Я не знала, зачем он это сделал? Чем руководствовался, тайком оставляя ее здесь? Ведь не зря же вывел всех, чтобы я нашла ее, будучи одна. Но одно могла сказать точно: книгу отдавать никому не собиралась, так же как и выдавать ее дарителя, зачем бы он это не совершил. * * * Поступок Хэдока позволил мне понять несколько вещей: во-первых, в спальне не было скрытых камер, иначе бы он никогда не передал мне книгу, а во-вторых, сделал он это явно без разрешения Ронана. И в чем был смысл сего действа, от меня по-прежнему ускользало. Втереться ко мне в ближний круг? Сомнительно. Я слишком часто обжигалась, делая выводы о людях, чтобы теперь им доверять, тем более цепному псу Ронана. Да и дата моей кончины уже была, можно сказать, запланирована. Мысленно я уже обвела ее в кружочек и сама бы не стала заводить с собой никаких связей, потому как бесполезно и не имеет перспектив. А так как в душевную доброту Хэдока я не слишком верила, вывод напрашивался один – от меня ему что-то нужно. Вопрос только – что именно? А вот ответ и так был ясен: что бы ни попросил – делать не буду. Книга не та плата, за которую можно ввязываться в сомнительное мероприятие, тем более находясь одной ногой в могиле. И все же в глубине души я испытывала к нему подобие благодарности. Теперь я могла хотя бы читать тайком в те недолгие часы, когда уходили камеристки, когда покидал Ронан после секса, и я оставалась одна. А дни тем временем шли. Несмотря на прилет Мандрогиров, меня по-прежнему продолжали держать в спальне. Видимо, мой муж счел, что официального приема с меня было достаточно на текущем этапе «любовного спектакля», во всем остальном – как и обещал доктор Дорнан – гад-муженек стал проявлять удивительную активность, приходя ко мне не только ночью, но и днем. А вот Нинат и Кимат стали заглядывать реже. Как сказал на одном из осмотров доктор: нужно менять позу, а посему попросил обойтись без «фиксирующих устройств». В общем-то, я и не сопротивлялась особо. Просто терпела, позволяя иметь себя и вертеть при этом как угодно. Мысленно уже знала, что скоро все закончится. – Ты присмирела, – похвалил меня сегодня Ронан, вставая с кровати и застегивая брюки. – Покорность тебя украшает. Я промолчала и просто отвернулась, закутываясь в покрывало. Императору ведь не нужны мои ответы, а только тело. Не рассказывать же ему, что все в моей жизни стало неважным, а поведение продиктовано только страхом не навредить Миленте. Она, в отличие от меня, останется жить. – Думаю, стоит поощрить тебя за хорошее поведение, – продолжал рассуждать вслух узурпатор. – Что скажешь насчет прогулок по саду? – Скажу, что не верю в вашу доброту, – ответила, не оборачиваясь. – И спрошу, что потребуете взамен? Он рассмеялся. – И все же ты умная. Намного умнее всех тех, кто был до тебя. Но это даже не удивительно. Урсун не мог подобрать пустышку для своего сына, а значит, еще тогда разглядел в тебе что-то особенное. – Я была младенцем – чистым листом. Вряд ли мертвый император мог что-то во мне почувствовать в то время. Если же речь о моем образовании, то это скорее заслуга Миленты и воспитания. Так что вы хотите за прогулки? – Твою подпись на договоре с Мандрогирами, – сухо обронил Ронан. Я же обернулась, чтобы посмотреть, не шутит ли он сейчас надо мной. – Зачем им подпись бесправной императрицы? И почему вы не пошли обычным путем и просто не принудили меня это сделать? Ронан глубоко вздохнул и пересел в кресло, в котором любила сидеть я – теперь придется подыскать себе новое место. Закинув ногу на ногу, муж медленно скользнул по мне взглядом, прежде чем ответить: – Из тебя вышла бы прекрасная императрица. Не теряю надежды, что ты сможешь подарить мне сына или дочь. А на твой вопрос ответ прост. – В этот момент он скрипнул зубами и крепко сжал подлокотники. – Как бы ни было странным признавать, но меня эти существа не воспринимают. Хотя при этом прекрасно понимают, кто именно в империи главный. На подписание договора они согласились только при условии, что там будет стоять и твоя подпись тоже. Причем поставленная добровольно. Оказывается, они умеют чувствовать настроения людей. Камни-эмпаты – дурная насмешка эволюции! Кстати, если тебе интересно, ксенопсихолога я уже приказал наказать за непрофессионализм. Мне тут же стало жалко беднягу. Не факт, что он был виноват в произошедшем, а вот наказание наверняка было ужасающим и, скорее всего, болезненным. – И вы решили обменять мою подпись на прогулки? – уточнила я. – Да, в конце концов Дорнан тоже настаивает, что тебе необходим свежий воздух. – А не боитесь, что я сбегу? Или сотворю какую-нибудь глупость? Например, утоплюсь в императорском пруду. Или меня убьет кто-нибудь из ваших врагов? Он покачал головой. – Я приставлю к тебе того, кто не допустит ни одного из этих исходов. – Хэдока? – догадалась я. – Хэдока, – подтвердил Ронан. – Либо с десяток стражников. Я еще не решил, где Дизайнер будет нужнее, рядом со мной или в числе твоей охраны. На несколько мгновений я задумалась. Предложение все же было заманчивым, даже несмотря на подводные камни. Подписать договор было несложно. В конце концов, это будут уже проблемы Ронана, особенно после моей смерти. А вот получить возможность хотя бы немного походить по настоящей земле и траве – было бесценно. – И еще доступ в библиотеку, – добавила я, раз уж представилась возможность. – Прогулки в саду и книги. Ронан вскинул бровь, а после равнодушно пожал плечами: – Не вижу причин для отказа. Подписание завтра после обеда. – Хорошо, – довольно легко согласилась я и все же решила спросить: – Могу узнать хотя бы, о чем договор? Из-за чего вы решили пойти на ТАКИЕ уступки? Ответил Ронан неохотно, а перед этим долго медлил, будто сомневаясь, нужно ли мне вообще сообщать. – Золото, платина, иридий и другие ценные ресурсы в эквиваленте веса ненужных нам планет, которые хотят Мандрогиры. Это баснословные ресурсы, упускать которые империя не может себе позволить. У меня округлились глаза от масштабов сделки. Как дорого, однако, стоит моя подпись. – Кажется, я продешевила с прогулками. Нужно было просить что-нибудь посущественнее. – Например? – заинтересовался Ронан. Очень хотелось ответить «жизнь», вот только я уже знала – бесполезно. – Неважно, – скупо ответила и лишь сильнее завернулась в покрывало. Ронан еще несколько мгновений смотрел на меня, что-то решая, а после просто поднялся и покинул комнату, закрыв за собой двери. Я же выдохнула с облегчением, все же жаль, что нельзя было попросить у императора взамен на подпись его личную смерть. Очень-очень жаль. * * * Полдень. Солнце светит невыносимо жарко, припекая в макушку, что особенно ощутимо с моими темными волосами, но я даже рада этому. Наконец-то я не в спальне на вершине пирамиды, я у ее подножия – в императорском саду. Сижу на одной из скамеек, метрах в десяти от меня стоит пятерка стражей, а вот Хэдока нет… Но мои мысли текут дальше. Этот сад – словно оазис посреди огромного Гризальда. Будто кусочек моей Затурии, перенесенный сюда – здесь все утопает в зелени растений, щебечут птицы, журчит тоненький ручеек между оросительными фонтанами. Все слишком по-райски, поддельно идеально, но я все равно наслаждаюсь. Поднимаю лицо к солнцу, закрываю глаза и впитываю его лучи – почти так же, как это делает Хэдок, разве что я, в отличие от него, не умею смотреть на звезды открыто. Подписание договора через час, а эта прогулка – мой аванс. Именно так выразился Ронан, когда пришел на утренний осмотр. «Значит, где-то подвох», – поняла я, не веря в щедрость супруга. Поэтому даже сейчас, дыша воздухом свободы, не могла позволить себе расслабиться. Где-то на краю сознания я оставалась настороже. Для себя все же решила, что должна прочитать текст договора, прежде чем подписывать такие документы. Судьбы планет, пусть даже бесполезных, нельзя отдавать в руки другой расы, не вникая. С другой стороны, мое «ценное» мнение вряд ли кого-то заинтересует. Что-то перекрыло солнечный свет, падавший мне на лицо. Наверное, туча. Пришлось открыть глаза и обнаружить там Дизайнера. Все же его бесшумные движения могут напугать кого угодно.