Жадным агрессивным рывком он проник в меня, растягивая до чувства абсолютной заполненности. Болевая вспышка неожиданно сменилась теплой волной нарастающего экстаза. – Диего… – пискнула я, пытаясь вывернуться из-под титанического веса его тела, накрывшего меня до полного обездвиживания. Мощная фрикция загнала массивный детородный орган до основания, и он замер. Я зажмурилась от новой пронзающей боли, чувствуя, как между ног влага от возбуждения смазала обильно бедра. – Что ты сказала?! – зарычал он, и его огромная ладонь сомкнулась на моей шее. Я только сейчас сообразила, что назвала реальное имя! И если он скрывается, то что может сделать, чтобы малознакомые люди не называли его именем из прошлого?! – Ди–и–и–и… – снова запищала я, переходя на непонятный звук, уже смешивающийся с хрипом от смертельной хватки. – Откуда ты знаешь, Моника? Говори!!! Он ослабил давление на мое горло. Мне было невероятно стыдно лежать с раздвинутыми ногами, разговаривать и испытывать смешанные ощущения боли и томительного чувства, блуждающего внизу живота как сладкий шарик. – Начо и Матео разговаривали между собой о тебе… О вас… – я натужно кашлянула, прочищая горло. Он стал мрачным и отодвинулся от меня. Сел на край кровати, выругавшись чуть слышно. Я приподнялась, и поджала ноги к себе. Неужели это все?! Неужели для него важнее собственный статус?! Неужели я для него тупая игрушка, которую можно просто выкинуть?! – Что говорили? – он повернул голову, недовольно посматривая в мою сторону. – Вы бывший миллиардер… Глава Нью–Йоркской мафии… – Хватит «выкать»! – оборвал он меня и вновь отвернулся, оглядывая себя. Я тоскливо осмотрела комнату, в попытке найти свой разорванный сарафан, в котором придется идти домой. Боль от лишения девственности казалась пустяком по сравнению с тем чувством, что разрасталось в душе. Сейчас он меня выкинет из квартиры и хорошо бы не голой… – Моника, ты что, девственница? – и Диего неожиданно обернулся ко мне, осматривая простынь, на которой разными по размеру темно–красными пятнами выдавала мое положение кровь. – Ну… Да… – я стыдливо закрылась, в попытке спрятаться от обрушительного взгляда моего первого мужчины. Ухмылка, полная плотоядной порочности тронула уголки губ Диего. Он резко схватил меня за лодыжку и потянул к себе, вновь подминая под мускулистое тело. Его алчный требовательный блеск в глазах стал так близко, что наши губы соприкоснулись, и в яростном поцелуе, в загадочном танце языков вновь родилось неистовое желание. Закинув мои ноги себе на плечи, он вошел до упора, и двигался с жаждой насладиться всем моим телом. – Больно… – чуть слышно произнесла я и попыталась отодвинутся от громилы. – Садись сама, – похабно улыбнулся он, и с легкостью пересадил меня на мокрый от смазки член. Я охнула, и упираясь в широкую грудь Диего, начала медленно двигаться, привыкая к его массивному стволу. Зажмурилась, чтобы только не видеть бесконечную бездну разврата в его глазах. Эйфория накрывала с каждой секундой быстрее. – Смотри на меня! – Диего приподнял мой подбородок, заставляя открыть глаза. Но я не могла подчиниться сейчас его воле. Головокружительное ощущение прокатилось от макушки до пяток и горячим клубком зародилось прямо на кончике клитора. – А–а–а–ах, – выдохнула я, чувствуя, как запястья немеют от разрядки, прокатившейся по телу кипятком. Я утыкаюсь носом в его грудь, вдыхая древесный запах парфюма, смешанный с запахом его тела. Судороги от оргазма сотрясают мое тело, а сильные руки Диего продолжают покачивать мои бедра в плавном эротическом танце наших тел. – На колени становись! – его утробный рык возвращает из сладкого безволия в реальность. Покорно подчиняюсь, чувствуя, что этого мало для меня. Вибрация по внутренней стороне бедер проходит с неистовым желанием второй кульминации. Диего врывается до упора, крепко обхватив мои бедра сильными руками. Неприличные хлюпающие звуки уже совершенно не смущают, а только заставляют сильнее выгнуть спину, как кошке. – Нравится? – его глухой бас шепчет мне над ухом, и я лишь выдыхаю стоном положительный ответ. Темп фрикций ускоряется, а я руками вцепляюсь в простыни от томительного ощущения внизу живота. Сжимаю инстинктивно ноги, предчувствуя второй оргазм, но Диего отстраняется, и я слышу довольный смешок. – Не торопись, сладкая, – рокочет он, и проводит гладкой горячей головкой прямо по моему клитору. Возмущенно мычу в ответ, ещё сильнее прогибаясь для его нового проникновения в плоть, но он дразнит меня. Нетерпение начинает сменяться злостью на сексуальные игры Диего, и я пытаюсь развернутся, чтобы сесть. Но жесткий шлепок по ягодице заставляет громко вздохнуть от боли, которая действует прямо пропорционально – не обжигает, а, наоборот, клубком похоти разлетается на мелкие осколки внутри. Диего собирает мои волосы в кулак и, вновь вгоняя член, наращивает ритм нашей откровенной близости. Моя голова запрокинута, дыхание перехватывает от нехватки кислорода, и в этот момент я ощущаю, как его детородный орган внутри становиться каменным, пульсирует и он замирает, склонившись надо мной. Этот момент решающий. Я нетерпеливо провожу бедрами, словно играя, и крышесносная разрядка жарко растекается лавой по промежности. – Добилась все равно своего, – он ложиться рядом со мной. По губам плывет довольная улыбка, и я первый раз замечаю в глазах Диего теплый, без стальной прохлады огонек. Словно мы муж и жена, и то, что сейчас было – по взаимной любви, настоящие чувства, а не банальный секс по расчету. В мимолетном мгновении вдруг становится страшно увидеть разочарование. Мне всего лишь кажется, что он испытывает нечто большее чем похоть. Поэтому лучше уйти. Закрыть дверь к дурацким розовым грезам. – Я пойду, – подбираю свой сарафан и натягиваю в спешке, будто опаздывая на важную встречу. – Так быстро, – развязно откликается Диего, развалившись на кровати – Может, еще разочек? До меня доносится сдавленный смешок. Воздушные замки летят к чертям. Какая, к черту, взаимность?! Он просто воспользовался мной! Просто для мужского развлечения на ночь… а я, глупая, увидела в нем идеал… Торопливо натягиваю босоножки, и ловлю себя на мысли, что, может, Диего остановит меня, спросит, довезти ли до дома, но он даже не поднимается с кровати. «Как будто проститутку на час вызвал» – с болью проносится в голове, и я сжимаю зубы от того, чтобы не разреветься от обиды. Выхожу на улицу и вдыхаю свежий воздух, проглатывая комок слез. Плевать на деньги, на обязательный расчет. Я бреду по улице, и прохлада ночи для меня впервые не проблема. Разгоряченное тело и вспышки в памяти о нашей встрече не дают замерзать. Только внутри, в душе расцветает черная беспросветная мгла. * * * Диего лежал, чуть прикрыв глаза от желанного наслаждения. Санди покинула его сознание. На ее смену вдруг явилась эта зажатая недотрога с чувственными губами и невинным взглядом девочки-кокетки… «Матео ее не касался. Она – моя» – эта фраза окатывала изнутри сладким теплом, похожим на тягучую карамель. Он приподнялся, и яркий свет смартфона резанул неприятно по глазам. – Держи свои честно отработанные, – Диего ухмыльнулся в темноту, и отбросил мобильник с пришедшей смской о списании денежных средств с его счета. Но вместе с приятными мыслями, проникало мерзким как лютая змея сожаление. Он понимал, что Моника не сама пришла. Все это действия Хесуса. Насколько он ее запугал, что она девственницей пошла на такое предательство собственному телу? Диего поднялся и сел на кровати. Сладкая эйфория распалась как предрассветный туман. Лицемерие и фальшь девчонки от мастерски выполненной роли неприятно резанули по самолюбию. Или он ошибается? Моника, возможно, и сама была не прочь секса, но почему же в ее глазах таился странный огонек сожаления? Диего усмехнулся, когда подумал о том, чтобы поспрашивать у Сантоса о Монике или ее семье. Когда это его интересовала девчонка, с которой он провел пару часов в постели?! Но эта мысль упорно не шла из головы. Он поднялся и прошел в кухню. Предрассветные лучи начинали окрашивать кромку верхнего небосвода, а звезды гасли одна за другой.