— Лучше обе, — ответил некромант неожиданно охрипшим голосом. К сожалению, он уже представлял их. Ее ноги. Вовсе не те, о которых говорил сначала, не старые проформалиненные конечности какой-то нежити, а ее собственные стройные ножки, которые он еще вчера представлял на высоких каблуках. Жар подкатил к горлу, в висках застучало. Внезапно Лютер понял, что Диара находится так близко от него, что в ее широко распахнутых глазах видно его отражение… Так близко, что стоит всего лишь немного наклониться и… Его взгляд вдруг скользнул по ее губам. Кровь в венах забурлила с такой силой, что перед глазами потемнело. Лютер схватился за столешницу, заведя руку немного за спину Диары. Шагнул к ней последний раз, уже почти чувствуя, как случайно касается носом ее щеки, проводит губами по коже… «Почему она не двигается? — мелькнуло нервно в его голове. — Почему не уберется, к демонам, прочь от меня, если видит, что я опять так близко?» Больше всего его сводило с ума, что Диара стояла неподвижно, как и он, кажется, вовсе перестав дышать. Глядя на него так, словно он один существовал на земле. Словно они были не в аудитории, набитой аспирантами и кусками тел нежити. И не стояла в паре метров левее магистр Ториман, периодически поскрипывая мелом по стене. «Темные боги…» Он и сам забыл обо всем этом. — Как только вы создадите с помощью «сумеречного клея» каркас для вашего защитника, читайте оставшиеся две ступени заклятия, — проговорила профессор. — Этим вы заставите нежить двигаться. От звонкого голоса профессорши Диара вздрогнула и растерянно опустила глаза. Снова убрала за ухо непослушную прядь и, нервно дернувшись сперва влево, затем вправо, наконец развернулась, чтобы уйти на свою половину стола. — Стой, — бросил Лютер, схватив ее за руку и все еще чувствуя, как стучит пульс в ушах. Как стучит пульс под его пальцами… — Чего тебе? — сдвинув брови, спросила Диара так, словно не понимала, какого драугра только что опять произошло. Он сам хотел бы это знать. А еще он хотел бы знать, зачем остановил ее. — Ноги не дам, — проговорила она хмуро. — Ты же крутой некромант, вот и давай покажи класс на том, что есть. Она снова попыталась вырваться и отойти прочь, но Лютер… не позволил. Он продолжал держать ее, не понимая, что это за сила клокочет внутри него, рвется наружу, мешая даже толком вздохнуть. Не давая ему разжать пальцы. — Отпусти меня! — возмущенно бросила она, все сильнее нервничая. «Она тоже чувствует это», — с изумлением понял Лютер. — Не отпущу, — тихо ответил он, едва слыша себя. — Перестань брыкаться так, словно я — упырь, восставший из мертвых. — О! С упырем вчера я не брыкалась, — скривила она губы в ядовитой улыбке. — Он, кстати, славный малый оказался, и губы у него такие… мм… Она мечтательно закатила глаза. В голову некроманту ударила кровь, под прикрытыми от ярости веками заплясали разноцветные круги. — Ай, ты сжимаешь мне руку, отпусти! — зашипела Диара, дернувшись в его захвате. — Еще раз услышу… — И что, что ты сделаешь? — возмущенно бросила девушка и резко дернула кисть, выворачиваясь из захвата. Лютер выпустил ее и резко выдохнул. Кровавая пелена перед глазами стала чуть бледнее. Он глубоко вздохнул и через силу проговорил: — Послушай, прости. Я не хотел делать тебе больно. Просто ты не должна говорить все это… про вампира. Он же… убийца. Он мертв… И даже шутки об этом неуместны. — Этого вампира вообще ты вызвал, — прошипела Диара, ткнув его пальцем в грудь. — Ты виноват в том, что я о нем вспоминаю. А я буду делать то, что считаю нужным. Хочу — разговариваю о вампире, хочу — целуюсь с ним под луной. Ясно тебе? — Диара, это бред, — сухо ответил Лютер, сжав губы. Он прекрасно понимал, что она нарочно его заводит, но ничего не мог с собой поделать и продолжал злиться. — Тебе же хуже будет. — А ты не лезь в мою жизнь, папочка, — фыркнула девушка, из последних сил стараясь не повысить голос и не привлечь к их маленькой сценке всю группу. — Мне же в твою жизнь лезть не положено, так ведь? С этими словами она снова ткнула его пальцем в грудь, резко развернулась и шагнула к своей половине стола. Но от этого движения вдруг случайно толкнула одну из больших колб, что стояла на краю. Та покачнулась и с грохотом упала, все вонючее содержимое вылилось ей на халат. Диара замерла, раскинув в стороны руки, как удивленный лебедь — крылья. Со всех сторон раздался хохот. Лютер не улыбался. Но когда Диара медленно развернулась и посмотрела на него прищуренными глазами, стало ясно одно. Ей кажется, будто он тоже смеется над ней. Будто это его вина в том, что произошло. — Магиана Бриан! — воскликнула профессор Ториман. — Останетесь после занятия и все уберете. А сейчас смените халат и приступайте к практике! Нечего терять время. Девушка сжала руки в кулаки и кивнула, проговорив: — Да, магистр. Ее серый халат намок и приобрел синий оттенок. С ткани на пол стекали густые жирные капли. Через силу Лютер отвернулся, чтобы не бросить еще что-то типа: «Тебе помочь, цветочек?» — что так и крутилось у него на языке. Он бы отвел ее в раздевалку, сдернул к демоновой бездне мокрый халат… Еще не хватало! Лютер закрыл глаза и устало потер переносицу. Пора было сконцентрироваться на занятии. Профессор Ториман приготовила им какую-то пакость, а с его суповым набором придется постараться, чтобы не провалить задание. Глубоко вздохнув, некромант бросил взгляд на черную стену, где зеленели от мела буквы эшгенрейского, так явно напоминая цветом некоторые сумеречные заклятия. Губы сами начали читать первую ступень магии под названием «братские кости», рука поднялась в воздух, расположившись прямо над разложенными органами. Как только первый этап завершился, Лютер почувствовал, что Тьма пришла в движение. Воздух под его ладонью быстро начал сгущаться, и части тел потянуло друг к другу. Лютер едва успевал бросать короткие взгляды на отдельные органы, как они стремительно слипались друг с другом. Сперва склеились три разных сердца, затем к ним прилип длинный лысый хвост, сверху все это обмоталось длинной кишкой, украсилось ушами, свиным рылом и тремя парами глаз. Получилась какая-то чудовищная блестящая тварь, размерами и формой впрямь напоминающая мышь, как и говорила Диара. — Накаркала, — мрачно фыркнул Лютер, снова бросив взгляд на доску и дочитывая остальное заклятие. Как только слова закончились, комок мяса перед ним неожиданно ожил. Нить Тьмы выскользнула из центра ладони и знакомым образом протянулась к нежити. Лютер крайне удивился. Управление мертвецами всегда происходило совсем иначе. Мертвые, воскресшие сами по себе или по воле некроманта, обладали темным сознанием. Они умели думать, часто — даже просчитывать и анализировать, и в этом была основная их опасность. Кроме нечеловеческой силы и кровавого голода конечно же. И нити Тьмы всегда служили своеобразным поводком и одновременно удавкой для этих монстров, удерживая и приручая их. Но в данном случае существо, которое создал Лютер, абсолютно точно было лишено разума. Это была полностью со всех сторон мясная кукла без желаний, стремлений и неконтролируемой жажды вгрызться в чью-нибудь глотку. — Итак, — проговорила профессор Ториман, хлопнув в ладоши. — Те из вас, кто уже поднял своих братских мертвяков, наверняка заметили разницу между ними и обычной нежитью. Кто скажет мне, в чем она заключается? Несколько секунд прошли в молчании. Лютер, как всегда, не стремился показывать собственную сообразительность. Но в этот раз остальные почему-то оказались с ним солидарны. Хлопнула дверь, и в аудиторию вернулась переодевшаяся Диара. Лютер бросил на нее короткий взгляд, отмечая, что халат, который она нашла в раздевалке, очевидно, был ей слегка маловат. Синевато-серая ткань обтянула высокую упругую грудь, очертила тонкую талию и закончилась около середины икр, хотя должна была доходить до лодыжек. Но это было не самое страшное. Полы халата то и дело слегка распахивались, демонстрируя стройные бедра, — проклятая нижняя пуговица оказалась слишком высоко. Лютер отвернулся так быстро, что шея едва не хрустнула. — Братские мертвяки лишены разума, — проговорил он тут же, потому что до него так никто и не ответил. — Молодец, Рейвел! — ткнула в него пальцем магистр. — А это значит, что управлять ими проще простого. И когда вам вдруг надоест это делать или вы устанете, не будет проблемой просто бросить сумеречную нить. Не нужно завершать заклятие подчинения и упокаивать нежить! Очень удобно! Профессор замолчала, демонстрируя, как подчинить «братского мертвяка», и в этот момент Лютер краем глаза заметил, что Диара ее передразнила. Одними губами она повторила: «Молодец, Рейвел». И скривилась. «Злится», — понял некромант, то ли радуясь, то ли раздражаясь. — Однако у ваших мертвяков есть еще одна забавная особенность, — продолжала магистр Ториман. — Они будут целиком подчиняться вашим мыслям и желаниям. Но, вероятно, только в плане передвижения и, в некотором роде, нападения на противника. Как вы понимаете, полноценно драться ваш мясной голем не сможет. Потому что битва — это нечто осознанное. Когда соперники должны решать, какую конечность поднять и каким клыком укусить. Ничего этого «братские мертвяки» не могут. Они могут лишь наброситься, налететь, напрыгнуть на вашего врага по вашей же команде, отвлекая его на себя. Ну и героически погибнуть конечно же. — Погибнуть? Какая жалость, — протянула какая-то девчонка за самой первой партой. Магистр Ториман хищно улыбнулась. — Вы всегда сможете собрать из ошметков своего дружка заново, магиана Вайрун, если уж сильно привяжетесь к нему. Уверяю вас, он этого и не заметит. А вот вас вряд ли кто-нибудь соберет, если в бою с нежитью вы проиграете из-за своей жалости. Магиана Вайрун покраснела. — Не переживай, мне тоже его жалко, — фыркнул парень, что был с ней в паре. — Смотри, какой убогий, у него же даже глаз нет! Ткнул пальцем в бесформенное нечто на полу и тут же получил от подружки подзатыльник. — Эй! — воскликнул он, и в этот момент Лютер быстро проговорил, стараясь, чтобы его было слышно через две парты: