Я понимал, что действовать следует немедленно. Машинально пригубив пиво, я взвесил в руке массивную литровую кружку из плотного литого стекла. Лучше, чем ничего. В конце концов, настоящий диверсант должен уметь использовать любой подручный предмет в качестве оружия. Негр, между тем, подошел к моей девушке вплотную и довольно вежливо спросил: — Вы, случайно, не Джессика… Договорить он не успел, потому что в следующий момент пивная кружка, используемая мной в качестве большого кастета, сильно ударила его в переносицу, разбив все лицо в кровь и свалив в нокаут. Негр, явно не ожидавший такого нападения, неуклюже всплеснул руками, выронив свой смартфон, и грохнулся на спину, отчего полы его пиджака распахнулись, открыв моему взору подмышечную кобуру с солидным пистолетом, подвешенную с левой стороны. Не теряя времени, я выхватил оружие у лежащего парня, а еще сорвал с его уха и раздавил ногой пластиковую «жабру» для связи. И мы с Джесси пустились в бега. Странно, но, на мои поиски этот парень явно не был настроен. Он искал только девушку. Потому и получил кружкой по носу совершенно внезапно для себя самого и очень удачно для нас. Сматываясь, я в последний момент кинул бармену первую купюру, которую нащупал у себя в кармане. Это оказалась мятая сотенная бумажка. Но сдачу, понятное дело, дожидаться не стал. Конечно, многовато чаевых, даже учитывая разбитую кружку, но, в сущности, я не жадный. Зато недоумение бармена дало нам еще несколько секунд для того, чтобы пробраться к выходу из фуд-корта быстрее, чем поднимется паника. Жаль, что не удалось помародерить в карманах у нигера, но на это мероприятие уже точно не оставалось времени. Сигнал тревоги в моей голове все разрастался, превращаясь внутри мозга в ревущую сирену. Снова ощутив в руке массивную рукоятку оружия, я обратил внимание, что на этот раз мне в качестве трофея досталась «Беретта-92», неплохой ствол со стандартной емкостью магазина в пятнадцать патронов. Вот только этот пистолет тяжеловат, да и для скрытого ношения не слишком подходит. Но, останавливающее действие у его пуль хорошее, не хуже, чем у «Глока». Внезапно я заметил движение сбоку. Еще один негр, похожий на упавшего, несся к нам от противоположного входа в зал, выхватывая на ходу оружие и что-то крича в свою «жабру». Похоже, он напарник того парня, которого я опрокинул на пол, ударив кружкой в нос. И, скорее всего, по каналу связи слышал, как после обращения напарника к разыскиваемой девушке последовал хруст. Я сделал вывод, что враги прочесывают торговый центр по двое, вроде того, как это практикуют патрули копов. И в этом тоже читалась четкая структура их организации. Несмотря на то, что я привел в негодность «жабру» противника, оборвать связь между членами поисковых групп не удалось, а это означало, что придется принимать бой с этими тремя неграми, двое из которых уже спешили для усиления со стороны эскалатора. Вот только я все еще надеялся, что они не рискнут открывать огонь прямо среди посетителей ресторанного дворика. Но, я ошибся. Одинокий негр первым выстрелил в нашу сторону. Я рефлекторно вскинул «Беретту» и выстрелил в ответ на бегу. Стрелял, подгадав момент, когда на лини огня никого не оказалось, кроме самого преследователя. Впрочем, я не попал, как и враг, но зато проверил действие трофейного оружия. Мы с противником бежали через зал по сходящимся встречным траекториям. Он левее центрального прохода, устремившись наперерез нам. Мы же бежали немного правее, вдоль стоек с едой, лавируя среди столиков и стульев. Несмотря на то, что двое других его товарищей, пытавшихся догнать нас сзади, безнадежно отстали, этот негр явно оказался не робкого десятка, направляясь не на помощь к упавшему товарищу с разбитым в кровь лицом, а явно планируя самостоятельно перехватить нас у самого выхода. Тело мое напряглось от адреналина, поступившего в кровь, а сердце сильно заколотилось. У Джессики от страха расширились зрачки, но она безропотно следовала за мной, понимая, что иного пути спасения не существует. Мы неслись сквозь фуд-корт на глазах у изумленной публики, которая резко прекратила жевать после двух выстрелов и вытянула шеи в нашу сторону. Люди еще не успели осознать, что внезапно стали свидетелями смертельной схватки. Этот негр не отличался таким высоким ростом, как его поверженный напарник, но действовал настырно и без всякой жалости к посторонним людям, оказавшимся в неподходящее время в неподходящем месте, в котором так неожиданно началась вооруженная разборка. И уже один этот факт говорил мне о том, что все эти нигеры в черных костюмах не имеют отношения к государственным структурам, скорее к террористам, которым наплевать на жизни обычных сограждан. После следующего выстрела пуля просвистела мимо меня, попав в какую-то полную пожилую женщину, сидящую за одним из столиков. И она, будучи раненой в левую руку, заголосила на весь зал. Услышав выстрелы и визг, люди наконец-то серьезно испугались, и массово подскакивали со своих мест. До посетителей ресторанного дворика начало доходить, что переделка, в которую они попали в качестве не только свидетелей, но и возможных жертв, серьезнее некуда. Хотя о стрельбе в разных общественных местах исключительной страны, включая школы и торговые центры, в последнее время регулярно сообщалось в газетных новостях, по телевидению, по радио и в интернете, каждый обыватель продолжал верить, что именно его и его семьи все это никогда не коснется. А тут внезапно перестрелка началась прямо посередине спокойного фуд-корта. И уже через половину минуты орущая толпа устремилась к выходам, что, впрочем, немного отвлекло внимание людей от нас с Джессикой. Воспользовавшись паникой, мы даже сумели вбежать в кабину лифта, распахнувшую свои двери справа. Двери лифта закрылись до того, как наш преследователь преодолел расстояние, разделяющее нас. Он не учел, похоже, фактор наличия лифта рядом с нами. А это говорило о том, что подготовка у него хоть и неплохая, но до профессиональной не дотягивает. Даже я стараюсь брать во внимание любые пути отхода, а я всего лишь самый обыкновенный диверсант. Хотя, когда действую на адреналине, как сейчас, могу неплохо обороняться. В лифте мы оказались вместе с другими людьми, которые спускались вниз. Кабина закрыла двери и начала спуск за какую-то секунду до того, как людская волна, поднятая перестрелкой, хлынула к лифту. Две пожилые пары, ехавшие с нами, косились то на дымящийся пистолет в моей правой руке, то на испуганную блондинку, вцепившуюся обеими руками в мой левый локоть. Но, никто из них ничего не сказал нам за короткое время спуска. Они молчали, отойдя к углам просторной кабины, и лишь укоризненно нас разглядывали. Наконец-то двери лифта распахнулись. Вот только внизу кошмар повторился, да еще и усугубился подоспевшей толпой, бегущей вниз по лестницам аварийных выходов даже быстрее лифта. Эта людская волна сразу же захлестнула нас и поволокла с собой в сторону стеклянных дверей, выходящих на парковку. Впрочем, затеряться среди других людей в толпе для нас было бы и неплохо. Но, тот самый негр, преследовавший нас, видел, что мы вошли в лифт. И наш преследователь продемонстрировал удивительную прыть, обратив внимание на светящуюся стрелочку указателя движения кабины подъемника и спустившись вместе с первой волной бегущих от перестрелки к тому самому моменту, когда мы уже вышли из лифта. Агрессивному нигеру, похоже, было наплевать на присутствие людей. Во всяком случае, он сразу выстрелил от лестницы, едва заметив меня в толпе, но снова не попал в цель, ранив пожилого мужчину рядом. Я не остался в долгу, прицелившись супостату в голову. Вот только меня кто-то толкнул, сбив прицел, отчего пуля из «Беретты» ушла вверх, разбив один из плафонов декоративной подсветки над головой врага. По мере нарастания паники люди кричали и голосили на все лады. Громко плакали и визжали дети. Кто-то упал, кого-то уже затоптали, судя по крикам. Нам надо было немедленно выбираться из толпы, идущей вразнос. Приметив коридорчик за лифтом, ведущий в технические помещения, я юркнул туда, потащив за собой Джессику. Но, проворный негр не собирался отпускать нас. Решительно расталкивая людей и угрожая пистолетом даже мамочкам с маленькими детьми, он прорывался следом за нами. Мы неслись по длинному и узкому коридору, вдоль которого размещались служебные помещения торгового центра, когда сзади снова прогремели выстрелы. Преследователь не отставал, стреляя на бегу. Но, он промахивался, и нам повезло добежать до поворота невредимыми. Коридор в этом месте резко поворачивал под прямым углом. И я понял, что лучшего рубежа для обороны прямо сейчас не придумать. Джессика тяжело дышала после быстрого бега. Спрятавшись за углом, она постепенно приходила в себя. Я же занял удобную огневую позицию, лег на пол и высунул из-за угла бетонной стены ствол «Беретты». Теперь негр в черном, бегущий по пустому длинному коридору, сделался отличной мишенью. Я же, наоборот, почти целиком спрятался за надежным пуленепробиваемым препятствием. Он, конечно, заметил меня и выстрелил несколько раз, но его пули лишь бессильно рикошетили, сбивая белую штукатурку над моей головой. На этот раз я получил возможность прицелиться тщательно, метя в самое сердце. Но, немного промахнулся, ранив темнокожего парня в левое плечо. Его отбросило назад, левая рука повисла бессильной плетью, но, он уперся правым плечом в стену коридора, устояв на ногах. И он по-прежнему правой рукой нажимал на спусковой крючок своего пистолета. Еще две пули чиркнули над моей головой прежде, чем мой очередной выстрел все-таки завалил его насмерть. После такого ранения в голову уже не живут. Получив пулю в лоб, преследователь опрокинулся назад посреди коридора, подергался в агонии несколько секунд и затих навсегда, по-прежнему сжимая в руке свой пистолет. Погиб он достойно, как настоящий воин, с оружием в руках. Любой легендарный викинг позавидовал бы такой отчаянной смерти в бою один на один. Ну и ладно, все мертвое принадлежит миру мертвых. А нам с Джессикой надо было продолжать жить и бежать дальше к парковке, пока не нагрянули другие преследователи. Глава 21 Я тащил Джессику за собой, словно маленького несмышленого ребенка. И она безропотно подчинялась. За угол коридора девушка не заглядывала, но, поняв, что выстрелы стихли, и преследователь отстал, она лишь тихо спросила: — Ты убил его? — Да. Пристрелил насмерть, — ответил я откровенно. Она взглянула на меня с ужасом в глазах, но промолчала. Да и что она могла сказать мне в этот момент? Девушка прекрасно понимала, с кем связалась, что с таким парнем, как я, о безопасности и спокойствии ей остается только мечтать. Конечно, Джесси не знала, что я диверсант, но в том, что я стреляю не хуже любого гангстера, да и пивной кружкой могу в морду заехать так, что мало не покажется, уже убедилась. В сущности, держалась она неплохо, и я был благодарен, что не истерила в трудный момент и не металась, безропотно выполняя все мои команды, как и положено настоящей боевой подруге. Пусть она считает меня криминальным штурмовиком, налетчиком, решалой или даже киллером, убегающим от убийц, подосланных боссами конкурирующей банды. Мне наплевать. Главное, что это ее мнение никак не повредит моему делу, скорее, наоборот. Скрывать свои ночные выходы по работе мне теперь нет необходимости, а о подробностях моих ночных приключений она и не спрашивает. Криминал или диверсии, какая ей, в сущности, разница, чем конкретно я занимаюсь, если обе эти сферы деятельности находятся по другую сторону закона? — Давай, детка, быстрее валим отсюда, — подбодрил я ее, увидев над одной из дверей длинного коридора надпись «запасной выход». Дверь оказалась незапертой, и через несколько секунд мы выскочили на солнечный свет прямо в зоне зловонной площадки для мусорных контейнеров. С момента первых выстрелов прошло уже минут десять, а реакция администрации торгового центра пока заключалась лишь в попытках упорядочить эвакуацию посетителей. С того момента, как мы свернули в коридор, приятный женский голос не переставал вещать через внутреннюю трансляционную сеть со спокойным упорством робота, лишенного эмоций, повторяя фразу: «в связи с инцидентом, просим посетителей воспользоваться эвакуационными выходами». Охранников на нашем пути пока не попадалось. Похоже, они следили в эти минуты больше за тем, чтобы недобросовестные покупатели не обнесли торговые точки, воспользовавшись сумятицей. Но, как только мы выскочили наружу, послышался вой полицейских сирен. Причем, патрульные машины прибывали, судя по звукам, с разных сторон. Администрация торгового центра не стала разбираться с перестрелкой самостоятельно, а просто, не мешкая, вызвала полицию. От площадки мусорных контейнеров до наших машин было не близко. Метров триста предстояло пробежать по открытому месту. «Хонда» Джессики, конечно, спалилась, как и ее владелица. Эту машину придется бросить и уезжать на моем корейском паркетнике. Но, как же нам незаметно добраться к машине, если парковка уже блокирована полицией? И этот вопрос я задавал себе, наблюдая из-за вонючего мусорного контейнера, как перед главным входом, навстречу толпе, выбегающей на парковку торгового центра, лихо разворачиваются полицейские автомобили, сверкая своими «люстрами» разноцветных проблесковых маячков. Теперь копы, разумеется, просмотрят все материалы с камер видеонаблюдения, зафиксируют наши лица и отправят запросы на поисковые серверы. У них сейчас с этим быстро. Ведь все здесь давно компьютеризировано. Даже в обычных патрульных машинах полиции стоят компьютеры, способные связываться с базами данных из любой точки, где действует беспроводный интернет. А потому надо убираться как можно быстрее, чтобы снова на какое-то время залечь на дно, сбив погоню со следа. Впрочем, банковской картой я не расплачивался. Так что моего нового имени власти очень легко не узнают. Да и маскарад с очками, кепкой и усами сработал мне на пользу, частично завуалировав внешность. А вот Джессику они, конечно, идентифицируют быстро. Потому скорость побега имеет сейчас первостепенное значение. Оба оставшихся преследователя, которые бросились в погоню за нами от центрального эскалатора, но так и не догнали, растворились где-то среди толпы. Сейчас опасность с их стороны отступила. Ведь вряд ли они продолжат перестрелку на виду у полиции. Но, я ошибся. Оба негра в черных костюмах, разгоряченные погоней, выскочили наружу с оружием в руках и тут же напоролись на подъехавших копов. И полицейские, конечно, решили, что перед ними те самые террористы, устроившие стрельбу в торговом комплексе. Потому в негров сразу начали стрелять на поражение. Воспользовавшись тем, что эта новая перестрелка отвлекла внимание полицейских, мы с Джессикой все-таки проскочили по флангу незамеченными за длинными рядами стоящих машин. Джесси хотела кинуться к своей красной «Хонде», но я вовремя отдернул ее, сказав правду: — Твою машину придется бросить. Поедем на моем автомобиле. — Но, в ней же продукты и все другие мои покупки! Надо их хотя бы переложить в твой багажник! — запротестовала девушка. — Черт с ними. Сейчас надо поскорее сматываться, пока копы не перекрыли все выезды отсюда, — сказал я, поворачивая ключ в замке зажигания. Она помрачнела, но ничего не возразила. Между тем, я спокойно вырулил на проспект, а потом свернул на шоссе. И зеркала заднего вида показывали мне, что нас никто не преследовал. Полицейские, занятые перестрелкой с неграми и сдерживанием толпы, вывалившей из здания, не обратили внимание на один из автомобилей, неспешно уехавший с парковки где-то позади. На шоссе я разогнал свой паркетник до приличной скорости, но не превышал ограничения, установленные знаками. Впрочем, быстро ехали мы недолго. Вскоре уперлись в длинную пробку перед светофором, заполонившую все полосы движения. Джесси на пассажирском сидении тихо всхлипывала и утирала слезы ладошкой. Я протянул ей левой рукой одноразовый носовой платочек. Стресс, пережитый только что, все-таки подействовал на нее чисто по-женски. Ее лицо побледнело еще больше, а под глазами обозначились темные круги. — Ты как? — спросил я, пытаясь вывести ее из ступора. Но, девушка не отвечала, обидчиво надув губы, словно бы вот-вот расплачется пуще прежнего. И с этим выражением лица она еще больше напомнила мне мою покойную жену Полину в минуты волнений. Я мог, конечно, понять, что хрупкий мир Джессики рушится в очередной раз. Это для такого бойца, как я, многие привычные вещи не имеют никакого значения. А для нее имеют. Она уже успела привязаться к своим покупкам, к новому смартфону, к красной машине, к дому на ранчо, в конце концов. И все это вдруг пропало в один момент из того мира, который она начала с энтузиазмом выстраивать вокруг себя. Все для нее снова рухнуло. А тут еще и эта опасная погоня со стрельбой. Вот и неудивительно, что девушка загрустила. Чтобы разбавить обстановку, я включил радио. На волне местных новостей уже передавали о перестрелке в торговом комплексе. Но, сообщение пока звучало очень лаконично: «Двое террористов, устроивших стрельбу, ликвидированы полицией. Причастные лица и мотивы их действий устанавливаются». Услышав сообщение в новостях, Джессика вздрогнула всем телом и прекратила рыдать. Вытерев слезы, она снова включилась в объективную реальность. — Значит, они установят и мою личность? — жалобно промямлила девушка. — Конечно. А ты как думала? Ты же теперь моя подельница, соучастница преступлений, — проговорил я, не желая скрывать от нее правду. — Но, мы же просто оборонялись, — пробормотала Джесси. Я уточнил: — Ага. Только этот факт еще доказать надо будет в суде. Труп того нигера, который остался лежать в коридоре, ничего уже не расскажет. Да и что стало с остальными преследователями, тоже неясно. А уж тот, которому я кружкой рожу разбил, явно остался жив и будет свидетельствовать против тебя, если его привлекут. — Ну, это же ты его кружкой ударил, а не я, — выдавила она. Я возразил: — Так я ему двинул уже после того, как он назвал твое имя. Значит, он именно тебя преследовал. — Он же ничего мне не сделал, просто имя назвал, а ты его сразу по носу. Как-то нехорошо получилось, — шутливо укорила меня Джессика и снова заулыбалась, хотя ее юмор и показался мне черным. Вообще-то, за все время нашего знакомства она еще ни разу подолгу не обижалась. Ни на меня, ни на обстоятельства. И эта черта характера Джессики очень мне нравилась. Не меньше даже, чем ее внешность. При всем своем облике симпатичной и немного глуповатой блондинки, она имела внутри своего сердца удивительно позитивный настрой, позволяющий ей никогда не впадать в уныние надолго даже в самых трудных ситуациях. Словно бы угадав мои мысли, она объяснилась: — Прости, что разрыдалась, как дура. Просто страшно мне было, конечно, оказаться в перестрелке. Да еще и получается, что я осталась совсем без всех своих вещей. Даже сумочка моя там в машине осталась. А в ней не только косметичка лежала и деньги, но и все мои документы. Даже не знаю теперь, как же дальше жить. — Ничего. Со мной не пропадешь. Только не привязывайся мыслями к потерянному. Отпусти эту утрату. Пусть та страница жизни будет перевернута, закрыта и забыта. А новые документы для тебя добудем, не проблема, — успокоил я ее. Она посмотрела как-то странно, слишком внимательно, с уважением, что ли? И сказала: — Знаешь, я ведь сначала думала, что ты врешь, что гангстер. Потому что разговариваешь по-другому, чем эта публика, правильно слишком, к тому же, не пьешь, не ширяешься и почти не ругаешься. Чувствуется, что ты образованный, не похожий на людей с пороками, которые пытаются подняться, нарушая закон. Да и на простого налетчика ты совсем не похож. Видела я многих в детстве, заходили к нам разные лихие люди, подельники отца. Но, теперь, после всей этой перестрелки, я убедилась, что ты все-таки самый настоящий бандит, как и мой отец. Только ты круче. Отлично стреляешь. Киллер, наверное, в банде? Прости, но я полюбопытничала тогда и видела твой тайник с оружием в гараже на ранчо Уиткинсов. Я улыбнулся, но ничего не сказал девушке, радуясь, что обстоятельства неожиданно подтвердили для нее мою выдумку. Преодолев дорожные пробки, через какое-то время я свернул к недорогому мотелю, расположенному недалеко от заправки. Оставив свой серый паркетник на гостевой стоянке и заплатив вперед за двое суток, я накинулся на Джессику, нагло завалив ее на кровать и стянув одежду, едва мы вошли в номер, закрыв за собой дверь. После любовных утех она, приняв душ, порывалась идти в ближайший магазинчик, чтобы купить себе необходимые предметы косметики и гигиены, включая женские прокладки. Но, я не разрешил ей выходить лишний раз из номера, чтобы не мелькала в поле зрения видеокамер и патрульных полицейских. — Тебе необходимо изменить внешность, — сказал я ей без обиняков. — Зачем? Я тебе уже разонравилась? — не поняла она и насторожилась, неправильно истолковав мои слова. Пришлось объяснять: — Тебя ищут, Джесси. Тот парень, которого я огрел пивной кружкой, назвал твое имя не просто так, а потому что нашел тебя. Не меня, заметь, назвал, а тебя. — С чего бы? Я же не сделала ничего дурного! — искренне удивилась Джессика, до сих пор не понимая причин. Я растолковал ей: — Видимо, через тебя эти люди пытаются выйти на меня. Ты же не просто так пустилась в бега, сбежав от того копа, который приходил в «Красный бархат», чтобы допросить тебя. Ты теперь единственная нить в их руках, ведущая ко мне. И они это понимают. — Так эти негры, которые в нас стреляли, из полиции? Значит, ты копа пристрелил в том коридоре? — забеспокоилась она, понимая, чем это может грозить. — Нет. Они не полицейские, — я отрицательно помотал головой. — Значит, федералы. Это еще хуже! — воскликнула девушка.