представления о том, кто они такие. Позже он признается, что и Дилана-то особо не слушал, пока не снял о нем фильм. Но идея с фанатами ему сразу понравилась: «Меня заинтриговала идея показать отношения американской молодежи среднего класса и рабочего класса из Британии. У них ведь не было ничего общего! Лишь абсолютная посвященность кумирам и необходимость потреблять их музыку — вот что было интересно!» Пока режиссер готовился к созданию фильма, группа готовилась к самому большому шоу, которое они когда-либо давали. Главным вопросом было, смогут ли они продать 70 000 билетов. Ведь выступать перед наполовину заполненным стадионом было по меньшей мере смешно! Самое плохое было в том, что группе пришлось давать концерт во время длинных выходных, когда половина жителей города уезжает отдыхать. В фильме запечатлен момент, когда их агент с тревогой в голосе вопрошает, можно ли будет выдвинуть сцену вперед, если не все билеты будут проданы. Однако беспокойство улетучилось мгновенно, когда группа узнала, что все билеты были сметены из касс в мгновение ока. Объявить о грядущем концерте было решено на специальной пресс-конференции, на которую музыканты прибыли в шикарном кадиллаке. У Дэйва была заготовлена речь, но в течение мероприятия они все равно проявили себя как крайне воспитанные провинциальные мальчики. Алан выглядел уставшим, Мартин прятался за спинами друзей, а Дэйв, закрыв свои глаза очками, улыбался, источая оптимизм и расположение за всех. Они были вовсе не похожи на группу, которая может собрать стадион своих поклонников. Представители прессы не представляли, что после вступительной части будет отведено время для вопросов группе, так что молчание, зависшее вскоре, было разбавлено всеобщим смехом. Присутствовавших изумило, насколько непафосным вышло мероприятие. Пеннебэйкер и его команда уже начали снимать, но что именно они снимали, оставалось загадкой. Однако это было первым шагом по направлению к группе и пониманию, как им работать вместе. Он сразу осознал, что это будет непросто, поскольку с людьми, которых они не знали, Depeche Mode были предельно аккуратны. Одно из отвергнутых названий для фильма было Mass. Естественно, это отсылало к названию альбома, равно как и к тому факту, что большая часть поклонников группы уже возводила взаимоотношения с кумирами в ранг религии. Любопытен был и взгляд на ситуацию самого режиссера. Он рассматривал взаимоотношения группы и фанатов через призму песни Master And Servant. «Роли, кстати, в этих отношениях меняются постоянно», — пояснил он. Несмотря на то, что съемочная группа получила доступ в гримерки и за сцену. Группа решила не показывать им слишком многое: «Мы не позволили камере проникнуть в наши души в самые темные и неприглядные моменты тура», — констатировал Алан. Что удалось режиссеру лучше всего — это запечатлеть мощь и энергетику самого концерта. Это был абсолютный триумф. Фильм задал тон огромному количеству фанатов по всему миру, в частности потому, что они посмотрели кино и стали делать так же, как и люди на экране. Знакомое сегодня каждому поклоннику Depeche Mode размахивание руками из стороны в сторону превратилось в фирменный знак Дэйва уже тогда. Даже те, кто проникся музыкой Depeche, иногда ужасались его властью над толпой в несколько тысяч человек. Некоторые особо придирчивые критики даже проведут параллели с нацистской Германией, на что группа отреагирует с омерзением. Может быть, роль сыграло увлечение Мартина Германией, но это противоречило всем мыслимым и немыслимым желаниям группы. Они хотели, чтобы люди, которые слушали их музыку, наслаждались и прекрасно проводили время, а не завоевывали мир после работы... Когда Дэйв увидел перед собой море рук, его это растрогало до такой степени, что во время того, как толпа пропевала припев Everything Counts, он глотал слезы, а за сценой — попросту расплакался. В результате Depeche Mode отыграли большее количество концертов, которое могли позволить себе как физически, так и морально. 101 концерт того тура не только показал, как хороши они были на сцене, но и напомнил им, как сложно возвращаться к житейской рутине вне ее. Дэйв, находясь во время тура в центре внимания, ощущал это как никто другой. Во время одного из интервью, когда ему задали вопрос, как он справляется с диаметрально противоположными реалиями жизни в турне и дома, он ответил спокойно, но ответ этот сейчас можно с легкостью воспринять как реакцию на нечто крайне грустное и расстраивающее его: «Вы вовсе не хотите этого знать, поверьте», — рассмеялся он. В том же интервью он признался, что вся группа боролась с обуревающими их эмоциями изо всех сил. Если бы каждый из них не уравновешивал жизнь вне сцены наркотиками и выпивкой, это могло бы закончиться очень быстро и крайне плохо. В фильме Дэйв рассказывает историю с водителем такси, который попросил музыканта не гнать с высокой скоростью. На экране это звучит очень забавно, особенно когда Дэйв говорит, как у того упали штаны, но на самом деле все было не настолько весело. Позже Дэйв признается, что по несколько дней к ряду он искал повода подраться, что могло очень крепко повредить их репутации. К сожалению, водитель такси для выплеска гнева не всегда был под боком. Напряжение росло потому, что группа проводила практически 24 часа в сутки вместе такое долгое время: «Когда сходишь со сцены, напряжение тебя не отпускает, — рассказывал Дэйв. — Ты настолько воодушевлен, что можешь не заметить, как агрессивно ты общаешься с коллегами. Мы ссорились, если кто-то промазал мимо нужной ноты на концерте. Напряжение на пределе, нервы вытягиваются в струны, сходишь со сцены. Напряжение растет, набрасываешься на друга, а пару раз у нас даже бывали серьезные драки. Надаешь ему по голове, выходишь на сцену, улыбаешься, играешь бисы». Во время того тура в Солт-Лейк-Сити после концерта подрались Алан и Энди. После этого они поднялись на сцену и еле доиграли Just Can't Get Enough на бис. Питер Кэир, режиссер трех ранних клипов группы, прекрасно понимал, что происходит с Дэйвом и почему он познакомился с наркотиками в период расцвета. Эмоции перехлестывали через край и их было необходимо гасить. Быстро и эффективно. «Мне всегда жаль певцов вроде него, — вздыхает Кэир. — Не представляю себе, каково это — петь перед 50 000 человек. А как справляться со скучишей, которая пожирает тебя в перерывах? Не понимаю, почему не все певцы наркоманы. Не понимаю, как они не сходят с ума». 11. Violator После Пасадены, конечно, всех преследовала идея, что Depeche Mode больше не к чему стремиться. Даже те, кто критиковал их в прошлом, теперь признали, что если электронная группа играет на таких площадках, то она чего-то стоит. Синти-групп такого же уровня в мире попросту больше не было. Современники Depeche Mode в большинстве своем были уже забыты. «Несмотря ни на что, в их музыке есть что-то чарующее, равно как и в их кожаных куртках и в песнях о сексе во всех его воплощениях», — писали в Record Mirror о концерте на Уэмбли в 1988 году. В тот год группа отыграла перед 500 000 американцев, почти не продавая в их стране альбомов. Когда Дэйв вернулся в Бэзилдон, ему было невероятно трудно влиться в обычную жизнь. Кроме всего прочего, ужасная помеха со стороны фанатов стала просто невыносимой. Один из них нанял частного детектива, который выследил Дэйва и узнал его адрес. «Я просто съехал с катушек, — вспоминал Дэйв во время интервью Rolling Stone. — Я стоял посреди улицы и орал ему в лицо: "На х*й! Убирайся на х*й, подонок!" Позже я послал этому парнише письмо с извинениями и просьбой уважать мое личное пространство и частную жизнь с женой и ребенком. Он вскоре ответил мне, мол, простите, этого больше никогда не повторится... а в конце письма была приписочка: может, я заеду к тебе на пивко на выходных? И тогда я понял: все, пошло все к е*еням, пора переезжать». Отчасти успех вернулся к группе потому, что электронная музыка снова была в фаворе у масс. Менять вектор движения больше не было необходимым: все внезапно пошли в том же направлении, в котором двигались Depeche Mode. Лето 1988 года стало называться Вторым летом любви, повсеместно стали появляться рэйвы и Британию охватила волна эсид-хауса и его волшебных грибов. Depeche Mode мало интересовал этот феномен, потому что за время их существования многие течения появлялись так же быстро, как и исчезали. В конце года, после выхода трех синглов (Never Let Me Down Again, Behind The Whell и Little 15) они позволили модному музыканту и продюсеру из группы Bomb The Bass, Тиму Сименону, сделать ремикс на их Strangelove. Они были не очень довольны сингловой версией песни, так что для альбома они ее переписали. А сингл Сименона был настолько успешен, что танцевальная сцена Европы стала постепенно признавать их влияние. В феврале 1989 года модный журнал Face разместил на своей обложке