— Говорила с ним? Я танцевала с ним медленный танец. Рут перестает дышать и обмахивает руками лицо. Я не уверена, зачем. В конце концов, она выдыхает вопрос. — Медленный... медленный танец? С моим Диланом? Я пожимаю плечами. — Ну, насколько могу судить, он принадлежит больше Роуз Гаррет. Но да, с твоим Диланом. Великое дело. Я имею в виду, он был таким же горячим, как ты продолжаешь описывать его мне, плюс, может быть, даже чуть горячее. Но он зануда. Весь танец рассказывал о шоу, что это была его идея, и как продюсерам пришлось просить его пробоваться на главную роль, бла, бла, бла. Тебе бы понравилось, но мне было скучно до слез. Меня меньше всего заботит этот сериал. Но он был чертовски милым. — Я накручиваю прядь волос на пальцы и отвожу взгляд. — Но все же не таким горячим, как Адам... Рут никак не может отдышаться. — Господи, Дез. Я так завидую, не думаю, что смогу дружить с тобой еще пару минут. Она встает, шарит в нашем маленьком холодильнике и достает бутылку водки. Затем садится с ней на кровать, отвинчивает крышку и делает длинный глоток прямо из бутылки. Проглатывает, шипит и протягивает мне. Я недолго смотрю на бутылку; редко пью, но эта ситуация требует пить водку прямо из горла. Делаю глоток и запиваю чаем. Рут забирает у меня кружку и крадет пару глотков, затем протягивает ее обратно. — Дилана Вейла в сторону - и знаешь, я серьезно сейчас, потому что Дилан буквально ВСЕ для меня – так что случилось, Дез? Так кружится голова. — Мы трахались. — Хотелось бы поподробнее. — Я не собиралась. У меня была паническая атака, ради бога. Но... он просто невероятный, Рут. И не смогла. Я пробовала. Но он поцеловал меня, и я утратила все чувства. Адам милый, и еще он не принимает ответ «нет», что просто невероятно. Когда я психанула, он обнимал меня и не спрашивал, что случилось, а сделал мне чай и отвез домой. Не задавал вопросов. А потом, после торжества, я просто... хотела его, Рут. Хотела его так сильно, не желая больше быть девственницей. И, понимаешь, я больше не хочу бояться. Рут требуется много времени для ответа. — Да. Понимаю. Действительно, действительно понимаю. — Она делает еще один небольшой глоток и протягивает бутылку мне. — Он знает? Качаю головой. — Я ничего ему не сказала. Как ты это объяснишь? Я что, просто должна была остановить его посреди самых удивительных ласк, что когда-либо случались в моей жизни, и вдруг сказать: «Эй, кстати, я девственница»? — Да, Дез, должна была, когда это необходимо. Это не то, что ты можешь просто не сказать парню. Это серьезно. Я тяжело вздыхаю и глотаю водку из бутылки, позволяя теплу распространяться внутри меня. — Точно. Я не хочу, чтобы это было серьезно, а просто желала, чтобы он хотел меня. Я бы струсила, если бы рассказала ему. И он вряд ли бы продолжил, если бы, опять же, рассказала ему. Рут пожимает плечами и кивает одновременно. — Наверное, я понимаю. До сих пор думаю, что это пи*дец как сомнительно, и на его месте я была бы зла, но понимаю. Так ты собираешься сказать ему? Я качаю головой. — Не-а. Он давно уже уехал. Рут сидит поперек кровати рядом со мной, головой к стене и с ногами, свисающими с края матраса. Затем поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — Уехал? Куда он поехал? — Адам был здесь только на выходные. Он вернулся туда, где они снимают фильм. На какую-то студию в Лос-Анджелесе. — Итак, позволь мне кое-что уточнить: ты отдала свою девственность тому самому Адаму Трентону, с которым провела одну безумную ночь, и он не знает? Я киваю. — Вроде того. — Ты собираешься снова увидеться с ним? Качаю головой. — Как? Он никогда не вернется в Мичиган, и даже если вернется, как бы он меня нашел или я его? И зачем? Это был просто... один единственный раз. Я знаю это, он знает это. Все. Конец. Рут, на которой явно начинает сказываться выпитое, смотрит на меня слишком проницательно. — Хреновая из тебя врушка, Дез Росс. Он тебе нравится. Ты расстроена и не выпила бы всю мою долбаную водку, если бы не была в полном раздрае из-за этого. Я вдруг чувствую себя слишком пьяной, чтобы спорить. И слава богу. По крайней мере, теперь я могу не вспоминать об Адаме некоторое время. Беру бутылку водки и пью еще, пока Рут не выхватывает ее у меня и, спотыкаясь, идет к холодильнику и убирает ее подальше. — Полегче, детка. Тебя стошнит, если продолжишь в том же духе. Детка. Адам называл меня деткой. Это слово было только его. «Детка» то и «детка» се. Мне нравилось. Нет больше детки. — Не называй меня так, — произношу я заплетающимся языком. — Он тебя так называл? Я киваю и не вполне могу понять, почему нахожусь уже в горизонтальном положении и почему моя подушка пахнет шампунем Рут. Она гладит меня по голове, и понимаю, что лежу на ее коленях. Подруга обнимает меня, гладит волосы, и мне интересно, почему ее колени мокрые. — Все будет хорошо, Дез. Ты будешь в порядке. Тише, милая. Все хорошо. Оу. Это же плачу я. Проклятье. * * * АДАМ Поездка на пароме обратно на материк - самая длинная морская прогулка в моей жизни. А затем следует самая тихая, самая длинная и неловкая в моей жизни поездка на машине. Я сижу сзади в огромном черном «линкольн навигатор» с Гаретом и Роуз, пока мы едем назад в другой конец страны - возвращаемся к съемкам. Обратно к жизни. В конце концов, после, примерно, трех часов напряженной тишины, Роуз ворчит в отчаянии. — Господи, Адам. Какого черта с тобой случилось? Ты ведешь себя так, словно кто-то насрал в твои хлопья. Не могу сдержать смех. — Ух ты, Роуз. Неплохая фигура речи. — Ну, это правда. Гарет задремал на переднем сиденье, и Оливер, водитель, разговаривает с кем-то через гарнитуру Bluetooth. Я долго смотрю в окно, прежде чем ответить. — Просто... все пошло не так, как ожидал. — С этой девушкой? Как ее звали? Дез? Я киваю. — Да. Дез. Роуз гладит мою руку. — Ну, в любом случае, не похоже, что у тебя сейчас есть время на такие вещи. Но я не уверена, что ты сделал такое уж одолжение бедной девушке, поставив ее в центре всеобщего внимания. Дез привлекла к себе много лишних глаз, и не думаю, что она к этому готова. — Но хоть что-то я могу сейчас сделать, не так ли? — Нет. Думаю, нет. — Роуз на мгновение задумывается, а потом фыркает. — Я имею в виду, если ты так считаешь, тогда так оно и есть. — Какого черта это значит? Она пожимает плечами.