– Я не политик, я – Дизайнер, вижу исход многих событий заранее и не вижу смысла им мешать, – абстрактно ответил он. – А пока встаньте, моя госпожа, я проведу вас в вашу спальню. Не видя смысла задерживаться в зале, я послушно последовала за ним до уже знакомого лифта. И уже там не удержалась от вопроса. – Если Ронан знал о нравах Мандрогиров, почему не предупредил меня заранее? Я бы реагировала иначе. – Эксперт по этой расе счел, что вашего присутствия в благодушном настроении рядом с императором будет достаточно. Да и сами Мандрогиры прекрасно осведомлены о государственном строе империи. Но им в силу своей культуры сложно принять, что мужчина может быть во главе, а женская особь – лишь его дополнение. У них на планете все иначе. Слишком суровые условия жизни до сих пор требуют от них определенного поклонения тем, кто дарит жизнь. А у камней в этом вопросе все весьма запутано… – То бишь у них все наоборот? Мужчины носят украшения, а женщины… – Решают, кто этих украшений достоин. Я невольно усмехнулась. В голове предстала совершенно немыслимая картина, как я отбираю у Ронана алмазы, гордо заявляя, что он их не заслужил. Вот только на душе все равно легче не стало. – Матриархат и патриархат – это крайности. Не должно быть так. – А как должно? – заинтересовался Дизайнер. – На Затурии было равноправие, – вспомнила я. – Нашим поселением руководила женщина, а соседним – мужчина. И все было в порядке. – Вы сравниваете несравнимое, моя госпожа. Небольшую планету без полезных ископаемых, зато с плодородной почвой и целую империю. На Затурии нечего делить. Она вполне могла бы стать планетой-курортом – если бы не тучи ненасытных насекомых, от которых порой нет спасения. Тут Дизайнер, конечно, преувеличивал, ибо кому, как не мне, знать, что кроме нашествия гигантской саранчи размером от ладони до локтя на Затурии бояться было нечего. И меня, выросшую среди этих условий, огромным кузнечиком не испугать. – А в масштабах целой системы планет – расклады сил совершенно иные, – продолжал Хэдок. – Мандрогиры ведь не просто так сюда прибыли. – Может, поделитесь? – спросила я из любопытства. – Вдруг мне пригодятся эти данные в ближайшую неделю, пока буду играть любящую супругу для Ронана. – В этом нет никакой тайны. Корабли империи нашли новую звездную систему с двумя планетами, пригодными для жизни. Точнее, для жизни людей пригодна только одна, а вторая идеально подошла бы для наших инопланетных гостей. И они весьма заинтересованы в получении такого ценного ресурса. – Значит, они прилетели просить планету? – Можно и так сказать. Империю она не интересует, как невозможная ни для разработки, ни для колонизации. Зато у Мандрогиров есть технологии и драгоценные ресурсы, которые очень нужны нам. Поэтому они приехали совершать бартер. Теперь стало понятным, о чем говорил Ронан, заявляя, что от визита Мандрогиров зависит благополучие империи на много лет вперед. Интуиция подсказывала: даже непригодную планету дешево он не отдаст. – Мы пришли, моя госпожа, – доводя до дверей спальни, проговорил Хэдок. – Приятного отдыха. Уголок моего рта дернулся. Отдых – это даже звучало смешно. – Вы хотели сказать, приятного безделья. Кроме как сидеть перед зеркалом, в комнате совершенно нечем заняться. Нет даже книг. – Вы могли бы попросить у мужа позволение пользоваться библиотекой. Я посмотрела в глаза Дизайнеру, вновь ужаснулась непроницаемой черноте внутри. Вроде бы он вел вполне человеческую беседу, вот только глаза у него не людские. – Боюсь, плата, которую Ронан потребует за книги, будет слишком высока. Обойдусь без них. С этими словами я открыла дверь и вошла в спальню. – Скорее всего, вы правы, – бесцветно согласился Хэдок, закрывая за мной. Щелкнули замки, надежно отсекая меня от внешнего мира в этой роскошной тюрьме. Я уже хотела отойти от дверей, когда с той стороны раздалось: – Господин сегодня не придет. Прием гостей потребует от него слишком много времени и сил. Поэтому все же – приятного отдыха, моя императрица. Замерев, я переваривала сказанное, пока сердце беспокойно колотилось в груди от радости. Пожалуй, это была лучшая новость за все время моего нахождения во дворце. * * * Еще никогда в этом месте я не спала так спокойно. Хэдок не обманул. Ронан не пришел: ни вчера вечером, ни ночью. Я уже успела расслабиться, когда в дверях провернулся замок, и все так же – без приглашения – в комнату вошел доктор Дорнан с пятью служанками. А вот ни Ронана, ни его стражников с ними не было, зато Дизайнер Смерти оказался замыкающим сию процессию. – Доброе утро, госпожа Эсмиральда, – поздоровался врач и немедленно поспешил прояснить ситуацию. – Император на переговорах с Мандрогирами, однако я обязан проверить ваше самочувствие. Вдруг долгожданная беременность все же наступила. – Да, пожалуйста, – без особого сопротивления согласилась я. – Если нравится заниматься бесполезной работой, проверяйте. Когда в комнате не было ни мужа, ни его стражников – процесс осмотра для моего душевного равновесия проходил как-то более спокойно. Хэдока же я как мужчину не воспринимала. Дизайнерам Смерти ведь абсолютно все равно на противоположный пол, а значит, стесняться его не имело смысла. Пока лежала на кровати, а Дорнан колдовал надо мной с приборами, задумчиво разглядывала потолок. Все же как странно устроен человек. Он может привыкнуть абсолютно ко всему, сломаться и вновь срастись под гнетом обстоятельств. Думать о том, что меня тоже сломали – мне не нравилось, так же как и то, что я стала равнодушно воспринимать многие ужасные вещи в своей новой жизни: унизительные осмотры, приходы Ронана по ночам, я даже улыбаться ему научилась – пусть ради Миленты, но делала это добровольно. От этого становилось грустно. – Ну, что там? Чуда не случилось? – лишь бы хоть как-то отвлечься от траурных мыслей, спросила доктора. – Увы, императрица. Пока нет. Но мы все не теряем надежды. – Это вы не теряете, а у меня другое мнение по этому поводу, – улыбнулась в знак хоть какого-то протеста. Если мне нельзя дерзить Ронану, то хотя бы с доктором можно отыграться. Чтобы никто не считал, будто я сдалась. – Вы ведь думаете о том же, о чем и я, Дорнан? Никакие попытки не помогут императору завести детей. Ни со мной, ни с кем бы то ни было еще. Нет во Вселенной женщины, способной от него зачать! Дорнан промолчал, скупо поджав губы, а я лишь шире улыбнулась, понимая, что права. Тридцать лет попыток с нулевой результативностью. Вот как ему аукнулось убийство родного брата! – Я посоветую императору быть настойчивее в своих попытках, – стер улыбку с моего лица доктор. – Он, конечно, не молод, но несколько раз за ночь вполне сумеет! Это была месть с его стороны, и я прекрасно это понимала. Поэтому едва он ушел, лишь скрипела зубами, перебарывая в себе желание – схватить небьющуюся статуэтку и бросить доктору вслед. Прекрасная идея! В этот момент привезли завтрак. Хэдок уже привычно отлип от окна и созерцания солнца, покружил коршуном над тарелками, а после коротко бросил: – Безопасно! И никакого «моя императрица» в этот раз. Это было даже обидно в какой-то степени. Неужели я начала привыкать? – Что-то сегодня кусок в горло не лезет, – процедила я. Служанки тут же окружили меня в попытке подвести поближе к зеркалу, раз уж завтракать я не собираюсь, но Дизайнер остановил их жестом. – На вашем месте, дамы, – весьма галантно обратился он к ним, – я бы к ней сейчас не подходил. Госпожа только что едва не убила доктора, с вами же может и не церемониться. Императрица сегодня не в духе. Служанки замерли, напуганные предупреждением Хэдока. Еще бы, с Дизайнером Смерти в подобных вопросах лучше не спорить. – Советую оставить госпожу одну, – намекнул он, подходя к двери. – Вы все можете покинуть комнату вместе со мной. Стоит ли говорить, что всех камеристок как ветром сдуло из спальни, и, что абсолютно неудивительно, я только была этому рада. В одном Хэдок оказался прав – сейчас ко мне лучше было не лезть. Вопреки заявлениям через пару минут я все же потянулась за тарелкой с салатом. Вместе с ней подошла к окну, где еще недавно стоял Дизайнер, и посмотрела в небо. – Ну и что ты там разглядываешь? – вслух произнесла я, переводя глаза на солнце и тут же зажмуриваясь от боли. – Зар-раза! Может, потому твои глаза такие черные, что их выжгло жаром? С этими словами я опустила голову и медленно открыла веки, упираясь взглядом в подоконник. Передо мной плясали черные пятна, мушки и световые круги, медленно растворяясь в окружающей среде. Но одно пятно так и не желало пропадать. Ушло несколько мгновений, чтобы окончательно осознать – оно не исчезнет. Я отставила тарелку на подоконник и взяла лежащую на нем книгу, которой, черт возьми, тут точно не было! Небольшая, чуть больше ладони размером, но довольно толстая, с плотным темным переплетом из кожи. «История первого корабля» – прочла я название. – Хэдок, – выдохнула я, понимая, что кроме него никто не мог здесь ничего оставить.