Гарри прищелкнул пальцами своей здоровой руки. – Точно. Слышал о нем. Ошивался с какой-то молодухой. Они в паре заманивали и грохали автостопщиков, такое гребаное дерьмо. – Можно об этом перестать? Ты, вообще-то, обещал помалкивать. – Потом их кто-то связал и применил всякие древние орудия сельхозтруда. – Гарри… – У того Дональдсона, кажется, в машине нашли ворох снимков тех, кого он убил? – Хватит, я сказала! Он глянул и увидел, насколько я серьезна. – Бог ты мой, Джеки. Что с тобой? – Беременность непростая штука, Макглэйд. И что в ней особенно трудно, так это необходимость постоянно оглядываться в ожидании, что какой-нибудь псих попытается убить тебя вместе с твоим ребенком. Ты хоть имеешь представление, каково это: все время пребывать в страхе? Макглэйд не ответил. У меня появилась надежда, что это его наконец заткнет. Но уже после нескольких миль тишины я начала корить себя за то, что на него нарычала. Неужто это то, во что я превратилась? В разбухшую суку, ни во что не ставящую неравнодушных ко мне людей? – Страх я понимаю, – сказал Макглэйд, выхватывая меня из моей жалости к себе. – Я его знаю не понаслышке. – В самом деле? Наши взгляды на мгновение встретились. – Ты бывала в переделках, Джек. Сомненья нет. Никто не говорит, что тебе было легко. Но многое тебе известно из того, что со мной проделывала Алекс? Алекс Корк – еще одна маниакальная личность из прошлого, о которой мне не хотелось даже вспоминать. Причем Макглэйду от нее досталось не меньше, чем мне. А скорей всего, больше. – Я помню себя беспомощным, привязанным к тому стулу. Фин тебе об этом не рассказывал? – Так, в общих чертах. Фин тоже там был. Нас с ним по воле Алекс привязали спина к спине. И у Алекс пощады не было. – Она отрезала мне пальцы, – сказал Макглэйд, выставляя свой механический протез, – а кровь останавливала паяльной лампой. Скажу тебе одно: боль была невероятная. Но знаешь, что было еще хуже, чем боль? Потеря всякой надежды. Понимание, что я беспомощен и всему этому не будет конца. Вот что было самое худшее. А за твоего мужика я жизни не пощажу. Фин единственный, который все то время не давал мне сойти с ума. А потом явилась ты и спасла мне задницу. Я ваш общий должник. И прости, что я все время вывожу тебя из себя. Ты мне как родня, и ты это знаешь. Вот черт. Я ненавидела Гарри, когда он говорил правду. Самобичевание во мне лишь усугублялось. – У тебя есть еще родительские советы? – сумела выговорить я в попытке прервать эту слезоточивость. – Всего один. Люби свою малышку. Люби всеми силами. Потому что вечности у тебя на руках нет. Есть только короткое время. – Он нахмурился. – Его всегда так не хватает, этого времени. Я пропустила это в себя. А затем сказала: – Макглйэд… Почти глубокая мысль. – Да. А еще учи ее подавлять рвотный рефлекс. Это общее место у всех малышей. Я почувствовала приближение головной боли. – Теперь ты можешь снова заткнуться. Джи-пи-эс известил, что следующий поворот будет наш. Макглэйд свернул с хайвэя, и вскоре мы уже въезжали в жилой район из особнячков и тупичков. Округа была небогатая, но уютная в своей провинциальности. После часов голых плоских равнин глаз снова радовали деревья. Мы приближались к месту жительства Вайолет Кинг. Я уже начинала обдумывать детали предстоящего разговора, когда меня из сосредоточения снова вывел Макглэйд. – Обещаешь не беситься? – спросил он. Его тон мне не понравился, и я действительно слегка взбесилась. – Что еще? Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.