И он стянул с себя майку. * * * Я вышла из душа, и тут же столкнулась с Мелисой. – Моника, ну что? Что с мамой? – в глазах сестры блестели слезы. – Мы ведь сможем ей помочь? – Да, моя милая, не переживай, – я обняла ее, похлопывая ободряюще по спине. В душе была черная непроницаемая мгла. Я казалась самой себе роботом. Это чувство потери собственных ощущений, словно ледяная скованность. Хладнокровная безрассудность сознания обжигала хуже раскаленной иглы, и одновременно студила до онемения как в самый лютый мороз. Я знала, куда я иду. Я знала, зачем я пойду, и что придется потом пережить в собственной душе. Мы переспим, и он отвернется от меня. Получит желаемое, и забудет. Женится, и будет счастлив с той, место которой мне никогда не занять… Я смахнула слезинку со щеки, и начала надевать платье. Распустила волосы, чуть сбрызнув спреем для фиксации. Смотрела на себя в зеркало, и видела лишь пустоту. От скручивающей в гибкую спираль безысходности хотелось выть. Выйдя из дома, молила Бога, чтобы никого из знакомых не встретить. Я оставила и мобильник, и все нужные женские вещички. Сжимая ключи в руке, шла по направлению бараков. Мне было понятно, где живет Рауль. Где находится дом Сантоса, я знала, и когда в разговоре между Матео и Начо они называли адреса, я тут же сообразила. Здесь было три квартиры. В одной жил старик, который редко выходил из дома. Во второй семейная пара с двумя детьми, а в третьей… Я подошла к двери, и глубоко вздохнула. Может, все зря? Он прогонит меня после того как использует, и никаких денег я не увижу. От этой мысли становилось не просто больно, а так, что я готова была бежать на край света, лишь бы больше не видеть алчно-порочный взгляд грубияна Диего… Я постучалась, но дверь вдруг поддалась и чуть приоткрылась. Странно. – Рауль? Но ответа не было. Что ж, подожду здесь. Я обошла его скромное жилище, и невольно усомнилась. А если Начо и Альваро получили ложную информацию? Возможно, Рауль не имеет и пары сотен тысяч песо в кошельке? Если он миллиардер, то что делает в этой забытой Богом трущобе? Я открыла старый шкаф, и от тоскливого скрипа передернула плечами. Тонкий запах парфюма обжег обоняние и заставил глубоко вдохнуть, впитывая мощную харизматичную энергетику владельца. Прикоснулась к рубашке и в первый раз мне захотелось как в сериале, прижать к себе тонкую ткань, будто это был сам Диего… «Хватит, Моника! Плывешь, как глупая малолетка!» – одернула я себя, и закрыла решительно шкаф. В это время дверь тихонько скрипнула, и я пошла навстречу тому, кто зашел в жилище Рауля. Нервно сжимая пальцы в замок, я стояла истуканом и понимала, что выгляжу как побитая собака. Громила смерил меня недовольным взглядом и… – Раз пришла, раздевайся. Я обескуражено наблюдала, как он стянул майку. Под смуглой от нашего мексиканского солнца кожей вырисовывались массивные бицепсы. – Пойдем в душ? – он осмотрел меня с ленивой ухмылкой. – Нет, – пискнула я, и еще больше смутилась. Сердце колотилось так, будто я собиралась подняться на эшафот. Мои последние минуты, а потом… Меня окатила волна страха и одновременно странного вожделенного чувства, горячего и томного. Диего ушел в душ, и под звук льющейся воды я металась по комнате, словно ища уголок, где могу спрятаться и отсидеться. Что мне делать? Кровать расправить? Самой раздеться? Я чувствовала себя неопытной дурочкой, и от этого мне становилось страшнее. «Сказать ему о том, что я еще ни с кем не была в постели или нет?» – думала, проходя в десятый раз по комнате. Сейчас в моей голове творилось невообразимое. А уж чувства… Я словно поджаривалась на адской сковородке. Мне хотелось остаться, хотелось его прикосновений, но ужас того, что мог сделать этот амбал, окутывал невидимым туманом. – Ну что, солнышко, готова? – меня жесткой хваткой выдернули из мыслей и я, обернувшись, столкнулась с Диего. Мое тонкое платье тут же намокло. Он стоял в одном полотенце, и я умоляла, чтобы пока есть свет в комнате, оно оставалось у него на бедрах. Уверенным жестом, Диего провел указательным пальцем по моей щеке вниз, спускаясь к ключицам. Уголки губ поднялись в саркастической улыбке. Он буквально прожигал взглядом стальных глаз с холодными льдинками. Рассматривал, изучал. Плотоядно. Долго. Вдумчиво. – Да, – прохрипела в ответ, теряя голос от волнения. Рывок, и я осталась стоять в одних трусиках, еще даже не осознавая, что произошло. Ахнув, закрылась инстинктивно, боясь взглянуть на Диего. – Руки убери, – бархатный бас не просил. Он приказывал, и требовал подчиниться, а иначе… – А мы свет выключим? – сказала я, чуть слышно в свою поддержку. Диего расхохотался. И я до боли закусила губу. Где там мои ванильные мечты, что будет все нежно и с любовью? – Я хочу тебя видеть, а не ползать в темноте на ощупь, – Диего наклонился и горячее дыхание обдало жаром плечи и кожу щеки. Зажмурившись, опустила руки. – Снимай трусики. – Чего? Я ошарашено подняла голову и заглянула в глаза Диего, которые стали черными от порочной страсти. – Моника, ты плохо слышишь? Открыв рот, попыталась снова попросить о том, чтобы в комнате стало хоть чуть-чуть темнее, но понимала, что мое положение не дает права требовать. Этот момент я запомню надолго. Я стянула трусики и снова невольно закрылась. Стыд залил щеки алой краской. Мне хотелось провалиться сквозь землю и… Полотенце Диего мягко, бесшумно упало на пол. Он с легкостью подхватывает меня на руки и кидает на кровать. Прохладная простыня холодит кожу, и я, зажмурившись, сгибаю ноги в коленях. Мне хочется сжаться в комочек от того вселенского ужаса, который проходит по телу, знаменуя скорейшую расправу. – Ты боишься меня? Распахиваю глаза и вижу перед собой Диего. Он недоволен моей излишней стеснительностью. Рельефные бицепсы, мускулистая грудь с темным волосом, каменный пресс и… Взгляд опускается ниже, и адреналин шкалит на максимум. Внушительный по габаритам детородный орган горизонтально чуть покачивается от буйства тестостерона. – Нет, – выдаю быстро, и отвожу взгляд в проем кухни за его могучей спиной. Прикосновение тел рождает ураганную смесь эмоций. Он бесцеремонно, одним только движением раздвигает мне ноги и осматривает довольным похабным взглядом. Я вздрагиваю, инстинктивно напрягаю внутреннюю сторону бедра. – А говоришь, что не боишься, – хмыкает он, криво ухмыльнувшись. Издевательский тон голоса еще больше повергает меня в разрушительную силу ощущений. Смесь желания, возникшего искрой, и паники от насилия, которое может ждать, обрушиваются как лавина. – Давай сама, чтобы в обморок не упала. Я не привык трахать бесчувственных девок. От колкости фразы хотелось ударить этого нахала наотмашь, но я лишь сжала зубы от накатившего гнева. – Что делать? – переспросила его, прекрасно понимая, что он требует. Но Диего начинал злиться, и в темно-серых глазах мешалась злость оттого, что ему приходилось нависать надо мной в ожидании проникновения. Он схватил меня за запястье и силой прижал ладонь к твердому как гранит члену. Я старалась не смотреть вниз, потому что только одно ощущение горячей, чуть покрытой вздувшимися венами кожи давало понять, что мой первый секс будет адовым.