Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 32 из 37 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Она отшатывается назад, плюет ему в лицо, и я вижу, как Диего напрягается, как сжимает руку, физически удерживая себя от того, чтобы наброситься на нее за это. Он тянется вниз, достает из кармана носовой платок. Медленно вытирает плевок с лица, заправляет платок обратно, а затем так же небрежно, словно достает что-то с полки, делает шаг вперед и бьет меня в челюсть. Боль пронзает меня насквозь, от ее силы комната на время начинает плыть, и я падаю спиной на книжную полку. Книги падают на пол, и я падаю, а Диего стоит и смотрит на меня с беспечным выражением лица, в то время как Изабелла в шоке вскрикивает. — Смелые слова от смелой маленькой девочки, — усмехается он. — Я не могу наложить на тебя руку, поскольку намерен продать тебя. Но это неважно. Даже лучше, я думаю. Ты сможешь выдержать удары. Я знаю кое-что из того, что делал с тобой укротитель невест, из тех историй, которыми он известен. Уверен, ты выдержишь боль и все равно выплюнешь ее мне в лицо, если только я не сделаю с тобой что-то по-настоящему ужасное, что-то, что сделает тебя непригодной для продажи, а я не хочу этого делать. Я не могу принять полную потерю. Я смутно слышу, что он говорит, и страх ползет по моей коже, оседая в костях от тошнотворного осознания того, что это значит. Если он вымещает свою жестокость на мне, если он готов ударить меня, а не Изабеллу, потому что планирует продать ее, значит, он не намерен продавать меня. Это значит, что у него на меня есть другие планы. Что-то, что, я уверена, будет гораздо хуже. — Видеть, как твоей сестре больно, — продолжает Диего, сгибая руку, которой он ударил меня, — думаю, это ранит тебя сильнее, чем твоя собственная боль. И мне очень нравится смотреть, как ты стоишь, беспомощная, пока я причиняю ей боль, которую ты заслужила. Так что если ты хочешь пощадить свою хорошенькую сестренку, то держи свой хорошенький ротик на замке. Понятно? Изабелла вдыхает, и, когда мое зрение проясняется, я вижу едва сдерживаемый страх на ее лице. Она медленно кивает, и Диего улыбается. — Хорошо. Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. А теперь, если ты позволишь мне я закончу свои объяснения. — Меня не волнует твой монолог злодея. — Я медленно поднимаюсь с пола, чувствуя, что каждая часть моего тела начинает болеть. — Просто скажи нам, что ты собираешься делать. Диего испускает долгий, медленный вздох. — Пожалуйста, заткнись, пока я не заткнул тебе рот. — Его темные глаза смотрят на меня, полные яда, который высасывает из меня воздух. — И то, что я дам тебе в рот, не будет тем, что ты захочешь получить в присутствии своей сестры. — Он смотрит на Хорхе. К моему удивлению, на лице Хорхе нет выражения предвкушения похоти при мысли о том, что меня могут заставить сосать его член в качестве наказания. Его даже слегка тошнит от этой мысли, он на мгновение вздрагивает, но тут же одергивает себя, пока его босс не заметил этого. Это вселяет в меня надежду. Чтобы ни привело Хорхе к работе на Диего, ему, похоже, не нравится насилие над женщинами, он не хочет причинять мне боль, и уж тем более не хочет насиловать меня. У меня есть маленькая, бесконечно малая надежда, что это может сработать в мою пользу. — Вы заплатите за то, что сделали, — продолжает Диего, глядя на нас двоих. — Ваша семья заплатит за время, которого вы мне стоили, за прибыль, которой вы меня лишили, за уважение, которое вы растоптали. Мне должны были дать невесту, а вместо этого из меня выкачивали ресурсы, людей и время. У меня украли Изабеллу, а потом ваша семья имела наглость попытаться отказать мне в Елене, а потом и ее украли. Я пытался возместить свои потери, продав ее, но меня обманули. — Его щеки краснеют, пылая от гнева, когда он перечисляет грехи, совершенные моей семьей против него. — Я получу свое воздаяние. И оно уже началось. Я вижу, как Изабелла слегка побледнела при этих словах. — Что ты имеешь в виду? — Спрашивает она тоненьким голоском, дрожащим по краям, прежде чем я успеваю ответить. — О чем ты говоришь? Я знаю, что она думает о Найле, об Эшлинг. Мой желудок скручивается при мысли о том, что моей племяннице причинят вред, но я не думаю, что Диего стал бы возражать против этого. Более того, я уверена, что он этого не сделает. Диего отворачивается от нас и направляется к столу, где открывает папку и достает стопку глянцевых фотографий. У меня сводит живот при мысли о том, что на них может быть изображено. Мне не придется долго ждать, чтобы узнать это. — Хорхе, — зовет он через плечо, раскладывая их на столе. — Приведи сюда девочек, чтобы они могли посмотреть. На этот раз ни Изабелла, ни я не сопротивляемся, когда Хорхе подталкивает нас к столу. Теперь я понимаю, почему Диего считал, что ему нужен только один человек, чтобы охранять нас обеих. Я не буду сопротивляться из страха, что Диего может применить ко мне еще больше насилия, даже если он не знает, что это скорее из страха за моего ребенка, чем за себя, а Изабелла не будет сопротивляться, потому что знает, что он выместит свой гнев на мне. Это идеальный план, на его собственный извращенный лад. Мы медленно подходим к столу, и, когда я вижу, что передо мной, я слышу придушенный крик Изабеллы, и желчь поднимается у меня в горле, кислотная и жгучая. — Нет, — шепчет Изабелла. — О Боже, что это? На первых фотографиях — особняк, похожий на дом нашего детства, обгоревший и местами разбитый от выстрелов, похожий на руины военного нападения. Но другие гораздо хуже. Это охранники, изуродованные, обожженные и застреленные. И еще пара — мужчина и женщина средних лет, одетые в очень красивую одежду, изуродованные до неузнаваемости и явно мертвые. Никто не мог выжить после того, что с ними сделали. Желчь бурлит в горле, и я не могу ее остановить. Изабелла задыхается, с ее губ срывается всхлипывающий стон, и я краем глаза вижу, как она дико смотрит на Диего. — Этого не может быть, это не… — Ваши родители? — Диего смотрит на нее с самодовольной улыбкой. — Так и есть. Это твой дом, твои стражи, твои родители. Начало моей мести. Пока ты ходила по магазинам, наслаждаясь свободой, которую купили тебе эти мужчины, которых ты так любишь, ирландец и русский, твоих родителей пытали. Говорили, что следующими будут их дети. Их внуки. Что я не остановлюсь, пока линия Сантьяго не будет стерта с лица земли, а земля не засыплет ее солью. — Его рука вырывается и хватает Изабеллу за подбородок, его взгляд темнеет. — Ты понимаешь, что я говорю? — Ты убьешь нас, — шепчет Изабелла, ее голос трещит от едва сдерживаемых слез, и Диего смеется, глубоким и грохочущим смехом, который, кажется, заполняет всю комнату вокруг нас. — Вряд ли. — Он широко улыбается. — По крайней мере, не я. Но я заставлю тебя заплатить. И поскольку эти ирландские короли были настолько глупы, что заключили союз с твоим отцом, они тоже заплатят. Я уничтожу их и заберу их территорию. Бостон будет принадлежать картелю Гонсалеса, когда я закончу. Изабелла смеется, не хриплым, издевательским гоготом, как раньше, а пустотой и надрывом. — Ты дурак, — презрительно говорит она. — Дурак, мать твою, если думаешь, что сможешь захватить территорию Королей, что сможешь победить братьев Макгрегор, семью, чей король чуть не лишил Братву и мафию территории Нью-Йорка, пока Виктор не разгадал их план. Ты ничто по сравнению с ними. Коннор и Лиам уничтожат всех твоих людей и помочатся на твой труп, прежде чем ты возьмешь Бостон… Диего протискивается мимо нее, его рука обвивает мои волосы, и он с силой тащит меня в одну сторону, заставляя опуститься на колени на ковер, когда я вскрикиваю. — Еще одна твоя грубость, — шипит он на Изабеллу, — и мы все устроим небольшое представление, когда я заставлю твою сестру ублажать мою охрану. Понятно? И если ты не извлечешь из этого урока урок, то следующим членом, который я засуну ей в рот, будет мой. А после этого… — Хорошо! — Изабелла покачала головой, впиваясь зубами в нижнюю губу. — Я поняла. — Правда, надеюсь, что нет. — Диего угрожающе ухмыляется. — Надеюсь, ты снова заговоришь, и я смогу насладиться тем, как твоя великолепная сестренка плачет, пока ее заставляют ублажать Хорхе. Изабелла сжимает челюсти. Я вижу, как все слова зажаты в ее стиснутых зубах, все, что она хочет выплеснуть в него, но не делает этого. Она молчит, а Диего снова издает этот тихий звук.
— Жаль. Но мы еще не закончили, так что время еще есть. — Он отпускает мои волосы, но не делает ни малейшего движения, чтобы поднять меня с колен, и я не смею пошевелиться. — Видите ли, — продолжает он с той же злобной улыбкой на лице, — ваши короли и их помощник, храбрый бывший убийца, который был так увлечен красавицей Еленой, попали в ловушку. На самом деле… — он сверился с часами, — эта ловушка, возможно, уже сработала. Изабелла смотрит на него, ее лицо пепельное, и я знаю, что мое должно выглядеть точно так же. Я чувствую, что дрожу всеми частями тела, до самых костей, дрожу от страха, стоя на коленях и гадая, какую ужасную вещь он скажет дальше. Я должна была бы плакать, раствориться в слезах от того, что мы видели на тех фотографиях, но я не могу даже заплакать. Я уже прошла через это, шок распространяется по мне, пока все, что я чувствую, это оцепенение, дрожащий холод. — О чем ты говоришь? — Требует Изабелла, и Диего усмехается. — События развивались следующим образом. Мои люди подобрали вас, как им и было велено. Вас держали и накачивали наркотиками, пока мы ждали, пока все соберется воедино. Конечно, как только ваша незадачливая охрана обнаружила, что вас похитили, как только они отвернулись, а мы ждали этого момента, они сообщили об этом Найлу, который, в свою очередь, позвонил Левину, который немедленно вылетел на частном самолете Виктора Андреева обратно в Бостон, и к этому моменту Найл начал мобилизацию Королей все, чего мы ожидали. К тому времени, когда мой самолет приземлился и вас, девочки, привезли ко мне, мужчины, желающие защитить вас и свою территорию, в разной степени обеспокоенности, в зависимости от того, кого вы спросите, собрались, чтобы попытаться придумать план, отличный от того, который они первоначально разработали. И, конечно, я был готов к этому, как и ко всему остальному. — Что ты имеешь в виду? — На этот раз моя очередь говорить, моя очередь шептать это тихим, дрожащим голосом. Я не уверена, что хочу знать, что он имеет в виду, но мне нужно знать. Мне нужно знать, что происходит, насколько все плохо. — В штаб-квартире королей произойдет взрыв. Это может убить их, а может и не убить. — Диего пожимает плечами, как будто говорит о возможности дождя. — Кого-то убьет, а кого-то нет. В этом-то и прелесть, вы не знаете, живы ли те, кого вы любите, в эту минуту или нет, поскольку я ожидаю, что взрыв прогремит в любой момент. Я надеюсь, что хотя бы Левин выживет, для моих же целей, хотя я буду рад, если остальные погибнут. Особенно Найл, ведь для меня будет самой сладкой местью узнать, что твой муж, который помешал мне с самого начала, мертв от моей руки. — Диего улыбается Изабелле. — Но, конечно, в любом случае все они рано или поздно умрут. — Они пережили и худшее. — Изабелла вздергивает подбородок, но в словах уже нет прежнего яда. Не знаю, из страха ли это за меня или потому, что она уже не так уверена, как раньше, но возможность последнего только усиливает мой страх. — Конечно, они это сделали. Но, как я уже сказал, это не имеет значения. У меня есть люди, которые направляются к вашему дому, чтобы уничтожить оставшуюся охрану и забрать твою дочь. Если Найл выживет, он сможет наблюдать вместе со мной, как я убеждаюсь, что ваш ребенок мертв, это начало тех шагов, которые я планирую предпринять, чтобы в живых не осталось крови Сантьяго. После этого я убью его, а тебя отправлю к новому хозяину, который с удовольствием позаботится о том, чтобы твои оставшиеся дни были настолько болезненными и унизительными, насколько это вообще возможно. — Ты чудовище, — шепчет Изабелла, и когда я поднимаю глаза, то вижу, что по ее щекам катятся слезы. Я вижу, как опускаются ее плечи, как из нее уходит вся борьба, и в этот момент я понимаю, что мы в полной заднице. Моя сестра, та, которая отказывалась сдаваться, чтобы не делал Диего, которая выжила, пока Найл не смог добраться до нее, которая всю свою жизнь бросала вызов всем и вся, кто осмеливался говорить ей, что ее жизнь должна быть какой угодно, только не под ее собственным контролем, сломлена. Слезы текут и по моим щекам, руки сцеплены на коленях, пока я не перестаю их чувствовать, а боль в лице и теле отражается в сердцебиении. Я чувствую, как Диего обхватывает меня за руку, тащит к себе, и я не сопротивляюсь. Я не могу. Я знаю, что он собирается рассказать мне, что будет со мной дальше, и я не хочу этого знать. Мое сердце разрывается от боли за Изабеллу, за Найла, за их семью и за нашу… и я знаю, что, когда я услышу, что будет дальше, все разобьется вдребезги. Диего протягивает руку, и на этот раз я не могу не вздрогнуть. Он усмехается, нежно прикасаясь к моему лицу, на этот раз пальцы скользят по уже запекшейся плоти в том месте, где он ударил меня. — Прекрасная, невинная Елена. Ты была бы прекрасной невестой для меня, раз уж мне отказали в твоей сестре. Ты самое совершенное создание, не зря же главные короли пекутся о тебе. Ты принесла бы мне много денег, если бы тебя продали одному из тех, кто так хотел сломать дочь Сантьяго, лишить ее невинности всеми доступными им способами. Твой русский убийца украл у меня и то, и другое. А теперь я украду у него все. — Пожалуйста, не причиняй ему вреда. — Слова прозвучали шепотом. — Пожалуйста. Мне все равно, что ты со мной сделаешь. Но, пожалуйста, не трогай Левина. Диего смеется. — Такое милое чувство. Но дело в том, милая девочка, что, причинив боль тебе, я причиню боль и ему. Я провел свое исследование о твоем храбром убийце. Я прекрасно знаю, что его задевает. И я знаю, что было сделано с его первой женой и ребенком. У меня чуть колени не подкосились от такого заявления. Не могу представить, какое выражение появилось на моем лице, но что бы это ни было, оно явно радует Диего. — О, ты думаешь, я не знал? — Он просит Хорхе оттащить Изабеллу назад, подальше от меня, чтобы между нами осталось пространство. Так что мне не за что ухватиться, когда он делает шаг вперед, одна рука все еще на моем покрытом синяками лице, а другую он прижимает к моему животу. — Я прекрасно знаю, что твой убийца был очень занят в Рио. Достаточно занят, чтобы положить в твой живот ребенка, которого я собираюсь вытащить. На этот раз мои колени действительно подгибаются. Я чувствую, как они поддаются, как начинаю опускаться на пол, а Диего ловит меня, обхватывает за талию и притягивает к себе, насмехаясь. — Я позволю храбрецу Левину вновь пережить ужасы своего прошлого. Конечно, из-за моего обращения с тобой сегодня ты уже могла потерять ребенка, но это не главное. Важно визуальное восприятие. Если Левин выжил после взрыва, то, как только он и остальные узнают, где вас держат, они придут сюда. Конечно, им понадобится время, чтобы понять это. К тому времени, как он это сделает, он попадет в ловушку моего собственного изготовления, как раз вовремя, чтобы мои охранники поймали и подчинили его, и он сможет посмотреть на сцену убийства своей первой жены, но на этот раз в реальном времени. Пальцы Диего провели по моим волосам. — Я попрошу своих охранников вскрыть тебя, пока он наблюдает, чтобы он видел, как ты истекаешь кровью на кровати. Я заставлю его наблюдать за каждым мучительным моментом, как, по моим сведениям, была убита его первая жена. А потом, как раз перед тем, как последние остатки жизни покинут твои глаза, я прикажу в него выстрелить, чтобы ты увидела, как он умирает, наблюдая за тобой. — Диего хрипит, притягивая меня к себе еще крепче, и, к своему ужасу, я чувствую, что он весь напрягся, возбужденный всей его длинной речью. — Разве это не поэтично, милая девочка? Вы двое, умирающие вместе. Твоя сестра, конечно, останется, но не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы она не смогла родить еще одного ребенка до того, как попадет к новому хозяину, а он, во всяком случае, в конце концов жестоко издевается над ней до смерти. Я знаю о его уникальных вкусах. Я уже продавал ему девушек. Я чувствую, что не могу до конца осознать весь ужас того, что он мне рассказал, и я никак не могу взять себя в руки. — Ты чудовище, — шепчу я, слезы все еще текут по моему лицу, скапливаясь между губами и стекая по подбородку. — Ты действительно убийца детей? Эшлинг? Я не могу… пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты захочешь. Все, что угодно. Я… ты хочешь меня? Я могу быть твоей. Пожалуйста. Изабелла шепчет мое имя с другого конца комнаты, но это не предупреждение. Я слышу по ее голосу, что это не более чем усталая мольба о том, чтобы я ничего не делала, когда это уже не имеет значения. Я знаю, что это неважно, еще до того, как Диего что-то скажет, потому что понимаю: если бы это было так, Изабелла предложила бы себя. Мы обе….мы согласились бы на все, если бы это означало, что наши дети, мужчины, которых мы любили, живы. — У меня есть то, что я хочу, — говорит Диего, повторяя то, к чему я пришла несколько минут назад. — У меня есть именно то, чего я хочу. Вы двое, под моей властью, инструменты моей мести. Когда я уничтожу мужчин, которых вы любите, ваши семьи, когда я положу конец каждому Сантьяго, когда я отомщу плотью, кровью и слезами, я получу то, чего хочу. — Он улыбается мне. — Ни одно удовольствие, которое вы могли бы мне предложить, ни одна из вас, не сравнится с этим. Он кивает Хорхе, который делает шаг вперед и обхватывает мои запястья руками, оттаскивая меня назад, чтобы я стояла рядом с Изабеллой. — Разумеется, вы будете находиться в разных комнатах. Я не хочу, чтобы вы устраивали заговоры, и, конечно же просто потому, что разлука сделает все это намного тяжелее для вас обоих. — Улыбка по-прежнему не сходит с его лица. — Мне не терпится посмотреть, как все это будет происходить. Все так прекрасно совпало для меня. С этими словами он снова кивает Хорхе, который подталкивает нас обоих к двери. Я чувствую твердость в его руках, побуждающих нас идти вперед, и с новой волной отчаяния понимаю, что его не удастся убедить помочь нам. Возможно, он не захочет причинять нам больше боли, чем это необходимо, и будет сопротивляться, если ему прикажут изнасиловать кого-нибудь из нас, но он не станет орудием нашего побега. На данный момент я не думаю, что таковое существует. Я думаю, что все кончено. Надежды не осталось, разве что Левин, Найл и их прикрытие придут за нами, и даже тогда, я знаю, Диего ожидает этого. Я думаю, что надежда потеряна. Я никогда раньше так не сдавалась. Это хуже, чем что бы то ни было. Это похоже на смерть. И очень скоро мне ничего не останется, кроме как сдаться. 27 ЛЕВИН
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!