клубе. Именно перед ним группа решила отказаться от названия Composition Of Sound в пользу Depeche Mode. Название предложил Дэйв. Когда он учился в колледже, он нередко читал французский журнал, который носил это название. По большому счету, никто не догадывался, как это переводится, но звучало словосочетание определенно круто. Во всяком случае так они думали, выбрав его из ряда других названий, таких как Peter Bonnetis Boots, The Lemon Peels, The Runny Smiles и The Glow Worms. Несмотря на то, что успех рос как на дрожжах, Depeche до сих пор не могли договориться насчет концерта в центре столицы. Каждую неделю они приходили к руководству нескольких клубов и ставили им свою демокассету, на которой было два инструментала и лучшая песня Винса под названием Photographic. Нервная, мрачноватая мелодия этой песни действительно стояла особняком из всего, что он написал до того момента. Холодный вокал Дэйва лишь придал песне привкус отстраненности, что очень понравилось всем членам группы и что сделало ее очень похожей на творения их современников вроде Human League. Винс и Дэйв стали все чаще ходить по рекорд-компаниям с демозаписью, которой очень дорожили, но везде без исключения их ждал отказ. Обычно это происходило так: с улицы заходят два молодых парня в кожаных куртках и просят секретаршу у входа прослушать их кассету. В ответ они видят улыбку и предложение оставить кассету, чтобы она могла передать ее продюсерам. На этом обычно все и заканчивалось, поскольку у них была всего одна кассета, которой они крайне дорожили. Однажды за день им удалось обойти 12 звукозаписывающих компаний без намека на успех. Отчаявшись, они даже зашли в Rough Trade, чему долго сопротивлялся Винсент, ведь компания, выпускавшая независимую музыку, вовсе не вязалась с его представлением о записи поп-пластинок. Позже, в документальном фильме Do We Have To Give Up Our Day Jobs Дэйв опишет этот поход как «последнюю надежду» группы. И, как оказалось, успех не заставил себя долго ждать. Один из успешнейших промоутеров в мире музыки того времени, Скотт Пиринг, как раз был в офисе. Заработав репутацию работой с Smiths, KLF и многими другими, в начале 80-х он был просто нарасхват. Под демо начинающей группы он удовлетворенно топал ногой и покачивал головой в такт, а Дэйв с Винсом переводили взгляды с гуру друг на друга и иногда чуть заметно перемигивались в надежде. Когда же кассета подошла к концу, шок был невероятен: Rough Trade этого выпускать не станет. «А сходите-ка, ребята, с записью этой к Дэниэлу Миллеру», — только начал выносить свой вердикт Скотт, как распахнулась дверь и Дэниэл Миллер вошел в помещение. Дэниэл Миллер, продюсер и музыкант, открыл свой собственный лейбл Mute Records по воле случая. Своими силами он выпустил пластинку проекта The Normal, причем на обложке сингла Warm Leatherette он написал свой адрес, на который через неделю начали приходить демозаписи начинающих музыкантов. Это вдохновило молодого специалиста на выпуск других пластинок, в числе которых значились начинающие Fad Gadget и Silicon Teens, воображаемая группа самого Дэна. Создав имидж идеальной, по его мнению, поп-группы, он представлял Silicon Teens как четырех парней с синтезаторами. Все партии на этой записи он проработал самостоятельно. И дела шли неплохо, но когда он вошел в офис Rough Trade и увидел там парней в черных куртках, настроение у Дэна было ни к черту. На повестке дня была проблема с обложкой Fad Gadget и ни до каких начинающих музыкантов ему не было дела. Прослушав полпесни, он бросил на Дэйва и Винса взгляд, который те, по их собственному признанию, запомнили на всю жизнь. «Он просто зыркнул на нас, — вспоминал Дэйв. — Сказал: "Буээ, ну и лажа", а мы с Винсом переглянулись и сказали хором: "Вот сука!"». Проблема группы была проста. Они не вписывались абсолютно ни в какие рамки музыкальной индустрии того времени. Вокруг заправляли футуристы, делающие своими песнями заявления. Depeche Mode же хотели играть просто потому, что им это нравится. «Мне вот вообще не нравятся такие группы, эти футуристы, — рассказывал Дэйв в беседе с Sounds. — Все группы настолько крепко стиснуты в пределах одного направления, что никогда из него не выберутся. Ну разве что у Soft Cell есть хоть какой-то шанс. Я не люблю звучать заносчиво, но те же Naked Lunch не продвинулись ни на шаг за последние 10 лет». Несмотря на неудачную встречу с лейблом, с концертами у ребят было все в порядке и их следующий выход был крайне значим — разогрев перед Fad Gadget в Bridge House. «Для нас это все было невероятным достижением, — говорит Дэйв. — Мы должны были выступать с одним из самых уважаемых на свете людей на одной сцене и мы буквально с ума сходили от нервов». Однако это было не единственным достижением. У группы внезапно появился второй шанс произвести впечатление на Дэниэла Миллера, который работал с Fad Gadget. На том концерте было не более 30 человек. Примерно треть пришла послушать разогрев. «Я вообще не собирался смотреть их выступление, — признается Миллер. — Я собирался пойти и скушать гамбургер со своим приятелем Фрэнком Тоуи. Но тут вышла эта группа, поставила свои синтезаторы на пивные ящики, Дэйв вцепился в микрофонную стойку, а софиты освещали его снизу, что придавало ему готический вид. Я тогда подумал: ого, офигенная песня! Ну, как и все, они первой сыграют свою лучшую песню. Все так делают. Но вторая была гораздо лучше, за ней следовала третья, и все они были идеально аранжированы. Просто превосходно аранжированные поп-песни! Они были детьми, а детишки в то время электроникой не занимались. Обычно такую музыку записывали после выпуска из художественных колледжей… А они были толпой ребятишек, которые делали поп-музыку и это у них получалось!» В числе тех десяти человек, которые присутствовали на разогреве, был Стиво (который незадолго до этого открыл лейбл Some Bizarre), и хотя первые мысли о контракте появились на тот момент у Дэниэла Миллера, именно Терри Мерфи был уверен, что подпишет молодую группу. «Эх, если бы я сориентировался, они бы уже были моими, — сокрушался он позже, — но я был слишком занят развитием своей компании. У меня была куча групп. Я знал, что должен заниматься ими. А если бы я взял Depeche? Надо было срочно выпускать альбом! А кто бы его купил? Да никто!» И хотя Mute и Bridge House оба были маленькими независимыми лейблами, у первых было преимущество в виде контракта с Fad Gadget. Он был намного ближе к Depeche Mode по стилистике, а Mute был компанией, будто созданной специально для них. После концерта за сценой группа встретилась с Дэниэлом во второй раз. Он шел к Дэйву с распростертыми объятьями, полагая, что именно он и является автором песен, но Дэйв, припоминая отношение к нему во время встречи в Rough Trade, молча ткнул пальцем в сторону Винса, который стоял в стороне. «По-моему, я вообще послал его на х*й», — вспоминал Дэйв о той встрече с Миллером. Они были удивлены, насколько приветливым он оказался. Не оттолкнул его даже сценический имидж молодых музыкантов, которые старались идти в ногу со временем. Даже обычно сдержанный Флетч признался, что в то время в форму его одежды входила фиолетовая блузка мамы Винса, «белые гетры и мягкие шлепанцы, выкрашенные в черный цвет». Энтузиазм Дэниэла поглотил их через две минуты. Отступать было некуда, впереди замаячил намек на успех. Но стоп. Он даже не предложил им подписать контракт. Он просто хотел помочь в записи альбома… — Что вы хотите? — Мы хотим быть в чартах, ну, на радио, там.. все дела… — Я сделаю все, что от меня зависит. Эта фраза стала ключевой во втором диалоге с группой. Дэниэлу повезло не меньше, чем самой группе. Он поймал их как раз вовремя, ведь буквально через несколько дней ребятам стали поступать все новые предложения о подписании контракта. С талантом Винса к написанию поп-песен и милым личиком Дэйва они просто стали находкой для звукозаписывающих компаний. Четыре молодых симпатичных парня с легкостью становились все более популярны среди девушек и вскоре могли успешно продаваться. Один за другим их приглашали на обед видные продюсеры, некоторые из которых предлагали огромные суммы денег за совместную работу. И это заставляло их крепко призадуматься. Без пенни в кармане, они все еще вставали в 7 утра каждый день, чтобы ехать на работу, а в конце недели спустить все деньги во время очередного концерта. «Один из тех, кто пытался нас подписать, в результате подписал Wham! — вспоминал Мартин, — и вспомните, чем это закончилось. Если бы мы решились на контракт, сегодня нас бы уже никто не помнил. Нас бы попросту выкинули на улицу после второго или третьего альбома». Постепенно на концертах Depeche Mode появлялось все больше поклонников электронной музыки, а панки и скинхеды уступили место модным и современным представителям новой волны. Однако это не отменяло того, что группа все еще находилась на задворках авангарда танцевальной музыки. На одном из концертов в Cabaret Futura (клуб,