Хмурюсь, лихорадочно расправляю одежду. Лишь теперь вижу, что молния на моих джинсах расстегнута. А я ничего не почувствовала. Лицо сильнее вспыхивает. Судорожно выдыхаю. Быстро застегиваю молнию. Привожу себя в порядок. — Боишься меня? — низкий голос делает кожу гусиной. — Нет, — ответ слетает с губ автоматически, прежде чем успеваю подумать. — Тогда в чем проблема? Очередной вопрос ставит в тупик. Страх ушел, но разве только в этом дело? — Говори, — заявляет Дикий. Для него все выглядит просто. Захотел — взял. Он привык идти на поводу животных инстинктов. — Не поймешь, — выдыхаю, наконец. — Объясни. — Не могу. Взгляд у Дикого очень выразительный. Такой, что под ним слова вырываются помимо воли. — Нельзя так, — роняю. — Нельзя? — буравит меня потемневшими глазами. — Без любви. — Кто сказал, что будет без? Вжимаюсь в спинку сиденья, безотчетно пробую отгородиться. — Это не любовь, — бормочу сдавленно. — А что тогда? — рявкает. Вздрагиваю. Невольно обнимаю себя руками. — Здесь, — он врезает кулаком по собственной груди, между ребрами, а после с рыком продолжает: — Вечно давит. Нихуя не отпускает. От его тона меня начинает потряхивать. — Скажи мне, Катя, — требует. — Что это блядь такое? Нервно веду плечами. — Не знаю, — сглатываю с трудом. — А я знаю, — оскаливается. Подается вперед. Нависает надо мной. И хоть не прикасается, мне достаточно того, как обдает жарким дыханием. Как пожирает глазами. Как жадно ловит ответную реакцию. Напряженная дрожь сводит тело. — Я сука знаю, — отрывисто заявляет Дикий. — Как заноза внутри засела. Все нутро вымотала. Нет мне жизни без тебя. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍28 — Моя ты, Катя, — чеканит Дикий. — Моя. Его слова обжигают меня. От хриплого голоса сердце еще быстрее заходится. От самого тона потряхивает. Как он это говорит… Будто забирает право на выбор. Моя ты. Моя. Сам так решил. И наплевать. Теперь жизнь разделяется на до и после нашего столкновения. Но я не готова. Слишком мы разные. Чужие. — Не делай вид, будто ни черта нет, — резко бросает Дикий. Его взгляд впечатывается в мои губы, а потом перемещается выше. Прямо в глаза ударяет. Ему больше не нужно ничего говорить. Знаю. На поцелуй ответила. Только это случайность. Он застал меня врасплох. А потом в его порывистых движениях было столько всего, что он точно заразил меня этим. — Нет, — роняю тихо, но твердо. Вижу, как жестко смыкаются его челюсти. Как дергается крупный кадык, вздуваются вены на мощной шее. Крепче прижимаюсь к сиденью. Уловив мой безотчетный жест, Дикий мрачнеет еще сильнее. А после отворачивается и смотрит прямо перед собой. На стекло, по которому барабанят капли дождя. Тишина напряженная. Когда раздается гулкий раскат грома, вздрагиваю всем телом. Дикий поворачивает голову в мою сторону. Теперь его лицо выглядит абсолютно непроницаемым, и от этого волнение внутри вспыхивает с новой силой. Он смотрит на свои наручные часы. Тянется к бардачку в машине, и будто ненароком, задевает мои колени, открывая его. Моментально поджимаю ноги. Дикий криво усмехается. И достает старый телефон, который выглядит как самый первый мобильный моего папы. Черный корпус, антенна, простые кнопки. На автомате проверяю собственный телефон. Связь не появилась. С удивлением наблюдаю за тем, как Дикий включает мобильный, набирает кого-то и судорожно выдыхаю, услышав отголоски мужского голоса в динамике. На звонок отвечают. Соединение есть. — Что по твоим поставкам? — спрашивает Дикий. Выслушивает ответ. — Понял, — бросает. — А вторая тема как? Получается, все это время у него была связь. — Дорога пиздец, — продолжает Дикий. — Двинем дальше — увязнем. Он убирает мобильный от уха. Жмет на кнопки, глядя на небольшой экран. Слышится протяжный звуковой сигнал. — Готово, отправил, — сообщает и, получив ответ, завершает звонок. Дикий кладет телефон на панель перед стеклом, переводит взгляд на меня. — Рамиль заедет за нами, — заключает ровно. Возмущение затапливает изнутри. — Ты все это время мог ему позвонить, — бормочу. — У тебя был мобильный, который ловит сеть, и ты уже давно мог связаться… — Это спутниковый телефон, — замечает вкрадчиво. — Ловит практически везде.