Рассказы о советской милиции Моим товарищам по службе посвящаю ЖЕСТОКОСТЬ Как-то в один из июньских дней попали мы в поселок Щербиновка, что в семи километрах от Дзержинска. Туда нас привели служебные дела, меня и моего коллегу Николая Андреевича Руденко, бывшего, к слову, проводника служебно-розыскной собаки. В центре Щербиновки приостановились. Я первым вышел из машины, вдохнул бодрящий свежий воздух. — Хорошо-то как, а! Не то что у нас в городе... И тут мне бросилось в глаза до боли знакомое место. Смущало одно лишь — на небольшой возвышенности когда-то стоял сельповский магазин, а сейчас его не было, исчез куда-то, сама же территория изрядно заросла разнотравьем. Я повернулся к Руденко: — Если не изменяет мне память, здесь располагался раньше магазин, верно? — Много лет прошло с тех пор, — помедлив, задумчиво проговорил тот. — Наверное, более тридцати... Старое рушим, новое строим... — И рукой указал на здание из красного кирпича, стоявшее на противоположной стороне улицы: — Это и есть теперь магазин. — Да, время летит, мы стареем... Наши воспоминания неожиданно прервала песня жаворонка. Мы слушали ее и чувствовали: на душе у нас грустно. От чего так? Что нам навеяло грусть: воспоминания или же песня жаворонка? ...В этих местах мы оказались тогда не по доброй воле — произошло чрезвычайное происшествие. * * * 1956 год, 27 июля, 23 часа. В кабинете начальника райотдела милиции капитана Федина шел оживленный разговор об оперативной обстановке в районе. А она была напряженной, поскольку преступность после общей амнистии в 1953 году резко повысилась: за сутки совершалось по пять, а иногда и более преступлений. Оперативники не успевали выезжать на места происшествий и фиксировать их, не говоря уже о раскрытии их по горячим следам. Транспорта явно недоставало. В райотделе — единственная полуторка и две лошади. Оперативно-следственный аппарат малочисленный. Сотрудники угрозыска и следователи не имели не только специального, но даже среднего образования. Выручал энтузиазм. Люди работали день и ночь, не считаясь с личным временем... Слово взял капитан Быстрый, заместитель начальника райотдела: — Первая наша задача на данном этапе — улучшение качества оперативной работы. Умные, рассудительные действия позволят нам, как говорится, пресекать в зародыше формирования преступных групп, особенно среди молодежи и среди несовершеннолетних, вовремя предупреждать замыслы уголовников. Именно доскональная оперативная осведомленность создаст условия для снижения уровня преступности. И еще. Все мы знаем, что притоны и их обитатели — подходящая среда для всякого рода шпаны. В них замышляются нередко уголовные преступления, хранятся краденые вещи, которые проигрываются в карты, и тому подобное. Но наши участковые уполномоченные забыли о постоянных проверках таких мест. Для выявления этих, позвольте сказать, грязных точек необходимо привлечь активных бригадмильцев (в те годы были бригады содействия милиции). Настойчивый телефонный звонок прервал капитана. Сняв трубку, Федин насторожился, то и дело прищуривая глаза. Присутствующие догадывались: произошло что-то серьезное. Закончив разговор, Федин нервно закурил и, словно вышел из оцепенения, с укором сказал: — Пока мы тут заседаем, в Щербиновке убили сторожа и ограбили магазин. Председатель поссовета сообщил: преступники скрылись. И напомнил — они могут пойти по Шепитькиному яру. Иван Григорьевич, — обратился начальник к Быстрому, — вы соберите всех, кто поблизости живет, распределите по два человека, поставьте задачу перекрыть Шепитькин яр в сторону Щербиновки — это наиболее вероятный путь их отхода. Не дайте им проскользнуть в город. А я с прокурором, следователем и Руденко поеду на место. Не забудьте о судмедэксперте, найдите, чем отправить его... Первым сел в кузов полуторки Руденко со своим Ральфом. Осмотр места происшествия произвели при освещении электрофонарей. Следователь прокуратуры составил протокол осмотра веранды. Справа от входной двери, в самом углу, валялась оборванная трубка от телефона. Тут же — обломки от стульев. По всей вероятности, сторож, обороняясь, бросал стулья в нападавших. В левом углу веранды скопом лежали дорогостоящие промышленные товары, почему-то не взятые злоумышленниками. Это предстояло еще выяснить. В одном из окон магазина была отогнута решетка, а в другом выбиты стекла. Судебно-медицинский эксперт осмотрел убитого. На его теле имелось двенадцать ножевых ран и большого размера гематома на затылке, которая могла образоваться от сильного удара тупым предметом, может быть, обухом топора. С наступлением рассвета пустили по следу Ральфа. Он активно действовал на протяжении пяти километров в Шепитькином яру и, заелозив на одном месте, остановился только у старого террикона шахты имени Дзержинского. Дальше была болотистая местность. След потерялся... Едва разобрались с одним происшествием, как на голову свалилось второе — в пять часов утра дежурный по райотделу сообщил в поссовет об ограблении магазина и клуба в Розовке, которая в пятнадцати километрах от Щербиновки. По прибытии туда Федин первым долгом обеспечил охрану места происшествия, чтобы никто из досужих не наследил в магазине и возле него, а также в клубе. Злоумышленники орудовали одним и тем же инструментом, так как следы на дверях при взломе замков идентичны. В магазине взяты продукты, водка, папиросы, в клубе — в столе заведующего все перерыто вверх дном, искали деньги. Но денег, видимо, там не было. Для проведения поисковых мероприятий Федин оставил одного розыскника и участкового уполномоченного, прибывших вместе со следователем. А сам с Руденко возвратился в райотдел. Предстояла кропотливая работа по раскрытию ограбления магазина и убийства сторожа... * * * В Дзержинск я приехал в одиннадцатом часу вместе со старшим оперуполномоченным Щегловым и старшим инструктором служебно-розыскного собаководства Астаховым. Начальник райотдела доложил о результатах осмотра места происшествия в Щербиновке и проделанной работе по поиску преступников. Но его рассказа было явно недостаточно. Я решил лично проверить все, что относилось к трагическому событию... Шел третий год, как я принял должность заместителя начальника отдела уголовного розыска областного управления милиции. И эта командировка была для меня ответственной — предстоял экзамен на оперативную зрелость: надо было во что бы то ни стало в кратчайший срок выйти на след злоумышленников и обезвредить их. Другого себе не представлял, поскольку эту задачу поставил передо мной начальник управления внутренних дел генерал-майор М. С. Поперека, известный в годы Отечественной войны разведчик. Старшего лейтенанта Щеглова я оставил в райотделе для изучения оперативных материалов, имевшихся в уголовном розыске, а сам вместе с Быстрым и Астаховым поехал в Щербиновку. Переступил порог веранды конторы сельпо и сразу же ужаснулся, увидев тело сторожа Ивана Васильевича Царева, бывшего партизана. Руки связаны поясным ремнем... Во рту — запекшийся сгусток крови... На столе лежали остатки пищи: похоже, пострадавший перед нападением ужинал. На полу — целая гора ценных товаров. Если их вынесли грабители из магазина, то почему не забрали с собой? Что помешало?.. Судя по изломанным стульям, сторож оборонялся. Тогда, сколько же было преступников?.. Один? Два? Три?.. Зачем связывать руки сторожу после того, когда нанесен удар обухом топора, как засвидетельствовал это судмедэксперт?... А телефонную трубку зачем срывать, если тот уже обезоружен? Загадка на загадке. Но их надо было разгадывать без промедления, оперативно. Акбар Астахова, которого пустили по следу от магазина, фактически продублировал Ральфа. Довел до старого террикона шахты — дальше не пошел. Это лишний раз подтверждало, что преступников уже надо искать в городе... Во второй половине дня в ленинской комнате райотдела собрались участковые уполномоченные, работники паспортного стола, госавтоинспекции, наружной службы. Одна была просьба: помочь уголовному розыску в раскрытии тягчайшего преступления, вспомнить и сообщить какие-либо подробности, к примеру, кто, по их мнению, мог пойти на преступные действия и кто ведет сомнительный образ жизни, не по средствам, поддерживает порочные связи... Младший лейтенант милиции, участковый уполномоченный Кравченя, как представился он, поднялся и не совсем решительно попросил слова: — На моем участке живет паренек по кличке «Козленок». Чего так называют его, не знаю: может, из-за роста... Он маленький и очень худощавый, но старше, чем выглядит в действительности. Не могу утверждать причастность его к убийству, только дружит он с такими... И играет в карты под деньги, водку пьет... — Фамилия известна? — А как же. Афанасьев Славка, на Химколонке живет. Были и другие сообщения, которые я занес себе в блокнот для следующей проверки. Напротив записи о Козленке сделал пометку: срочно установить местожительство. Все присутствующие на оперативке разошлись. Мы поднялись на второй этаж в кабинет старшего оперуполномоченного угрозыска Лутая. В кабинете Щеглов спросил: — Андрей Терентьевич, ты знаком с рапортом Скачкова? — С каким? — Об одной интересной группе... Живут за балкой два брата Куриленко, Иван и Петр. Последний на три года старше, недавно освободился из заключения, судился за магазинные кражи, временно не работает. Братьев часто можно видеть с Яхонтовым, тоже ранее судимым. Они как-то вместе были в пивной на рынке и в разговоре за кружкой пива Яхонтов сказал: «Ломануть бы магазин... А то денег нет даже на выпивку... С аванса не разживешься, жена подчистую забирает». «У тебя есть что-нибудь на примете?» — поинтересовался Петр. «Не было бы — не говорил... Давно аппетит на Щербиновский магазин, в нем много барахла». «Охраняется?» — спросил тот же Петр. «Магазин — нет, а в конторе дежурит старичок. Так он всю ночь напролет спит как сурок. Решетку слегка отогнем — и дело в шляпе...» — Это интересно, — резюмировал я и спросил у Щеглова: — Давно ли такой сигнал поступил? — Месяца два назад. — Андрей Терентьевич, — обратился я к Лутаю, — чем закончилась проверка? — Это был пьяный разговор — не больше. Скачков, который сейчас в отпуске, докладывал, что он лично проверял сведения — они не подтвердились. — Мы не станем сомневаться в качестве той проверки, но все-таки еще раз изучим отдельные вопросы. Например, где находились в день совершенного убийства сторожа Яхонтов и его дружки. Если у каждого из них будет твердое алиби, значит, нечего тратить впустую время. Итак, кому поручим заняться данной тройкой? — Участковому Довгаленко, это опытный сотрудник. Кстати, они живут у него на участке, — добавил Лутай. — Прекрасно, — одобрил я и предупредил, чтобы паче чаяния не напугать проверяемых. ...Оперуполномоченный угрозыска райотдела Валуйских доложил рапортом о том, что по улице Пархоменко, в доме номер четыре живет вместе с матерью, работающей на Щербиновском коксохимзаводе, Афанасьев Станислав Петрович, 1939 года рождения, уроженец Курской области, из рабочих, беспартийный, военнообязанный, образование три класса, нигде не работает. Знакомые характеризуют его с отрицательной стороны, вышел из-под влияния матери, постоянно проводит время в обществе таких же бездельников, как сам, играет в карты, пристрастился к спиртному. Мазур и Ерошенко — его ближайшие друзья. На Химколонке говорят, что эта тройка — неразлейвода. Везде и всегда вместе. Причастен ли Афанасьев к каким-либо преступлениям? Об этом сведений не было. Но судя по характеру, может пойти на все, жадный до денег, раньше отнимал их у своих одногодков.... Данные о Козленке не могли не заинтересовать. И вот почему. Когда возвращались из Щербиновки, Быстрый в разговоре высказал мысль о том, что надо бы навестить одного несовершеннолетнего, ранее судимого за хулиганство. У него обширные связи, по характеру дерзкий. Тогда я подумал: не Козленок ли это и не его ли компания совершила преступление? О возможной причастности несовершеннолетних к убийству и грабежу меня наталкивала догадка о безрассудных действиях нападавших на старика и та жестокость, которая проявлена ими по отношению к пожилому человеку. Можно было предположить, что у них просто-напросто не хватило физических сил для того, чтобы подавить сопротивление старика. И вот тогда кто-то из них ударил обухом топора по голове, оглушил, а затем стал ширять ножом в грудь. Опытные бандиты так не поступали бы даже в том случае, если бы им угрожала опасность разоблачения. Довгаленко не заставил себя долго ждать: Ивана Куриленко несколько раз видели в сквере шахты Ворошилова — за игрой с Козленком в очко. Яхонтов в день убийства сторожа был на работе в третью смену, то есть с 19 часов до часа ночи, с работы никуда не отлучался. Где были братья Куриленко, установить пока не представилось возможным. — Сейчас стало ясно, — ответил я, — что Яхонтовым нам нечего заниматься, у него полное алиби. Братьев Куриленко Лутай допроверит и о результатах доложит... ...Второй день бригадмильцы-комсомольцы наблюдали за Козленком. Уже определился круг его общения. В сквере, что недалеко от площади, он и его дружки «горланили» блатные песни под гитару. Один бригадмилец, который находился в непосредственной близости от той компании, слышал разговор о завтрашнем отъезде Козленка в Курскую область в гости к дяде... Этот сигнал озадачивал — нарушался весь план проверки Козленка и его связей. Ломали голову, как поступить: задержать и допросить или в пути снять с поезда и поставить в затруднительное положение? Он наверняка будет думать: коль сняли его с поезда, то друзья уже «в расколе», и ему не остается ничего делать, как признаться в причастности к ограблению и убийству. Вариант подходил...