Виртуальные движки многих игр не хранят подобную информацию, стирая ее, как только диалоговое окошко закроется, чтобы не загромождать игру ненужным мусором. Так что иногда игровые персонажи, какой-нибудь ковбой, гном, гоблин или даже дракон, могут запросто оказаться тайными агентами разных разведок. Ведь через популярную многопользовательскую игру можно не только связываться с тем, с кем нужно, как в моем случае, но и вербовать реальных людей для шпионажа, протестов или терактов. А в чатах некоторых игр есть даже возможности выкладывать фотографии и электронные документы. Правда, в последнее время та же АНБ начала пытаться отслеживать подобные игровые чаты, но задача оказалась слишком масштабной. И до ее решения спецслужбам еще далеко. Попробуй, последи за миллиардами игровых персонажей! К тому же, есть и способы противодействия подобной слежке. И наш хакер Сергей, наверняка, владеет ими виртуозно. Уже успокоившись и засыпая, я почувствовал вонь, исходящую от свалки и мусорного заводика. Я был не прав насчет того, что ветер все время дует со стороны океана. Как оказалось, в течение суток направление ветра все-таки меняется, и когда морской бриз сменяется ветерком с континента, здесь очень даже чувствуется вонь. Вдыхая душный воздух, пропитанный зловонием, я подумал о несчастных жителях трейлер-парка, вынужденных дышать подобным смрадом. Не хотелось бы мне свою жизнь провести на их месте. Я бы, наверное, впал в депрессию и скончался от тоски и скуки. Не по мне такая жизнь. Впрочем, кому-то покажется ужасной моя жизнь диверсанта, наполненная постоянным риском. Люди привыкают ко всему, даже к постоянному существованию внутри трейлера. Когда я проснулся, уже давно ветер снова переменился, в воздухе чувствовалось дыхание океана и йодистый запах соленой воды. Наконец-то я почувствовал себя лучше. Очень хотелось есть, но завтракать мне оказалось нечем. Впрочем, вскоре должен был приехать курьер. И действительно, ровно в восемь утра я услышал снаружи характерный шум мотора. За несколько минут до назначенного времени я оставил на крыльце упаковку с ноутбуком и своими трофеями. Забрав ее, мотоциклист положил на крыльцо другой пакет, поменьше, и уехал. Я же высунулся наружу и взял посылку. Внутри оказались новые документы: водительские права с номером социального страхования и даже карточка социального страхования отдельно на случай потери водительских прав. Паспорта нет, но он в исключительной стране и не нужен. Почти половина населения паспорт в виде книжечки с синей обложкой просто никогда не получают. Да и зачем он, если вся необходимая информация о человеке содержится на пластиковой карточке водительских прав, которые есть почти у каждого, а если их и нет, то обязательно имеется карточка социального страхования с индивидуальным номером? Паспорт нужен лишь для выезда за границу, но, оказывается, половина здешнего населения никогда за границу и не путешествует. Судя по всему, документы для меня вовсе не делали за одну ночь в спешном порядке. А просто где-то в тайнике у куратора хранились запасные комплекты, заготовленные заранее для подобных экстренных случаев, когда тому или иному агенту нужно срочно менять имя и легенду. Причем, документы, скорее всего, подлинные. Много людей пропадает непонятно куда даже в этой исключительной стране. Люди пропадают, а документы остаются, как-то так. Если есть подлинный номер социального страхования, то поменять фотографию в базах данных для хорошего хакера большого труда не составляет. Даже отпечатки пальцев, зафиксированные в электронном виде, можно подменить, имея соответствующий доступ. Впрочем, вникать в каналы получения документов для оперативной работы нашими спецслужбами, работающими в тылу противника, мне нет необходимости. Просто точно знаю, что документы от конторы меня не подведут. Как бы там ни было, а с этого момента я зовусь Роджер Бойд, безработный тридцати двух лет, белый человек с ирландскими корнями, живущий на остатки от наследства после продажи дома покойных родителей и уплаты налогов. Легенда, вроде бы, неплохая. Сходу и не подкопаться. Во всяком случае, теперь я свободный житель исключительной страны, не привязанный к какому-то определенному месту, и с чистыми документами. А главное, у меня есть новое дело. Получено задание устроить диверсию на железной дороге. Вот только опять все надо делать самому. Даже казенную взрывчатку нам не выдают. Правда, куратор не зажал обещанную премию в виде банковской карточки в бумажном пакетике с кодом. Есть и еще пара приятных бонусов. Один из них представляет собой простенький кнопочный сотовый телефон без геолокации, но с вставленной и активированной сим-картой. А второй подарок от конторы и вовсе шикарный. Это ключ от машины, к которому в качестве брелока прикреплена картонная бирка с адресом стоянки. Осталось лишь добраться туда. Впрочем, когда уверен не только в своих документах, но и в собственном телефоне, то можно и такси вызвать. Что я и делаю, предварительно отойдя пешком на достаточное расстояние от трейлер-парка по пустой дороге вдоль океана. Приехав на такси по указанному адресу, я оказался на довольно большой бесплатной парковке, расположившейся рядом с промышленной зоной на противоположном краю города. Здесь оставляли свои автомобили работяги, трудившиеся на заводах. Вокруг длинными рядами стоял разный автохлам. В основном, машины пяти, семи, а то и десяти лет. Имелись даже мастодонты дорог возрастом сильно постарше, проржавевшие местами до дыр, но до сих пор сохранившие способность передвигаться. И в этом разноцветном лабиринте пикапов, джипов, кроссоверов, хэтчбеков и минивэнов я должен был отыскать свою единственную машину, подаренную мне в качестве составной части премии за выполненные задания по нанесению ущерба в тылу противника. Впрочем, у меня имелась путеводная нить в виде раскладного ключа с кнопками дистанционного управления. Да еще и на самом ключе выделялся серебряный значок «Н», скошенный вправо и вписанный в овал. Не японская «Хонда», конечно, а всего лишь южнокорейский «Хендай». Азиатчина, одним словом. Стоянка хоть и считалась бесплатной, со свободным въездом без всякого шлагбаума, но за ней наблюдали из бетонной будки с большими окнами. Видимо, работяги соседних предприятий оплачивали услуги охраны, основная функция которой заключалась в том, чтобы вызвать полицию, если машины, например, начнут разбивать или поджигать какие-нибудь лихие парни, вроде тех негров из организации «Черные жизни важны». Хотя весь транспорт и застрахован, но многие водители и здесь любят свои старенькие машины не меньше, чем домашних животных, а потому и не хотят, чтобы кто-либо безнаказанно причинял им вред, предпочитая отчислять небольшие суммы на зарплату охраннику корпоративной стоянки. Едва я отпустил такси, расплатившись, как седой старик-сторож высунулся через открытое окно из своей высокой будки, стоящей на въезде, и внимательно смотрел в мою сторону. Видимо, ему показалось странным увидеть какого-то типа с рюкзачком, обросшего щетиной и в грязной порванной одежде, которую я до сих пор не сменил после взрыва. Такие пожилые сторожа, охраняющие годами один и тот же объект, нередко запоминают в лицо всех или почти всех, кто регулярно ставит автомобили. Но, я не смутился, а вышел на середину и нажал кнопочку с символом открытого замочка. Мне повезло, потому что пикнуло и сверкнуло огоньками поворотников прямо напротив. Неновый автомобиль серого цвета ждал меня. Осмотрев свой бонусный транспорт снаружи, убедившись в приличном состоянии колес и не найдя следов ржавчины, я сел на водительское место и завел двигатель, который ответил мне едва слышным ровным гудением, свидетельствующим о том, что машина хоть и не новая, с пробегом в семьдесят тысяч миль, но еще вполне исправная. В бардачке обнаружился и комплект автомобильных документов на мое имя. Все как положено. Теперь дорожные копы меня вряд ли арестуют. Могу ездить без проблем. Главное, стараться не попадать на штрафы, чтобы лишний раз не залететь ни в какие базы данных. Первым делом я перекусил на заправке, заодно долив бензин до полного бака. Выехав на скоростное шоссе и достаточно разогнавшись, я поймал себя на том, что в машине, хоть и подержанной, я не испытывал дискомфорта. Конечно, могли бы мне выделить машину и получше, но и в этой есть скрытый смысл. Недорогой пятилетний южнокорейский «Хендай Таксон» серого цвета не привлекает внимания. Тем более, что с новыми документами на имя Роджера Бойда я мог пока не опасаться полиции и перемещаться по стране совершенно свободно. Радио сообщало, что ведется расследование инцидента с взрывом завода по сжижению природного газа, но пока у полиции нет никаких зацепок, а спешно созданная комиссия склоняется к выводу, что имело место нарушение техники безопасности. И это прибавляло мне хорошего настроения. Подъезжая к ранчо Уиткинсов, я заметил неладное. Две незнакомые машины были припаркованы возле дома. Большие черные джипы с тонированными стеклами. В груди у меня похолодело. Я понял, что опоздал, и за Джессикой уже приехали враги. Самые нехорошие предчувствия, похоже, не обманули меня. Не желая выдавать себя, я проехал дальше, а потом свернул на грунтовку, ведущую к кукурузному полю. Высокая кукуруза послужит отличной маскировкой для моего автомобиля. Я оставил двигатель включенным. Его звук уже на расстоянии нескольких метров полностью заглушала плотная стена кукурузы, шевелящей листьями под легким ветерком. Если придется сматываться, любая секунда может стоить жизни. Проверив оружие, я с автоматическим пистолетом в руке осторожно подкрадывался к старому фермерскому дому с тыльной стороны. Стараясь незаметно подобраться к двери черного хода. Шансы на это имелись, потому что старый сад, заросший кустарником и неопрятно разросшимися без садовника фруктовыми деревьями, подходил с этой стороны к дому вплотную, а низкий декоративный деревянный заборчик, отделяющий когда-то сад от поля, разрушился от времени. Добравшись до двери, ведущей в заброшенный сад, я прислонился щекой к деревянной шершавой поверхности с облупленной зеленой краской и прислушался. Но, ничего услышать за дверью не удалось. Воображение рисовало мне страшные картины, как какие-то здоровенные негры издеваются над беззащитной Джессикой. И вот она уже лежит на полу в кровавой луже. Ее руки широко раскинуты, волосы и грудь окровавлены, а глаза неподвижны и устремлены в потолок. От этого видения по спине поползли мурашки. Хотя, я не собирался дергаться, не выяснив дислокацию противника. Меня не покидало ощущение, что вражеский наблюдатель находится совсем недалеко, но он еще не заметил проникновение со стороны сада. Иначе пуля уже пролетела бы в мою сторону. Но, все пока было тихо, лишь ветерок шуршал листвой старых деревьев. И я попытался открыть дверь. Вспомнив, что с другой стороны она закрыта лишь на примитивный железный накидной крючок, я вытащил из кармана своего порванного жилета банковскую карточку на имя Роджера Бойда и попытался поддеть крючок через щель. Со второй попытки получилось. Нехитрое запорное приспособление тихонько звякнуло, бессильно повиснув на дверной коробке. Теперь путь внутрь был свободен. Молясь про себя, чтобы не заскрипели старые несмазанные петли, я осторожно проник в дом. Глава 18 В доме могла быть засада. Прежде, чем что-либо предпринимать, я прислушался, замерев в закутке под лестницей, примыкающем к садовой двери, но внутри стояла тишина. Тревожная и пугающая, она несомненно имела место. Я не слышал ни скрипа половиц, ни шепота, ни перемещения тел или дыхания незнакомцев. Вообще ничего. Лишь из старого крана на кухне, который плохо закрывался из-за выработанной прокладки, капала вода в металлическую раковину. И звук этот гулко разносился по дому. Посторонние, похоже, еще не проникли внутрь. Я четко ощущал своим профессиональным чутьем диверсанта, что нахожусь в доме один. Возможно, эти парни, приехавшие на джипах, не рискуют соваться, зная, что я вооружен. И точно, прокравшись вперед по коридорчику в комнату и выглянув краем глаза в щель между полосок полуприкрытых жалюзи, я увидел во дворе четверых темнокожих, которые стояли перед входом, что-то обсуждая между собой. Рослые негры, одетые в недешевые костюмы, внешне гораздо больше напоминали погибших в перестрелке с двумя моими недавними похитительницами, чем парней из банды защитников черных жизней. Если моя догадка верна, то это те самые чипированные люди-дроны продолжают за мной охотиться. Только я не понимал, как же они так быстро снова напали на мой след? Все меры безопасности, вроде бы, мной были предприняты. Я был почти уверен, что на ранчо Уиткинсов быстро меня не найдут. И вдруг преследователи снова появились. Где же я прокололся? Но, я не находил в своих действиях каких-либо ошибок. Если только Джессика не допустила какую-нибудь досадную оплошность, рассказав кому-то из своего прошлого окружения про свое новое место жительства. Во всяком случае, теперь, когда преследователи снова настигли меня, это уже не так и важно. До причины появления незнакомцев на ранчо Уиткинсов докапываться прямо сейчас не имеет смысла. Да и не до того. В такой момент, когда враги на пороге, нужно думать только о том, чтобы обороняться. Прикидывая возможные углы обстрела, я старался гнать прочь все лишние мысли, оставляя себе только хладнокровную беспощадную готовность убивать. Но, навязчивые мысли о Джессике все равно лезли в голову. Девушки в доме, кажется, нет. Теперь интуиция мне подсказывала, что она находится где-то в другом месте. Я четко вспомнил, что машину ее перед въездом не заметил. А она говорила мне, что не любит ставить автомобиль в гараж, не вполне чувствуя габариты и боясь задеть бортом притолоку при въезде и выезде. Раз Джессики нет на ранчо, значит, возможны варианты. Либо ее взяли в заложницы и куда-то увезли на ее же машине, либо ее задержали где-то, но не здесь, и она выдала адрес, либо она проболталась кому-то из подруг по наивности, а те сообщили, куда надо. Либо девушка банально меня сдала. Но, в последнее мне совсем не хотелось верить. Да и какой для нее смысл? И почему тогда она не спалила меня раньше? А, может быть, Джессика подослана, чтобы втереться ко мне в доверие и сдать в удобный момент? Но, против этой версии говорил тот факт, что засада не сделана заранее, а удобным момент и вовсе не назвать. Незнакомцы прибыли на ранчо Уиткинсов посередине дня, да и я, получается, приехал лишь самую малость позже них, раз они все еще не решились проникнуть внутрь. Во всяком случае, двери они сразу ломать не стали. Похоже, что не вполне уверены в адресе. Я признался себе, что, независимо от роли Джессики в появлении незнакомцев возле дома, все-таки волновался за девушку. Даже сам мысленно нарисовал себе ее мертвую и окровавленную. Ну, что за бред? Опять схожу с ума от паранойи? В конце концов, приехавшие пока даже не вытащили оружие, да и никаких агрессивных действий еще не предпринимали. Да и стояли они пока что плотной группой, что говорило о непрофессионализме. Ведь я легко мог уничтожить всех четверых одной гранатой. Может быть, это просто какие-нибудь кредиторы, разыскивающие хозяев ранчо или тех людей, которые раньше арендовали дом? Я снова выглянул из темной комнаты сквозь промежуток в жалюзи, но негры по-прежнему тихо разговаривали, стоя в нескольких метрах от входной двери. И никаких слов я, разумеется, не слышал сквозь закрытые окна. Хотя, незнакомцы, определенно, что-то замышляли. Но, похоже, они уверились, что в доме никого нет, потому и спокойно беседовали, не опасаясь нападения. Вот только всего четверо парней вряд ли приедут на двух больших джипах. Скорее всего, я наблюдаю лишь передовой отряд, а дополнительные силы, еще человек пять, уже берут под контроль периметр. Опять паранойя? Но, ничего не могу поделать с собой. Внезапно мне показалось, что один из негров посмотрел в мою сторону, причем, заметил меня. Я отпрянул от окна, прислонившись спиной к стене в углу и инстинктивно наведя на окно ствол пистолета. Осторожно выглянув из-за жалюзи еще раз, я обнаружил, что негры встревожились, прекратили разговоры, рассредоточились и внимательно осматривают окна. Я в этот момент находился в гостевой комнате, почти пустой, если не считать большой кровати, да двух настольных ламп на тумбочках с обеих сторон от нее. Полупустое и неуютное помещение. Позиция показалась мне бесперспективной, с очень ограниченным сектором обстрела и с неудобным путем отхода. И я срочно начал искать другую локацию, более подходящую для обороны. В столовой стоял стол между двух окон, прикрытых жалюзи, и старые стулья возле него. На кухне было еще одно окно, старый холодильник и кухонные шкафы. Все не то. Единственным местом, приемлемым для обороны, мне показался второй этаж. Площадка наверху прямой лестницы напротив входа в дом — это то, что надо. Если там расположить огневую точку, то вражеская пехота не пройдет. И я смогу продержаться какое-то время против численно превосходящего противника. Диверсант в тылу врага всегда на войне. И боевые действия для него прекращаются только вместе с жизнью. Это обстоятельство я постоянно держал в уме, всегда помня о смерти. Она придет к каждому рано или поздно. Но, гораздо лучше достойно погибнуть в бою, забрав с собой как можно большее число солдат противника, чем закончить дни беспомощной и бесполезной тушей, вопящей от боли под пытками в руках врагов. И я был готов дорого продать собственную жизнь, пытаясь незаметно проникнуть из дома в гараж через боковую дверь. Там, в тайнике, устроенном мной накануне под полом в автомобильной просмотровой яме, находился весь трофейный арсенал. Пулемета, конечно, не имелось, но было кое-что другое, не менее смертоносное. Перебегая через кухню, я обратил внимание, что все тщательно убрано, а на столе расставлена посуда на двоих. Похоже, Джессика готовилась к встрече со мной. Возможно, что она поехала за продуктами. Я старался не шуметь, но внезапно предательски громко скрипнули половицы. Ведь в этом старом фермерском доме пол не выложен керамической плиткой, а сделан из досок, которые уже просели и подгнили от времени, что и способствует скрипу. И, похоже, предательский звук привлек внимание. Во всяком случае, в дверь сразу же начали стучать. Разумеется, я не собирался открывать, продолжая приближаться к своему арсеналу. Спрыгнув в яму, я выдвинул большой металлический ящик для длинных инструментов, куда накануне сложил оружие, доставшееся мне по наследству от покойников, устроивших перестрелку на ночном шоссе. Я быстро приготовил к бою армейскую автоматическую штурмовую винтовку М-16 с подствольным гранатометом, который тоже зарядил. Запасшись запасными магазинами, я еще взял гранаты, рассовав их по карманам. В качестве дополнительного оружия повесил на плечо на ремне пистолет-пулемет погибшей брюнетки. Пристегнул к поясу и армейскую аптечку. Раз бронежилета и шлема нету, то вероятность того, что аптечка очень даже может пригодиться, возрастает. Как назло, я снова почувствовал себя плохо, вернулся озноб. А боль в голове пульсировала. Да еще и подкатила неуместная слабость вместе с головокружением. Ослабленный организм протестовал против нового стресса. Я едва успел подняться по лестнице и залечь на верхней площадке, как по двери забарабанили всерьез. Еще немного, и ее вышибут. Хотя я бы, например, залез внутрь через одно из окон первого этажа, которые не имели никаких решеток. Так легче, проще и, главное, можно проникнуть почти без шума. Но, мне же лучше. Раз не сообразили, значит, уровень подготовки у этих незнакомых парней, кем бы они ни были, недостаточный. Хотя, разумеется, не стоит делать поспешных выводов. В ближайшие минуты решится, кому жить дальше. Мне или им. Только я подумал про окна, как звякнуло выбитое стекло, и внутрь влетела дымовая граната, громко взорвавшись в столовой. Едкий дым почти мгновенно заполнил весь первый этаж. Но, он стелился понизу, а я находился наверху, выше уровня распространения тяжелого дыма. Потому видел, как негры вышибли дверь, и она с грохотом упала на пол. Двое вошли внутрь уже в респираторах, со стволами наизготовку. И каждый из них держал под прицелом свой сектор. Темнокожие парни были совсем не мирными, впрочем, как я и предполагал с самого начала. Моя паранойя и на этот раз оказалась просто профессиональной предусмотрительностью. Нехорошее предчувствие, что они окажутся врагами, не подвело меня. Ворвавшись в дом, незнакомцы переступили грань дозволенного. И теперь насилие между нами сделалось неизбежным. Но тот, кому не однажды пришлось пережить гибель боевых товарищей в окопах под Донецком, не испытывает страха перед какими-то нигерами в респираторах. Каждая смерть близкого человека оставляла свой след, болезненную рану у меня в душе. И так происходило много раз прежде, чем я свыкся с необходимостью насилия. Теперь оно сделалось моей профессией, частью меня самого. Я сам сделался убийцей, безжалостным и беспощадным в своей холодной ярости. И я был готов встретить других убийц так, как полагается, как меня учили, подготавливая к опасной миссии в тылу врага. Я нажал на спусковой крючок первым, и моя очередь достигла целей. Пули попали в обоих. Один из них сразу завалился на спину, выронив оружие. Похоже, он был мертв, но сквозь дым я не видел, куда именно ударила его моя пуля. А второй упал на бок и открыл ответный огонь. Значит, всего лишь ранен. Впрочем, его пули пока проносились мимо моей головы с характерным свистом. И в этот момент в дверном проеме в косых солнечных лучах, падающих снаружи сквозь дым, я увидел еще двоих. Но, на этот раз ждать дальнейшей перестрелки я не стал, а просто кинул вниз одну из гранат, быстро отпрянув от края площадки. В районе входа граната разорвалась со вспышкой и грохотом. Я услышал еще и свист осколков, когда они пролетели мимо меня. А парням внизу не повезло. Один из них орал от боли, другой бился в агонии, а тот третий, который сначала стрелял, перестал подавать признаки жизни. Четыре ноль в мою пользу. Даже если кто-то из них и выживет, инвалидность ему гарантирована. Теперь мне предстояло выбираться отсюда. Я продумал свой отход заранее, как и полагается диверсанту. Забежав в санузел второго этажа, я начал открывать небольшое окно, имеющееся там, чтобы спуститься из него на крышу гаража, а потом спрыгнуть и уйти обратно, как и пришел, через сад. Мысли не давали покоя. Кто же преследует меня так активно? Что за организация? Хорошо бы взять пленного и допросить его с пристрастием. Если, конечно, получится. Я терялся в догадках, кого же представляют агрессивные негры? Правительственные структуры или мафию? Во всяком случае, они отлично вооружены, хотя и действуют не вполне профессионально. С этими мыслями я бросил вниз еще одну гранату и кинулся через маленький коридорчик второго этажа к спасительной двери. В это время внизу слышался звон разбиваемых стекол. Похоже, группа поддержки штурмовиков пошла на приступ сразу с нескольких направлений. Возможно, что осколки гранаты достанут кого-то из них. Во всяком случае, очередной взрыв задержит моих преследователей на какие-то секунды, которые тоже важны, когда уходишь от погони. В ответ на взрыв моей гранаты они кинули в сторону лестницы свою. Громыхнуло совсем рядом, но я успел уже добраться до окошка и открыть его. На действия обыкновенных бандитов все это не слишком походило. Хотя для группы захвата федералов все-таки немного жидковато. Может быть, за мной охотится служба безопасности какой-нибудь корпорации? Причем, корпорации достаточно серьезной. Интересно, кому же из воротил бизнеса я перешел дорогу? И как это связано с людьми-дронами? Но полной уверенности в том, что это опять именно они напали на меня, не имелось. Надо сперва убедиться, что эти мои противники чипированные, а для этого нужно хотя бы разбить кому-нибудь из них башку. Как бы там ни было, а если они рассчитывали, что легко захватят этот старый дом, то сильно просчитались, понеся серьезные потери. Но, подобные люди, обычно, не ведают страха и не считаются с потерями. Их руководителям наплевать на жизни собственных сотрудников. Тем более, если это какие-то не совсем люди, а чипированные двуногие дроны. И они не остановятся даже если я перебью всю эту группу захвата. Вот только вряд ли получится. Потому что в этот момент по второму этажу со стороны джипов прилетел заряд из гранатомета, отчего спальню разнесло так, что вылетела половина стены, дверь в санузел вышибло взрывной волной, а меня здорово тряхнуло и немного контузило. На секунду мир померк, а перед глазами разлилась красноватая пелена. И я снова перестал слышать. Хорошо еще, что не задело осколками. Шатаясь, я сделал шаг к спасительному окну, быстро вылез наружу и грузно вывалился на крышу гаража. Настоящего оцепления снаружи я не увидел. Снайперов тоже, похоже, не было, раз я все еще жив. Значит, точно не федералы и не полиция. В ушах звенело, но слух все-таки возвращался ко мне, да и зрение постепенно прояснялось. Контузия оказалась легкой. В это время дом уже охватило пламя, взрывы вызвали пожар, а те из штурмующих, кто проникли внутрь, еще не вышли обратно и до меня быстро не доберутся, потому что лестницу на второй этаж разнесло взрывами. Внезапно со стороны припаркованных джипов ударил самый настоящий пулемет. Меня заметили и били на поражение. Штукатурка со стены осыпалась прямо на мою голову, но длинная очередь прошла выше. Я ответил, выстрелив из подствольного гранатомета в сторону пулеметчика. Это подействовало, во всяком случае, пулемет замолчал. Поняв, что я снаружи, боевики начали выскакивать из горящего дома. И их еще было достаточно много. Спрыгнув с гаража со стороны глухой стены, противоположной фасаду, я кинулся в сад. Последствия легкой контузии все же давали о себе знать, отчего движения мои замедлились, а реакции сделались недостаточно быстрыми для эффективного продолжения боя. Приходилось отступать, неуклюже переваливаясь и подволакивая больную левую ногу, которую еще и сильно ушиб, неудачно спрыгнув с гаражной крыши. Я буквально кожей чувствовал, как приближаются преследователи. Потому уже в саду произвел из-за кустов еще один выстрел из подствольного гранатомета и полоснул длинной очередью из ствола штурмовой винтовки в качестве заградительного огня. В мою сторону тоже стреляли, но мимо. И я смог успешно пересечь заброшенный сад. А дальше меня надежно прикрыла высокая кукуруза. Едва плюхнувшись за руль корейского паркетника, я оценил правильность собственного решения не глушить двигатель, сразу же стартовав и быстро выехав по грунтовой дороге на шоссе в паре километров от ранчо Уиткинсов. Дым от горящего дома уже поднялся высоким черным столбом в выцветшее безоблачное небо и был хорошо виден даже с этого расстояния. Надавив на акселератор, я за пару десятков секунд разогнал свою неновую машину до скорости девяносто миль в час. Сердце мое бешено колотилось, буквально выпрыгивая из груди, отрабатывая порцию адреналина, голова кружилась и болела, а левая нога по-прежнему ныла. Но, поскольку машина имела автоматическую коробку передач, я ехал достаточно уверенно, нажимая на педаль лишь правой ногой. Свернув на первой же развилке и убедившись, что меня никто не преследует, я понял, что и в этот раз мне повезло остаться живым. Значит, не пришло еще время умирать, и новые диверсии ждут меня на просторах исключительной страны. Глава 19 Я вышел победителем из схватки на ранчо Уиткинсов, полагаясь не только на свою специальную подготовку и опыт, но и следуя собственной интуиции диверсанта, которая сильно развилась у меня со временем, став даже сродни какому-то сверхъестественному чутью. Чем-то подобным обладают некоторые хищные животные, вроде волков, но следование подобному инстинкту совсем не характерно для обычного человека. Однако, в те моменты, когда от правильной тактики моих действий зависела собственная жизнь, я все чаще действовал по наитию, руководствуясь чем-то вроде инстинкта хищного зверя, способного вовремя почуять не только добычу, но и опасность, исходящую от охотников. Успешно избежав смертельной опасности, я снова возвратился мыслями к Джессике. Ох и привязалась же ко мне эта блондинка, намертво закрепившись своим навязчивым развратным образом прямо внутри моего сознания! А ведь я прекрасно осознавал, что сейчас самый подходящий момент расстаться с ней навсегда! Даже если девушка не имеет никакого отношения к появлению вражеских боевиков на ранчо Уиткинсов, она все равно становится для меня обузой и источником постоянной угрозы, как переменный фактор, поведение которого нельзя точно просчитать заранее. Ведь женщины так часто бывают совершенно непредсказуемы! Так пусть же думает, что меня убили в перестрелке на ранчо. Погрустит немного, а потом найдет себе другого парня. Денег на расходы я выдал ей достаточно. На пару месяцев хватит, а за это время устроится куда-нибудь. Не пропадет, не маленькая. Но, вместо того, чтобы бежать от нее подальше, воспользовавшись моментом, я вспомнил про свой кнопочный телефон, переданный Сергеем, и снова сделал глупость, набрав ее номер. Хоть мой новый номер и был для нее незнакомым, но она все-таки ответила на звонок. Ну что за привычка отвечать незнакомцам? Ведь кроме рекламных агентов, распространителей разной ненужной ерунды от косметики до дорогих пылесосов, да навязчивых страховщиков или прилипчивых студентов с их социальными опросами никто в здравом уме не позвонит незнакомцу. А государственные службы посылают все свои официальные уведомления до сих пор по почте. И пользуются они даже не столько почтой электронной, сколько самыми обыкновенными бумажными почтовыми отправлениями. Когда Джессика ответила, я быстро проговорил: — Ты куда подевалась, Джесс? Я приехал на ранчо, а тебя нет. Ты где вообще находишься? Хотел сказать ей: «Где шляешься?», но не сказал. Поймал себя на мысли, что в разговорах с Джессикой мне почему-то всегда хочется выглядеть лучше, чем я есть на самом деле. Подсознательно мне нравилось строить перед ней из себя эдакого благородного мачо с хорошими манерами. Судя по ее интонации, девушка ничуть не смутилась, даже обрадовалась моему внезапному звонку. — Привет, любимый! Я так рада, что ты уже дома. Все утро тебя прождала. Я тоже скоро буду. Ездила в молл, в гипермаркет за продуктами, чтобы приготовить тебе вкусный обед, — проворковала она. Я тут же выпалил: — Ни в коем случае не езжай домой! Оставайся там, где находишься. Я за тобой приеду. — А что случилось? — удивилась Джессика. Я сказал: — Очень нехорошее происшествие. Дом Уиткинсов сгорел. — Как такое могло случиться? Сам загорелся или подожгли? — спросила она, полушутливым тоном, еще не понимая всю серьезность положения.