Спустившись на улицу, Тоша попал в поле зрения пьяных полуночников. — Антон! — радостно приветствовали они его. — Иди к нам, друг. Это же Антон! Тот подошел. — Что тут у вас, дядя Коля? — тихо спросил он. — Что как не святая водичка? А, хе-хе, — засмеялся старик, раскашлявшись. — Кхе, кхе, кхе. Будешь? Кхе. — Ты же знаешь… эту гадость я не пью, — сказал Антон. — Да, да, — улыбнулся алкоголик Коля. — Ты пьешь другую гадость! Хе-хе… — Мхх. — Снова идешь прогуляться? — загадочно спросил старик. — Снова не спится? — Да… — ответил Антон и, козырнув, зашагал в темноту аллеи. Он прошел четыре квартала и свернул налево, за универмагом. Не зная, куда идет, Тоша шагал туда, куда несли его ноги. А они, как всегда, несли его к местному бару. Он не сопротивлялся. В баре как обычно было человек десять. Антона всегда удивляло, почему каждый раз заглядывая сюда, он находил тут примерно десять представителей рода людского. Иногда ему казалось, что они вообще не покидают «Жемчужину края». Антон подошел к стойке и заказал себе пива. Оно оказалось таким же, как в среду и как всегда, слишком горьким и приторным. Хотя бармен Толька обещал, что на выходных привезут отличное новое питье из столицы. Антон сидел на стуле, обдумывая свою жизненную ситуацию. Она, совершенно туманная и непонятная, не сулила ничего хорошего и прекрасного. Сегодня Антон послал босса. Но волновала его не временная работа, а только то, что, обидевшись, Наталья Осиповна могла скрыть кое-какие сведения, так нужные Домову. А это значит только одно — ему самому придется все раскапывать, а как это сделать, он не знал. Пока мысленно Антон продумывал всю эту ерунду, пиво закончилось. И он заказал себе виски. Они, впрочем, были такими же плохими, как и пиво. «Это уже четвертое убийство в этом городе за месяц! — доносилось из включенного телевизора на стойке. Очень миленькая журналистка была как будто действительно взволнована, хорошо их там обучают! — Официальных версий пока не выдвинуто, но власти не сомневаются, что это дело рук местных авторитетов. Как уже говорилось прежде…» — Какой неспокойный городок! — усмехнулся Тоша. — А у нас, ты слышал? — подхватил Толик, протиравший стаканы неподалеку. — Тоже, говорят, вчера кого-то порешили! Домов покачал головой. — Как будто шишку из «О-Би-Пи» или, может, из «Транс-Корес». Причем не одного! Человек семь охраны было, и всех подчистую! Но нигде не сообщалось. В новостях, я имею в виду. — Откуда тогда у тебя такие сведения? — Ну… — Толик замялся. — Люди болтают… а ко мне, ты знаешь, вся информация как раз и стекается. — Больше слушай. Твоя шваль и не такое расска-а-а-жет, — зевнул Антон, его лицо приняло скучающий вид, как всегда, когда кто-то вокруг начинал делиться «шокирующими» местными сплетнями. — Это да, но здесь и приличные люди бывают! — оскорбился бармен. — Да ну. — Ну вот ты, например! — Толик улыбнулся — как против такого аргумента попрешь? — И с чего это ты так решил?! — хмыкнул Тоша, прищурив свои черные пронзительные глаза. — Да брось! — отмахнулся парень. Домов ему и правда нравился, хоть иногда и пугал отчего-то. И дело было вовсе не в том, что тот никогда не скупился на чаевые, и даже не в том, что он ни разу не возмутился ни обслуживанием, ни задержками, ни качеством предложенного. А в том, что этот не такой уж и редкий посетитель «Жемчужины» всегда излучал удивительное спокойствие, скорее даже пофигизм, но пофигизм философский какой-то. И заражал им Толика, постоянно находившегося в зоне повышенной опасности — разборки в баре редкое ли дело?! Правда, рядом с ним невыносимо тянуло курить, так, что не устоять, хотя в другое время он прекрасно боролся с этой привычкой, которую уже давно обещался бросить. Но это было хоть и странным, но маленьким недостатком. Антон опрокинул в себя остатки виски. — Все-таки что там у них в «О-Би-Пи» за делишки, а? — спросил неугомонный бармен после пары секунд перерыва. — Не твоего ума дело, — пожал плечами тот, знаком прося добавки. — Ты наливаешь? Вот и наливай. — И то верно, — улыбнулся Толик, хватая бутылку, в которой зазывающе плескалась жидкость чайного цвета. — Умница. Тоша медленно потягивал спиртное, согнувшись над столом, окутанный сизым дымом от сигарет. Скоро его потянуло ко сну. Голова постепенно опустилась на стол… — Эй, ты, засранец, — услышал он голос, доносящийся из-за спины. — Нам абсолютно не нравится твоя рожа! — Прошу прощенья, — сказал Антон, не поднимая головы. — Ничего, — язвительно ответил голос. — Я думаю, что твой кошелек все исправит. Закажи-ка нам выпить. — Я угощаю только друзей и девушек, — спокойно сказал Домов. — Ты же понимаешь… твоя физиономия совершенно не напоминает мне прелестное создание. — Ах ты, урод! — крикнул голос. — А что тебе напоминает мой кулак? Огромный пузатый мужик зло замахнулся на Антона. Но тот, не оборачиваясь, отклонился чуть в сторону и кулак со всей силы влетел в барную стойку. — А-а-а, — заорал мужик, схватившись за ушибленную руку. — Я тебя, свинья… Леха! Тут подскочил такой же здоровый Леха и попытался схватить Антона за шею, но Антон сделал с ним то же самое, только первый. И Лешина голова мгновенно «упала» на стойку, после чего тот уже не рыпался. — Задолбали, блин! — возмущенно крикнул Толик, вылезая из-под стойки и закатывая рукава, чтобы помочь Тохе. — Не лезь! — рявкнул тот. Нельзя было не послушаться. К этому моменту ушибленный уже отошел от шока и попытался показать Антону, где раки зимуют, но, получив в свою очередь по распрекрасному носу-картошке, отказался от этой затеи и только ошарашенно глядел на Домова. — Ненавижу, когда пузатые пьяницы начинают приставать ко мне и напрашиваться на чашечку кофе… — спокойно сказал Антон и, расплатившись, вышел. Толик проводил его осуждающе-понимающим взглядом. В «Жемчужине» такие разборки были делом привычным. Надравшись паленого алкоголя, посетители частенько развлекались тем, что мутузили друг друга от нечего делать, что, впрочем, не мешало им назавтра вновь вместе квасить в этом же баре, хлопая соседей по плечам и объявляя всех собравшихся лучшими друзьями. Тоша медленно направился домой, зная, что они, люди, все равно не успокоятся. — Все как всегда… Хочу покоя, — сказал Антон в пустоту. Тишина ночного города отзывалась привычным стрекотанием кузнечиков. Одинокие улицы замерли в душном жарком пространстве, едва-едва смягчающимся ночью, когда небосвод наконец-то скрывал почти бесцветное, но яркое солнце. Домов слушал звук своих шагов, и ему казалось, что это не он создает их, а кто-то неотступно следует за ним. Кто-то невидимый, но реальный. Кто-то столь же жуткий, как и он сам. — Мои призраки нагоняют меня, — произнес его низкий голос, и порыв ветра вторил ему… Я РАБОТАЮ ВОЛШЕБНИКОМ… — Мы бы хотели видеть вас, Антон Владимирович, — властно сказал в трубку женский голос. — И нам совершенно не понравилась ваша вчерашняя выходка. — Вы разбудили меня… — Это не так. Вы не захотели явиться к нам. Видимо, «Жемчужина» вас манила куда больше. — Уже знаете, — спокойно спросил Антон. — Мы знаем все, тем более что вы и не скрываетесь. И зачем, поведайте, нужно было устраивать там балаган? — Я не устраивал… — Обычная песня… Вот что я вам скажу, Антон Владимирович. Если вы и дальше будете строить из себя незаменимого человека… — А разве это не так? — прервал Антон. — Нет, — лаконично сказал голос. — Просто нам так удобно. Но если вы и дальше будете избегать вызовов, просто когда вам захочется… нам придется принять меры. — Я буду у вас через час. — Поторопитесь, — сказал голос, и в трубке послышались короткие гудки. Антон направился на кухню и положил в миску кошкину еду, что он купил вчера ночью, перед тем как зайти домой. Кошка была благодарна, так что, пока Тоша пил чай, в течение тринадцати минут отчаянно топтала его локоть. — Мне пора, красотка, — сказал он ей, вставая.