— Ты издеваешься? — выпаливаю. Хотя конечно, он издевается. Мог набрать друга сразу, но не стал. Решил потянуть время. — Рамиль был на встрече, — без эмоций произносит Дикий, коротко поясняет: — Раньше бы не ответил. Ну конечно. “Поставки”. Боюсь представить чего. И что за вторая тема? Ладно, не важно. Лучше не знать. — Можно было позвонить кому-то еще, — роняю, нервно дергая плечом. — Обратиться в какую-нибудь службу. — Я обращаюсь к тому, кому доверяю, — заявляет с таким видом, что и возразить нечего, а все возмущение забивается в горле. — Нам угрожает опасность? — спрашиваю, чувствуя, как холодеет внутри. — Какими делами ты занимаешься вместе с Каримовым? — Все под контролем, — отрезает мрачно. Обнимаю себя руками и отворачиваюсь. На спокойную ситуацию это все не похоже. — Зачем Каримов остался со мной в отеле вчера? — все-таки не выдерживаю и снова смотрю на Дикого. — Так было нужно. Другого ответа не стоит ждать. Опять поворачиваюсь в сторону запотевшего стекла, но Дикий неожиданно продолжает: — Наш новый бизнес хорошо пошел. Теперь даже лучше, чем раньше. Некоторым это покоя не дает, вот и пришлось разобраться. Здесь сразу вопросы решают. Если кто слабину покажет, то его раздавят. — И как ты это делал? — закусываю губу. — Как решал вопрос? — Без криминала. — Просто поговорил? — Нашел аргументы, — его улыбка кажется ледяной, а в глазах — огонь. — Как тогда? — нервно усмехаюсь. — С нанесением особо тяжких? — Тогда было иначе. Раскаты грома такие, что земля содрогается. В машине каждый удар ощущается. Но мое сердце стучит еще сильнее. Сама не знаю почему, но хочу понять, что именно там произошло. По какой причине Дикий попал в тюрьму. Мало просто услышать статью. — Меня пытались грохнуть, — наконец, говорит он. — Я же свое отдавать не хотел. Когда бизнес отжали, решил вернуть. Димка считал, надо переждать. А я никого не слушал. — Так это, — осекаюсь. — Самооборона? — От судьи зависит, — скалится. — Могли больше впаять, но Лебедев связи крестного подключил. — А сейчас ты… — Наша контора ведет обычный бизнес. Никаких левых схем. Тебе ничего не грозит, даже если нас попробуют прижать. — Я не об этом, — роняю, качнув головой. Он вопросительно приподнимает бровь. — Другой бизнес есть? — спрашиваю. — С Каримовым? — Есть, — хмуро заявляет Дикий. — Но тебя это не затронет. По нашему офису ничего из этих тем не проходит. — Дело же не только в этом, — бросаю и замолкаю. Если не в этом, то в чем тогда? Зачем вообще задаю ему все эти вопросы? Какая мне разница? У нас все законно, и это должно успокоить. Не важно, что за преступные занятия у него на стороне. — Говори, Катя, — хрипло произносит он. — Что не так? — Ничего, — отмахиваюсь, а после все равно срываюсь. — То есть все. Просто… почему ты не можешь вести свои дела честно? Как Дима. Он как-то странно усмехается. Криво. По-звериному. — Нормальные деньги честно не заработать, — говорит и склоняет голову к плечу, наблюдая за мной. — Бывает, рискую. Но черту не перехожу. — Ясно. — А ты что, волнуешься за меня? — прищуривается. — Нет, — хмыкаю. — С чего ты взял? Если нравится, то рискуй. Новый срок зарабатывай. Твое дело. Меня это совсем не волнует. — Да? — ухмыляется. — Да. Передергиваю плечами, плотнее запахиваю его куртку, потому что опять становится зябко. Мурашки разбегаются по телу. — Хорошо, — заключает он, не сводя с меня глаз. — Что хорошего? — хмурюсь. — Ты совсем не умеешь врать, Катя. 29 — Думай, как знаешь, — пожимаю плечами. Отворачиваюсь от него, спорить не вижу смысла. Взгляд упирается в спутниковый телефон, который до сих пор лежит под стеклом. Интересно, с него можно набрать обычный номер? Совсем не разбираюсь в таких технологиях. — Хочешь родителям позвонить? — спрашивает Дикий. “Нет” — могло бы слететь в ответ просто из упрямства, но конечно же, я признаюсь честно. — Хочу, — роняю тихо. — Сейчас наберу. Он берет телефон, подключает снова, показывает мне экран, чтобы я видела, как пользуются таким аппаратом. Нужно набрать несколько цифр перед номером. — Дальше сама, — заявляет Дикий. Передает мне телефон, скользнув пальцами по моей ладони, потом вообще застывает, будто не собирается убирать руку. Крепче сжимаю корпус, поднимаю взгляд на него. — Набирай, — невозмутимо бросает он. Отпускает меня. Но не из-под прицела своих глаз. Прижимаю телефон к уху. Гудки в динамике звучат иначе. Непривычно. А потом вдруг наступает тишина, и после паузы раздается голос мамы. — Привет, — говорю. — Катя? — сразу улавливаю беспокойство. — Что случилось? Почему твой телефон отключен? — Мы застряли в такой местности, где связь плохо ловит. — А сейчас ты откуда звонишь? Номер скрыт. — Это рабочий телефон, моего начальника.