— Вряд ли. Не их почерк. Да и я бы знал. — от слов Дика у меня пробегают мурашки по коже. … я бы знал. Обнимаю себя за плечи и тихо спрашиваю: — Давно хотела спросить, что случилось за этот месяц? Как ты стал одним из них? Чем ВООБЩЕ ты занимаешься? Комнатка, в которой мы сидим, совсем тесная. В ней всего несколько столов и стульев. Неуютно и пахнет правовым режимом. Обычная комнатка охранника. Я бы даже назвала ее каморкой. Нам двоим в ней почти тесно. Сижу за компьютером, затравленно смотрю на мощную фигуру Дика. Мужчина стоит позади меня, даже не прикасаясь. Но просто его присутствия достаточно, чтобы внизу моего живота запорхали бабочки и участился пульс. Он смотрит на меня долго и внимательно, облизывает пухлые губы. — За что ты мне такая досталась? — его вопрос для меня неожиданен. — Неугомонная ведьма… — мне воспринимать это как комплимент? — фыркаю я, стараясь отодвинуться от него подальше. Не нравлюсь я ему… — Да. — Дик прижимается уже к столу в плотную и наклоняется к самому уху. Чувствую его дыхание. — Мне нравится в тебе эта стихийность. Я от нее возбуждаюсь, хочется постоянно засадить тебе в рот, чтобы он перестал генерировать глупости. — Ты уходишь от ответа! — пытаюсь вернуться к намеченному разговору, потому что от слов «в рот» и «засадить» моя фантазия сразу начинает рисовать пошлые картинки, после которых уже не до разговоров. — От какого? — Ты издеваешься надо мной? — пытаюсь оттолкнуть здоровую фигуру и побороть желание расплакаться. Рядом с ним постоянно чувствую себя маленькой девочкой. Дик только и делает, что шутит надо мной, издевается. — Воздержание плохо на тебя действует, Сиськастая! Ты стала очень нервной. — тут я начинаю уже задыхаться от негодования. Он просто специально доводит меня. — Знаешь что… знаешь… — уже краснею от злости. — Утолю свои потребности в другом месте значит! Оставь меня в покое… проваливай отсюда и не ходи за мной. Я подписала все документы! — Это так ты хранишь верность, Сиськастая? — он театрально вскидывает брови и округляет глаза. Делает вид, что оскорблён. У меня же уже дрожит подбородок. — Я тебе не Сиськастая! — Ну сейчас да, но пара килограмм, и ты будешь вновь одарена шикарными арбузами. — Не могу больше. — хныкаю я, ударяя его в грудь со всей силы, на которую способна, но Дик даже не замечает. — Ты постоянно издеваешься и играешь с моими чувствами, ничего не объясняешь и уходишь от ответов! Мы не в твоём клубе и я не в твоём подчинении! Дик не трогает меня, одна его рука стискивает спинку стула, а другая — стол, чтобы я не проскочила мимо, но ни один его палец не касается меня. А чувство такое, что он сжимает моё горло и притягивает к себе. Лишь его глаза блуждают по моему лицу, заставляя съёживаться. — Во-первых, ты всегда будешь в моем подчинении, и это нормально. Я старше, я твой мужчина. Это даже не обсуждается. Можешь усраться с феминистическими лозунгами, ничего не изменится. Во-вторых, это ты играешь с моими чувствами, бегаешь от бывшего к бывшему, пытаясь заставить меня ревновать и раскошелиться на благородные поступки. Этого тоже не будет. Я, каким был, таким и сдохну. Хочешь романтику? Я могу член перевязаться бантом, подойдёт? Никогда ничего не обещаю, но не буду обманывать и не дам тебе сдохнуть в Крыму, когда сектанты тебя будут раскладывать на алтаре любви. Учти это, пожалуйста. Не нравится? Мне похеру, придётся сделать так, чтобы понравилось. Дурею от его слов. Противоречивый вихрь срывает опору из-под ног. Вот они заветные слова, практически прямое признание в чувствах, открытие мыслей Дика, но при этом — я должна подчиняться его мнению и позиции. А я могу? Хочу? — А мое мнение? — Я слушаю его. — Но будешь ли слышать? — Зависит от того, совпадает ли оно с моим. Вот так просто. — Ты все равно не ответил на мой вопрос… — Что ты заладила со своим вопросом? Ты ради чего училась в институте? Сесть мне на шею и ждать готовые гипотезы? — Дик! — Все просто, Сиськастая. Был выбор, сесть в тюрьму и отдать тебя Буркову, или занять его место, чтобы контролировать трафик наркотиков и проституции, и освободить твою жопу. Угадай, что я выбрал? — Почему ты не сказал об этом? — робко спрашиваю его, рассматривая перекосившееся лицо. — О таких вещах не говорят, Лина. Я сделал так, как нужно было. Точка. Тема закрыта. Непроизвольно прижимаюсь к нему, желая почувствовать себя в безопасности. От этого разговора нахлынули воспоминания о месяце рядом с Бурковым. Самом худшем времени в моей жизни. Приятно чувствовать рядом уверенности и спокойствие, исходящие от Дика. — Не нужно распускать слюни, нам нужно еще проведать старого знакомого. — Дик отстраняется от меня. — Ты разве не видела машину Романова у галереи? Удивительно, но после нескольких слов мне становится намного легче. Словно я раньше шла с неподъёмным грузом, а теперь его у меня забрали. Удается распрямить плечи. Появляется эфемерная уверенность. Значит, я ему не безразлична, он тоже что-то чувствует ко мне, если так говорит. Внутри даже начинает зарождаться Надежда, что у нас может что-то получиться. На второй план уходит даже Андрей и его травмы. Только и прокручиваю в голове слова Дика. — Сейчас не получится навестить твоего Романова, съездим завтра. — говорит Дик, откладывая телефон и сдвигая брови на переносице. Лицо у него становится очень взволнованное. Я лишь замечаю на экране значок сообщения и имя «Лилия». Вот так. Лилия. Не по имени отчеству. А Лилия. Не Фамилия даже. Мне стало до жути интересно, как я записана в его телефоне. Сиськастая? Тогда почему она — не Бурковская подстилка? Это сообщение портит мне настроение. Отворачиваюсь от Дика и заставляю себя не думать об этом. Скорее всего она просто написала по работе, ничего обычного. Она же как-никак его секретарь. — Ладно. — вполне спокойно отвечаю я, стараясь не выдавать своего внутреннего раздражения. — Только я не хочу домой. Выброси меня у метро, я сама к нему съезжу. Не хочу сидеть дома и ждать у моря погоды. И хотя я очень пытаюсь не выглядеть капризным ребенком. Все равно надуваюсь и говорю в нос. Это не укрывается и от Дика, он бросает на меня раздосадованный взгляд и бурчит: — Честное слово, отымел бы тебя прямо здесь, чтобы выбить дурь из башки! — Какую дурь? Я сама закончу начатое, а ты поезжай по делам. Лиля ждёт тебя. — прикусываю язык, понимая, что проболталась. Сама сказала все, что в голове. — Ты такая ревнивая? — Да. — Мне это не нравится. — спокойно говорит мужчина, ловко справляясь с управлением машины. Мне приятно смотреть как Дик водит. — Между мной и ней никогда ничего не было. Хотел ли я? Иногда она мне напоминала тебя и хотелось дать в рот, чтобы заглушить жажду. У нас даже в трудовом договоре есть пометка, что она должна мне оказывать сексуальные услуги любого характера. Но она лишь дорогая блядь, уже разжеванная жвачка. Никакого удовольствия. Ничто в сравнение с сексом с тобой. — И что же такого особенного в сексе со мной? — Ты моя. У тебя вагина размером ровно под мой член. Я первый кто там был и все растянул под себя… — Ты не любишь девственниц. — У тебя только одна дырка осталась девственной. — какой же ты похабник! — Но ты именно из-за этого уже мокрая. Сдвига ноги сильнее, чтобы не быть уличённой в невольном возбуждении. — Если я попрошу, ты уволишь ее? — Нет. — он даже бровью не видет, не задумывается над ответом. — Я уже говорил тебе, между нами ничего нет, и она прекрасно справляется со своей работой. Ее глупо увольнять, а у тебя нет повода для ревности. — Ты считаешь, что пункт о сексуальных услугах — не повод? — на нервной почве у меня начинают слегка стучать зубы. Дик всегда доводит меня до грани, еще немного и меня накроет паническая атака. Никогда и ни один мужчина так на меня действовал. Я могла очаровать любого, поработить и пленить. В клубе я удостоверилась, что несмотря на худобу еще могла соблазнять. Но на Дика не действовало ничего, он жестко гнул свою линию. — Был бы повод, если бы я скрыл это. Если бы молчал и тайно трахал ее. Я же раскрываю все карты, показываю, что несмотря на все — между нами ничего нет и быть не может. — Я хочу прочитать ее сообщение. — неожиданно говорю я, чувствую себя ревнивой женой, прожившей с мужем двадцать лет в браке и теперь пытающейся узнать, есть ли у мужа шашни на стороне. Всегда считала это глупым и смешным, и теперь сама унижаюсь. — А что мне за это будет? — Дик усмехается, смотрит на меня хищно. Ничего хорошего не предвещает его взгляд. — Давай так, я отдаю тебе свой телефон и ты можешь там посмотреть все, что захочешь. Но взамен вечером, я откупориваю твой зад. Будешь всю ночь отрабатывать своё любопытство. Смотрю на телефон, на Дика и замираю. Даже время начинает течь медленнее. Все просто: либо да, либо нет. Нужно просто решиться. С одной стороны, если он с легкостью так сказал, значит ничего нет на его телефоне. Но с другой стороны, если он блефует? — Хорошо! — говорю я и беру его телефон в руки, чтобы он не успел ничего удалить с него. Это маленькая плата. Рано или поздно, он возьмёт все, что захочет, в любую дырку просунет, а так я удовлетворю своё любопытство. Подношу его телефон к лицу и снимаю блокировку. У меня доступ ко всей переписке с Лилей и другими бабами Дика.