А потом небо разверзлось, отец стоял с деревянным посохом. 25 Кричащий дух бросился в воздух. Темный червь помчался к моему отцу, но тот был готов для атаки. Даже без глаза, приходя в себя от ран, он уклонился от червя и ударил его посохом, пробив в боку большую рану. Я поднялась на локтях и смотрела, как отец борется с кричащим монстром. Дух нападал, отец отошел и снова ударил посохом. С каждым ударом монстр все сильнее злился. А потом умер. У массы тьмы растянулись другие люди. Наемники были мертвы. Лю Цянь был мертв. Я посмотрела на отца. — Ты сделал это? — спросила я с потрясением. — Ты сделал это? Один? Он кивнул и протянул мне руку. — Ну, — сказал он, — не совсем один. Твоя помощь была ценной. Я покраснела от неожиданной похвалы. — Я ничего важного не сделала, отец. Он улыбнулся. Он гордился собой. — Посмотри за меня, Ли-лин. Высокий мужчина стоял за ним. Мой мир перевернулся. — Ракета? — сказала я. Слезы потекли по моему лицу. — Боги и предки, ты призрак. Отец улыбнулся. — Среди вещей Лю Цяня было много книг. В одной из них было заклинание, что позволило вернуть твоего мужа к жизни. — Что ты говоришь? — я всхлипывала. — Это возможно? Правда? — я огляделась. — Пусть это будет правдой, — прошептала я. — Это правда я, — сказал мой муж, юный и серьезный, красивый, заботливый и настороженный. Мой муж. — Муж, я выла на твоей могиле сорок девять дней. Я засыпала только в слезах два года. — Теперь я здесь. Мой муж был живым. Я не могла в это поверить. В этом не было смысла. Он умер. Его труп похоронили. Его имя было с предками. Через пару месяцев его кости можно будет выкопать и отвезти в Китай, чтобы их сожгли рядом с его предками. Я смотрела на его лицо, на лицо юноши, что всегда хотел всех защитить, лицо серьезного молодого мужчины, каким он стал. Лицо моего мужа. Я любила его глаза и губы. — Как… — начала я. — Как ты можешь быть здесь? Ты давно должен был выпить чай с леди Мень По. Ты должен был забыть меня. Забыть свою жизнь и где-то переродиться. Он издал смешок, как делал часто. — Твои вопросы для философов, Ли-лин. Был бы я мудрее, я бы тебе ответил, но я лишь сын рыбака, что любит драться. Я смотрела на него со слезами на глазах. Это были слова моего мужа, он часто так говорил. Его лицо, поза, глаза, он не отличался от смелого юноши, любившего меня до смерти. Я не могла в это поверить, но это было правдой. Мой муж вернулся ко мне. Следующим утром мы забрались на крышу храма отца и смотрели на восход солнца. Лиловые и оранжевые полосы разрисовали небо, пока я нежилась в объятиях мужа. Днем мы с Ракетой пошли к Бок Чой, и он сказал, что я свободна от контракта. — Я договорился с господином Вонгом, — сказал он. Две банды работали сообща для процветания китайского квартала. Отец нашел заклинание, что исцелило меня от глаз инь. Меня уже не тронули бы ужасы мира духов. Мы с Ракетой переселились в домике в Южном Беркли. Каждое утро он обнимал меня, и мы смотрели на рассвет. Солнце поднималось из тумана над высокими зданиями Сан-Франциско. Свет дня обновлял мир. А потом доктор Вэй сказал, что у нас с мужем будет ребенок. Я была так счастлива. Любимый вернулся ко мне, у нас будет семья. — Надеюсь, я рожу тебе сыновей, — сказала я. — Не важно, сыновей или дочерей, Ли-лин, — сказал Ракета. Отец закатил глаза. — Идиот, — сказал он мягко. Я посмотрела на лицо отца. Я словно что-то забыла. Его глаза искрились. Он казался счастливее, чем я помнила. Я радостно улыбнулась. Шуай Ху ходил к нам и играл в фантан с отцом и Ракетой. Он ужинал за нашим столом руками. Овощи были на столе и его радостном лице. — Даону Сян, я больше не тигр! — сказал он. — Твой отец исцелил меня. — Я больше не даону, брат Ху, — сказала я с улыбкой. — Только ты понимал, что я такой была. — Я хочу, чтобы твои дети звали меня дядя Тигр, — сказал он гулким голосом. Я весело рассмеялась. Голос сказал: — Есть три сокровища. — Ты это слышал? — спросила я у монаха. — Что? — они с Ракетой с тревогой посмотрели на меня. Отец напряженно посмотрел на мое лицо. Я сглотнула. — Показалось, что я услышала, как кто-то говорит о трех сокровищах. — Осторожно, Ракета, — Шуай Ху криво улыбнулся. — Думаю, твоя жена слышит голоса. Я коснулась живота. Он надулся с ребенком. Порезы уже почти зажили. Порезы Лю Цяня, отца и мои. Месяцы назад я попыталась вырезать три иероглиф на коже. Они были как лестница, чтобы я выбралась, вернулась в себя и сбежала от духа, что меня поймал. Шли месяцы, но я все еще ощущала следы на коже. Цзинь, Ци, и я начала вырезать третий иероглиф. Шень. Они были Тремя сокровищами. — Что ты делаешь, Ли-лин? — спросил отец недовольным тоном. Я повернулась к нему. — В ту ночь на крыше, отец, — спросила я, — как я сбежала от духа? Он пожал плечами. — То было месяцы назад, — сказал он. — Ты пробудила разум. Я медленно покачала головой. — Этого не хватило бы. На лестнице три ступени. Мне нужно было подняться по ним, чтобы выбраться. Я вырезала на кожи только две. Отец, муж и Шуай Ху окружили меня. На их лицах была одинаковая тревога. Их выражения были одинаковыми. Я посмотрела в глаза отца. Я отошла от мужчин и повернулась к мужу. Слезы выступили на глазах, но я не дала им пролиться. — Поразительно, как жесток этот кричащий дух, — сказала я. — О чем ты? — спросило существо с лицом моего мужа. — Ты не Ракета, — сказала я, — хоть это мне не нравится, хоть я очень хочу, чтобы было иначе. Мой муж мертв и похоронен. Ты не мой муж, — я вонзила ноготь в живот и закончила иероглиф. Шень. Дух. Я смотрела, как тает лицо мужа. Я смотрела на его лицо, пока мир таял вокруг нас. Мой дух пробудился. Кричащий монстр обвивал меня коконом, был холодным, но мягким, почти жидким. Я ударила по его коже. Монстр порвался. Его материя разлетелась, содрогаясь. Я выпала из разорванного кокона, пролетела пару футов и рухнула на четвереньки на крышу. Кричащий дух взорвался над крышей, усеял поверхности дымящейся жидкостью. Я вытерла лицо. Глубоко и медленно вдохнула. Я уже не кричала из-за духа. Я кричала от гнева. Огни горели всюду. И над зданиями луну закрывало нечто ужасное, огромное, сияющее и в пятьдесят футов высотой.