования. Я хочу, чтобы ты прочла все, что сможешь найти, связанное с теми датами, когда совершались убийства в пятидесятых и шестидесятых годах. Записывай все, что привлечет внимание или покажется примечательным. Думаю, именно тебе следует этим заняться. Насколько я понял, память у тебя лучше, чем у меня. Саландер ткнула его кулаком в бок. Через пять минут ее мотоцикл протарахтел через мост. Микаэль и Александр Вангер обменялись рукопожатием. Бо́льшую часть времени, проведенного Блумквистом в Хедебю, Александр находился в отъезде, и Микаэль прежде встречался с ним только мельком. Когда пропала Харриет, ему было двадцать лет. – Дирк Фруде сказал, что вы хотите посмотреть старые фотографии. – У вашего отца была камера «Хассельблад». – Верно. Она сохранилась, но ею никто не пользуется. – Вы, вероятно, знаете, что я по заданию Хенрика изучаю обстоятельства исчезновения Харриет. – Я уже это понял. И многих это не слишком-то радует. – Что ж поделаешь. Вы, естественно, не обязаны мне ничего показывать. – Ладно уж. А что именно вы хотите посмотреть? – Снимки, которые, возможно, сделал ваш отец в тот день, когда исчезла Харриет. Они поднялись на чердак, и Александр за несколько минут отыскал коробку с множеством фотографий. – Можете взять все домой, – сказал он. – Если что-то и сохранилось, то только здесь. Микаэлю пришлось потратить целый час, чтобы разобрать фотографии в коробке, оставшейся после Грегера Вангера. Там оказались уникальные кадры семейной хроники, и в том числе – множество фотографий Грегера Вангера вместе с лидером шведских нацистов 1940‑х годов Свеном Улофом Линдхольмом. Микаэль отложил их в сторону. Он обнаружил несколько конвертов с фотографиями, которые сделал сам Грегер Вангер. Тот запечатлел самых разных людей и семейные встречи, а также массу типичных отпускных снимков с рыбалки и семейной поездки в Италию. Например, они посещали Пизанскую башню. После некоторых поисков Микаэль нашел четыре фотографии аварии на мосту. Несмотря на наличие профессиональной камеры, Грегер оказался бесталанным фотографом. Он снимал крупным планом автоцистерну и людей со спины. На одной из фотографий была изображена Сесилия Вангер в полупрофиль. Микаэль отсканировал эти фотографии, хотя вряд ли они могли пролить новый свет на давние события, затем упаковал все снимки обратно в коробку и съел бутерброд. После некоторых размышлений около трех часов дня он отправился к Анне Нюгрен. – Мне хотелось бы знать, есть ли у Хенрика еще фотоальбомы, помимо тех, что относятся к делу Харриет? – Да, Хенрик, насколько я понимаю, уже с молодости увлекался фотографией. У него в кабинете много альбомов. – Вы можете мне их показать? Анну Нюгрен смутила его просьба. Одно дело дать ключ от склепа – там хозяйничает Господь. И совсем другое дело – впустить Микаэля в кабинет Хенрика Вангера. Ведь там хозяйничает тот, кто по ее иерархии выше Господа. Микаэль предложил Анне позвонить Дирку Фруде, если она сомневается. В конце концов женщина, после некоторых сомнений, согласилась впустить Микаэля в кабинет. Нижняя полка, примерно на метр от пола, была уставлена исключительно папками с фотографиями. Микаэль уселся за рабочий стол Хенрика и открыл первый альбом. Хенрик Вангер хранил все семейные снимки. Многие из них были явно сняты задолго до его рождения. Несколько самых старых были датированы 1870‑ми годами и изображали суровых мужчин и строгих женщин. Были здесь фотографии родителей Хенрика и других родственников. На одном из снимков отец Хенрика в 1906 году праздновал с друзьями день летнего солнцестояния в Сандхамне. Другой запечатлел Фредрика Вангера и его жену Ульрику вместе с Андерсом Цорном[91] и Альбертом Энгстрёмом[92] за столом с открытыми бутылками. Микаэль разглядывал одетого в костюм совсем юного Хенрика Вангера на велосипеде. На других фотографиях изображались люди на производстве и в помещениях дирекции. Микаэль обнаружил также фото морского офицера Оскара Граната, который в разгар войны перевозил Хенрика с его возлюбленной Эдит Лобак в безопасную Карлскруну. Анна принесла кофе ему в кабинет. Микаэль поблагодарил. К этому времени он уже добрался до более обозримых времен и просматривал снимки, запечатлевшие Хенрика в расцвете сил, на открытии фабрики или пожимающего руку Таге Эрландеру. На одной из фотографий начала 1960‑х годов Хенрик стоял рядом с Маркусом Валленбергом. Капиталисты строго уставились друг на друга – сразу видно, что друг друга они, мягко говоря, недолюбливали. Перелистывая альбом дальше, Микаэль вдруг остановился на развороте, где Хенрик карандашом написал: «Семейный совет, 1966». Две цветные фотографии изображали мужчин, которые беседовали и курили сигары. Микаэль узнал Хенрика, Харальда, Грегера и многочисленных зятьев по линии Юхана Вангера. Два снимка запечатлели ужин – человек сорок мужчин и женщин сидели за столом и смотрели в объектив. Микаэль вдруг догадался, что фотография сделана после драматических событий на мосту, еще до того, как обнаружилось, что Харриет исчезла. Он стал изучать лица. Ведь и она должна была присутствовать на этом ужине. Знал ли уже кто-то из этих господ о ее исчезновении? Но фотографии ответа не давали… Микаэль поперхнулся кофе. Он откашлялся и резко выпрямился. В конце стола сидела Сесилия Вангер в светлом платье и улыбалась в объектив. А рядом с ней – другая блондинка с длинными волосами и точно в таком же светлом платье. Они были настолько похожи, что вполне могли сойти за двойняшек. Наконец-то пазл сложился в единую мозаику. В комнате Харриет у окна стояла не Сесилия Вангер, а ее сестра Анита, которая на два года младше ее. Она живет теперь в Лондоне.