— Оставь все это, мой тебе совет. — Очередной смешок, очередной приступ кашля. — Поверь мне: живи лучше своей жалкой жизнью, как жил до сих пор. Дженко был взбешен, но не хотел это показывать. — Кого ты покрываешь? — Никого. Но Дженко чувствовал, что сторож врет. — Что ты на этом выгадал, Банни? Разве что жил всю жизнь в подвале… — насмешливо протянул он. — Когда от меня потребовали, я свой выбор сделал, — неожиданно проговорил старик. За окном послышался удар грома: приближалась гроза. — Что ты хочешь этим сказать? Что значит — сделал выбор? Объяснись, — продолжал дразнить его Бруно. Старик уставился на него слезящимися глазами, лишенными всякого выражения. — Вместо того чтобы доискиваться, кто они, ты должен был бы задаться вопросом, что они такое. Бруно на мгновение задумался, потом догадался: — Ты тоже из детей тьмы. Сторож кивнул. Бруно понял, что Банни сопротивляется только для видимости: ему хочется поговорить, хочется выплеснуть то, что скопилось внутри за бог весть сколько времени. Стоит подождать, и ответы явятся сами собой. В самом деле, скоро старик принялся рассказывать. — Играю я однажды на улице, и ко мне подходит мужчина. Подзывает меня, говорит, что хочет сделать мне подарок. Показывает книжечку комиксов. Книжка о кролике, но он говорит, что там есть секрет. Объясняет, что нужно делать… «Возьми зеркало, — говорит. — И если тебе понравится то, что увидишь, снова приходи ко мне». — Что было потом? — Я пришел к нему снова, но только из любопытства… Он завел меня куда-то и запер в какой-то черной дыре. Оставил там в темноте. Я был совсем пацаном, до смерти перепугался. Не знаю, как долго я вопил, сколько времени вообще просидел там. Сколько дней, а может, и месяцев. Но потом дверца отворилась, кто-то протянул мне руку. Полицейский. Ты спасен, ты в безопасности, вот что он сказал… Но он не знал, что мне уже не было спасения — ни за что, никогда. Никто и представить себе не мог, какое меня коснулось проклятие. Я сам тогда еще не догадался. Но тьма уже пометила меня. — Как звали человека, который тебя похитил? Старик потупил взгляд: — Банни, разумеется… Во всяком случае, так он представился мне. Взрослые знали его под другим именем. Двадцать лет он служил ночным сторожем на складе удобрений. Днем спал, поэтому ни с кем из людей не общался. Когда пришли его арестовать, соседи даже сказать не могли, кто живет в этом доме. На суде он не промолвил ни слова, даже когда ему вынесли приговор — пожизненное заключение на весь остаток дней. Из рассказа Дженко вынес, что старик вроде бы даже восхищается своим мучителем. Хотелось услышать продолжение. — На этом дело не кончилось, правда? — Мне стукнуло тринадцать лет… Однажды поутру к нам заявляется агент из пенитенциарной системы. Говорит, Банни, мол, умер, но перед тем написал завещание и назначил меня единственным наследником. — Больной провел тыльной стороной ладони по пересохшим губам, зачавкал вязкой слюной, скопившейся во рту. — Мать не хотела брать ни гроша от этого человека, но мы были слишком бедные и не могли позволить себе отказаться. Нам достались не только деньги, прислали и все его вещи. Одежду, проектор «Супер‐8», коробку комиксов, все тех же самых, и чудной фильм. — Ты его посмотрел. — И все понял. То было послание… «Передай наследие», типа того. — Кто все это начал? — Понятия не имею, — ответил сторож. — Но я выполнил то, что мне было поручено, я отлично поработал, — похвастался он. Им неведомо, что они — монстры, повторил про себя Дженко. Сторож тоже считал себя нормальным. В конечном итоге, по его собственному разумению, Уильям всего-навсего хорошо сделал свою работу. — Хочешь, чтобы я поверил, будто ты не знаешь, кто за всем этим стоит? Кому ты служил так преданно? — снова спросил детектив. — Темноте, — ответил старик, на этот раз без обиняков. Гром грянул снова, но шума дождя все еще не было слышно. Дженко негодовал: — Ты к этому приобщил Робина Салливана, когда он был ребенком? Старик вздрогнул, услышав это имя. — Ты похитил его и три дня держал при себе… В темноте? — не отставал сыщик. — Я передал наследие, — с ухмылкой провозгласил сторож. — Сколько таких было до и после? Сколько? — Не помню, сбился со счета. Но те, другие, ничего не значат… Нужно долго стараться, чтобы найти правильного мальчишку. После Робина я еще продолжал какое-то время, хотя знал, что именно он сделает выбор. Так же, как примерно в его возрасте я. Дженко порылся в кармане и достал фотографию, взятую из дела, хранившегося в Лимбе, на которой Робин Салливан стоял в обнимку с кудрявым и щербатым дружком. Показал ее старику. — Вот и ты, сынок, — обрадовался тот, сразу узнав мальчишку. — Сколько лет… — Глаза у него блестели. — Кто этот другой мальчик на фотографии? Кудрявый, без одного зуба? Старик недоуменно уставился на Бруно. — Из фотографии следует, что он часто бывал в приходе, поэтому я уверен — ты его знаешь. — И Бруно, дабы вдохновить доходягу, помахал у него перед носом бутылкой виски. Сторож облизнулся: — Кажется, это Пол… Он жил в зеленом доме в двух кварталах от церкви. Вначале немного поартачившись, сторож пошел на контакт. Детектив не знал, как это объяснить. Не исключено, что Уильям нагородил всякого вранья, просто чтобы от него отделаться. Единственный способ выяснить, так ли это, — явиться собственной персоной в зеленый дом и постучать в дверь. Но перед уходом Дженко вручил умирающему обещанную награду: — Прощай, Банни. — До скорого, — ответил старик. При мысли, что оба они могут оказаться в одном и том же месте, Бруно содрогнулся. Но сторож прав: он еще должен заслужить покой, которым исполнен рисунок Мэг Форман, а времени осталось немного. Снова прозвучал раскат грома: гроза уже совсем близко. 32 Между Бруно и зеленым домом встала плотная стена воды. Дженко вышел из «сааба» и под дождем направился к крыльцу. Спрятавшись под навесом, поднял воротник пиджака. Ливень настиг его по выходе из «гавани» и до сих пор не прекратился; волосы Бруно и его льняной костюм промокли насквозь. Он пощупал лоб: кажется, температура. Сердце, однако, билось в груди, опровергая прогнозы медиков. Это ненадолго, сказал он себе. Бесполезно строить иллюзии. Это не сердце бьется, а тикают часы, у которых кончается завод. Бруно попытался привести себя в порядок, чтобы выглядеть приличнее. Потом прочел имя на почтовом ящике. Пол Мачински. Прочел по складам, чтобы лучше запомнить. «Пол»: совпадает с тем, что подсказал сторож. Но что-то все равно не складывалась. Он попробовал позвонить, но безуспешно. Может быть, из-за грозы отключилось электричество. Тогда он постучал в дверь. Подождал несколько секунд. Постучал снова: вдруг обитатели дома не слышат стука из-за шума дождя. Но и на этот раз ничего. Тогда он подошел к окну и заглянул внутрь. Гостиная: диван, усеянный газетами, перед старым телевизором — бесформенное кресло. Рядом, на столике, по меньшей мере десяток пустых пивных бутылок и пепельница, полная окурков. Из беспорядка — типичного для холостяков — Дженко заключил, что Пол Мачински живет в доме один. А еще то, что, возможно, в данный момент его дома нету. С бывшим членом футбольной команды, в которой играл и Робин Салливан, он хотел встретиться по совершенно определенной причине. Если монстр искал надежное укрытие в квартале, где вырос, могло случиться так, что он обратился к Мачински за помощью и советом. Может, Пол даже знает, где прячется Банни. Он все еще здесь, я знаю. Частный детектив понимал, что нужно быстро принять решение. Он мог подождать в машине или на крыльце, пока вернется хозяин дома, или войти самолично. Он обычно предпочитал второе. Когда бывало нужно расспросить осведомителя или свидетеля, он старался заранее подготовиться. Единственный способ разговорить человека — как можно больше узнать о его жизни. К примеру, однажды ему было нужно, чтобы женщина средних лет рассказала, где находится ее знакомая. Если бы Бруно просто явился к ней и прямо об этом спросил, она бы ничего не сказала. Люди не доверяют чужакам, которые задают вопросы: даже если речь идет о том, чтобы выгородить человека, с которым едва общаешься, автоматически срабатывает чувство солидарности. Заводить с ней дружбу Дженко было некогда, и он просто несколько часов наблюдал за женщиной. Обнаружил, что чуть ли не целыми днями она смотрит мыльные оперы по телевизору. Тогда пришел к ней и спросил, где найти подругу, прикинувшись безумно влюбленным. Женщина, растрогавшись, тут же выдала все, что он хотел знать. Вот почему и сейчас Дженко подергал ручку двери, ведущей в зеленый дом. Убедившись, что замок хлипкий, пару раз двинул плечом, и дверь отворилась.