Сицилия — самый большой остров Средиземноморья — занимает господствующее стратегическое положение в этом регионе. Отсюда можно было контролировать не только юг Европы, но и север Африки, и страны Ближнего Востока. Первыми это поняли гитлеровские генералы в годы Второй мировой войны, тогда с Сицилии осуществлялась поддержка Африканского корпуса фельдмаршала Роммеля, По окончании Второй мировой местоположением острова решили воспользоваться американцы, а образование НАТО позволило им создать на острове военно-морские и военно-воздушные базы. Считаные часы требуются современным самолетам, чтобы достичь Бейрута или Триполи, беспрепятственно отбомбиться и вернуться назад. А во время войны в Персидском заливе действия стратегической авиации, базирующейся на этом непотопляемом, созданном природой авианосце, распространились уже до Багдада. Теперь генералы из Пентагона вынашивали новые планы. Герои «Бури в пустыне», подполковник ВВС Уильям Кинли и майор Эндрю Виртус, прибыли на Сицилию специальным рейсом. В аэропорту их ждал немногословный капитан военной полиции, двое сержантов из того же департамента на мощном вездеходе «Хаммер». После короткого представления капитан предложил обоим старшим офицерам проехать с ним. Ни Кинли, ни Виртус не возражали, слишком поспешно их откомандировали из Невады в Европу, наверняка что-то срочное. Через два часа плоскомордый «Хаммер» въехал на территорию американской военно-воздушной базы вблизи города Катания. Упразднив до неприличия процедуру регистрации вновь прибывших, офицеров сразу же направили к начальнику базы. В просторном кабинете, со вкусом обставленном добротной дубовой мебелью, стены были украшены фотографиями летчиков-асов, когда-либо служивших на этой базе. В центре кабинета стоял массивный письменный стол, над которым висели звездно-полосатый флаг Штатов и портрет последнего президента. В кресле за письменным столом вместо командующего базой сидел дивизионный генерал Роберт Кеснер, начальник отдела особых операций объединенного штаба ВВС. Оба прибывших офицера его хорошо знали, как и он их. — Джентльмены, — произнес генерал вместо приветствия, — надеюсь, что за время перелета через Атлантику вы хорошо выспались. В противном случае сожалею, но ближайшие двенадцать часов вам спать не придется. — Сэр, — как старший по званию первым заговорил Кинли, — нас вывезли сюда, не объяснив, в чем дело. Хотелось бы знать, к чему такая поспешность. — Мы проводим совместную операцию с ЦРУ. На сегодняшний день условия сложились так, что мы можем выполнить их заказ и неплохо поработать на себя. Ваша задача, подполковник, доставить в Кабул контейнер со специальным грузом. — Но не легче и эффективнее было бы доставить груз со стороны Пакистана или хотя бы из зоны Персидского залива?—сказал майор Виртус. — Я же вам сказал, мы работаем не только на ЦРУ. Ваш маршрут проходит отсюда на Кабул и из Кабула на нашу базу в Саудовской Аравии, в районе Медины. — Хотелось бы узнать весь маршрут, это возможно? — поинтересовался Кинли. — Вполне, — улыбнулся генерал. На его столе лежала полетная карта. Взяв со стола узкий позолоченный нож для резки бумаги, Кеснер использовал его как указку. Показав на Сицилию, он произнес: — Отсюда вы взлетаете, пересекаете Ионическое море, проходите над Грецией. Дальше через Эгейское море идете на малой высоте, пересекаете Дарданеллы, Мраморное море, Босфор. В районе пролива курсируют наши суда-разведчики, они не только поставят электронные помехи в коридоре вашего маршрута, но и сделают проводку по высоте. Войдя в Черное море, — указка поползла дальше, — будете следовать вдоль нейтральных вод. В районе мыса Инджебурун вас дозаправит летающий танкер. — Мы можем с танкером разминуться, — снова подал голос майор, — полет ведь будет проходить в полной секретности. — Нет, вы не разминетесь, на вас будут наводить танкер через разведывательный спутник. После дозаправки следуете через территорию Турции на иранский город Тебриз, вдоль Каспийского моря на Мешхед, а оттуда на Кабул. Сбросив груз, выходите на территорию Пакистана. В районе Кеветта вас дозаправит еще один танкер. Дальше вы пересечете пакистано-иранскую границу на линии городов Захедан и Бендер-Аббас. Потом Персидский залив — и посадка на нашей базе. Весь полет от Турции до Эр-Рияда проводите на сверхбольшой высоте. — Каким образом будет совершен сброс контейнера? — спросил подполковник Кинли. — Контейнер изготовлен в виде авиабомбы крупного калибра. И оснащен стопорным парашютом и системой радионаведения. Вы сбросите контейнер на сигнал радиомаяка, а дальше он сам приземлится в указанное агентами ЦРУ место. Есть еще какие-то вопросы? — Сэр, почему для этой миссии выбрали нас? — спросил Виртус. — Вы отличные пилоты с большим боевым опытом. Знаете район места действия, и кроме того, в случае какой-то экстремальной ситуации вы запросто сойдете за местных. Действительно, оба пилота были черноволосые, кареглазые. Их кожа, задубленная безжалостным солнцем Аравии и Невады, была темно-коричневой, как у кочующих бедуинов. К тому же подполковник в годы учебы в колледже изучал арабский язык, для Ирана он не подходил, но все же... — Еще вопросы есть? — спросил генерал. Оба летчика молчали, глядя прямо перед собой. Они уже все решили. — Хорошо, идите готовьтесь, через час вылет... Кроме непосредственных дел, которые приходилось выполнять начальнику оперативного отдела ГРУ, Андрей Андреевич Журавлев не забывал о параллельных операциях диверсионных групп в Кабуле. И если о второй группе было все известно, то первая как в воду канула. Каждое утро Андрей Андреевич требовал из информационного отдела отчет о ситуации в Кабуле. Он был в курсе всего происходящего, от исчезновения Мансура Хектима до движения на Кабул большой механизированной группы Исмаила Хана. В столице Афганистана что-то назревало, но что? В дверь постучали. — Войдите, — сказал Журавлев, складывая в папку материалы по реорганизации армейской разведки приграничных округов. — Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? — В кабинет вошел офицер информационного отдела. — Что там у тебя? — Последние данные по американской операции «Шер-хан». Скрывая нетерпение, Журавлев ровным голосом сказал: — Давай посмотрим, что там. Офицер положил на стол тонкую кожаную папку. — Разрешите идти? — Идите, капитан. Тяжелая дверь из благородного кедра бесшумно закрылась. Журавлев несколько секунд смотрел на черную кожу папки, потом аккуратно открыл ее. Внутри лежал листок с десятью строчками машинописного текста, внизу стояла подпись «Зяблик». Так называлась русская певчая птица, и пела эта птичка не откуда-то, а из госдепартамента США. Андрей Андреевич быстро прочитал текст, затем откинулся на спинку кресла. Новость не из самых веселых. Что-то надо предпринять. Зазвонил телефон. Подняв трубку, генерал произнес: — Журавлев слушает. — Андрей Андреевич, это Прокопенко, нам надо встретиться. — Понимаю, — сказал Журавлев, не отрывая взгляда от кожаной папки. — Где? У вас или у нас? — Может, для разнообразия в «Метле»? — спросил Артур Васильевич. — Где-где? — Бывшая пельменная, а нынче самая престижная дискотека «Метелица» на Новом Арбате, — пояснил Прокопенко. — Дискотека? — опять переспросил Журавлев. Он прикидывал варианты: «Тогда почему не ресторан?» И тут же отбрасывал эту идею. В ресторане генералы из разных ведомств могли запросто попасть в фокус МВД или ФСК. «Не хватало еще, чтобы по старой памяти контрразведка сюда сунула свой нос». А вот дискотека — это не то место, куда сунутся «пердуны в лампасах», — идеальное место. «Молодец разведчик, четко рассчитал», — мысленно похвалил Прокопенко начальник оперативного отдела военной разведки. — Талащицкого брать? — Обязательно, эта проблема касается нас всех. Итак, через час? Журавлев набрал номер главного диверсанта страны. — Алло, — донеслось из динамика трубки, — Талащицкий у аппарата. — Здравствуй, Владимир Иванович, это Журавлев. Как житье-бытье? — Да как у всех в армии, — буркнул командующий спецназом ГРУ. — Нас дерут, а мы крепчаем. Журавлев знал причину такого настроения собеседника. Вчера в очередной раз министр обороны «раздавал на орехи» военачальникам разного ранга за недавние события. Досталось и Талащицкому. Со свойственной молодому министру казарменной прямотой он накинулся на Талащицкого: — Тут такая каша заварилась, а прославленные диверсанты дурью маются. Нет, чтобы смутьянов без шума вырезать. На подобное незаслуженное замечание командующий разведывательно-диверсионных частей военной разведки ответил министру, вложив в этот ответ весь багаж дипломатии, накопленный за годы кабинетной службы. — Вырезать недолго, — спокойно произнес генерал-майор, —знать бы заранее, кому отвечать придется. Министр сперва опешил (ударили по больному), а затем разошелся трехэтажным матом и угрозой немедленной отставки и так далее. Но короля делает свита, она же короля и убивает. В ГРУ ГШ, как в любой мощной организации подобного типа, существовали незримые течения, которые затрагивали и свиту министра обороны. Именно эта свита и объяснила молодому и вспыльчивому генералу армии, что людей, подобных Талащицкому, не выгоняют в отставку, как состарившегося пса, а с почетом провожают в запас и не после такого скандала. Буркнув что-то невразумительное, вроде: «Черт с ним, пусть служит», министр уехал в Кремль, где чувствовал себя после октябрьского путча настоящим героем и спасителем Отечества, не то что здесь, среди этих угрюмых солдафонов. — Тут вот какое дело, Иваныч, — проговорил Журавлев. —Ты не сильно занят? — Сегодня вроде нет. На днях собираюсь съездить в Чучковскую бригаду с ревизией. А так вроде свободен. — Ну и хорошо, — улыбнулся Журавлев, — снимай свой мундир. Надевай цивильный костюм, машину тоже можешь не брать. Нас пригласили на дискотеку, расслабимся. — На дискотеку? — недоумевающе переспросил Талащицкий. — Пригласили? Кто? — Прокопенко, — последовал короткий ответ... Оторвавшись от шланга топливозаправщика, стратегический бомбардировщик «В-2» «Стеле», поднырнув под огромное брюхо воздушного танкера, устремился на восток. Черный треугольный силуэт самолета заскользил над гладкой поверхностью воды. В это время года Черное море обычно неспокойное, бурное. Но сегодня погода была как на заказ. Полный штиль и низкая густая облачность обеспечивали самолету-крылу скрытый полет, не прибегая к технологии «невидимки». — Черт возьми, Вилли, — проговорил второй пилот Виртус, управляющий на этом участке бомбардировщиком, — никак не могу понять, что задумали эти умники из штаба специальных операций. Зачем доставать левое ухо правой рукой? Ведь легче же было сбросить груз на Кабул со стороны Пакистана. — Друг мой, — произнес подполковник Кинли, следя за дисплеем бортового компьютера, контролирующего маршрут самолета, — ты еще только учился летать в Колорадо, а я уже в качестве летчика на «Корсаре» готовился к вторжению в Иран. Это было в 81-м году, когда ЦРУ и Пентагон разработали операцию «Орлиный коготь», целью которой было якобы освобождение посольства, захваченного в Тегеране. На самом деле генералы хотели спровоцировать большую войну, чтобы впоследствии ликвидировать зарождающийся в этом регионе очаг исламского фундаментализма. Но операция «Орлиный коготь» провалилась, спецназ не ворвался в Тегеран, и нам не пришлось их прикрывать. Война отложилась, но это не значит, что ее не будет совсем. — Для чего же развязывать новую войну? — недоумевал майор. Он был настоящим боевым летчиком, бомбил Триполи и Панаму, Багдад и Басру. Но восторга от войны не испытывал, считая, что долг военных сохранять мир. — Никто не собирается затевать войну. Но после того как Хусейну намяли бока, Иран — единственная сила на Среднем Востоке, обладающая мощной армией (кстати, выстоявшей в войне с Хусейном), авиацией и флотом. Последнее время там ведется обновление вооружений. К чему бы это? И знаешь, что я думаю?