Вынес он потихоньку Шарикино ружьё, подкрался к зайцу — и как над ухом у него пальнёт! Заяц аж подпрыгнул! Лапками он в воздухе заработал и с места пулей — раз! Сам Матроскин не меньше перепугался — и пулей в другую сторону. Только ружьё в серединке лежит и дым кверху пошёл синенький. А Шарик на крыльце стоит, и слёзы у него из глаз катятся. Дядя Фёдор говорит: — Ладно, не плачь. Я придумал, что с тобой делать. Мы тебе фотоаппарат купим. Будешь ты фотоохотой заниматься. Будешь зверей фотографировать и фотографии в разные журналы посылать. Наверное, это и в самом деле лучший выход был. С одной стороны, это всё-таки охота. А с другой — никаких зверей стрелять не приходится. И стал Шарик фотоаппарата ждать, как дети ждут праздника Первое мая. Глава 16 Телёнок С тех пор как Матроскин в подполе стал жить, жизнь дяди Фёдора усложнилась. Мурку в поле выгонять — дяде Фёдору. В магазин идти — дяде Фёдору. К колодцу за водой тоже дядя Фёдор идёт. А раньше всё это кот делал. От Шарика тоже толку мало было. Потому что ему фоторужьё купили. Он с утра в лес и полдня за зайцем носится, чтобы сфотографировать. А потом снова полдня за ним гоняется, чтобы фотографию отдать. А тут опять событие. Утром, когда они ещё спали, кто-то в дверь постучал. Матроскин перепугался страшно — не профессор ли это пришёл его забирать? И прямо с печки в подпол — прыг! (Он теперь подпол всегда открытым держал. А там окошко было маленькое, чтобы огородами, огородами — и прямо в лес.) Дядя Фёдор с кровати спрашивает: — Кто там? А это Шарик: — Здрасьте пожалуйста! У нашей коровы телёнок родился! Дядя Фёдор с котом в сарай побежали. И верно: около коровы телёночек стоит. А вчера не было. Матроскин сразу заважничал: вот, мол, и от его коровы польза есть! Не только скатерти она жевать умеет. А телёнок смотрит на них и губами шлёпает. — Надо его в дом забрать, — говорит кот. — Здесь ему холодно. — И маму в дом? — спрашивает Шарик. — Нам только мамы не хватало, — говорит дядя Фёдор. — Да она у нас все скатерти поест и пододеяльники. Пусть здесь сидит. Они повели телёнка в дом. Дома они его рассмотрели. Он был шерстяной и мокренький. И вообще он был бычок. Стали думать, как его назвать. Шарик говорит: — А чего думать? Пусть будет Бобиком. Кот как захохочет: — Ты его ещё Рексом назови. Или Тузиком. Тузик, Тузик, съешь арбузик! Это же бык, а не спаниель какой-нибудь. Ему нужно серьёзное название. Например, Аристофан. И красивое имя, и обязывает. — А кто такой Аристофан? — спрашивает Шарик. — Не знаю кто, — говорит кот. — Только так пароход назывался, на котором моя бабушка плавала. — Одно дело пароход, а другое — телёнок! — говорит дядя Фёдор. — Не каждому понравится, когда в честь тебя телят называют. Давайте мы вот как сделаем. Пусть каждый имя придумает и на бумажке напишет. Какую бумажку мы из шапки вытащим, так телёнка и назовём. Это всем понравилось. И все стали думать. Кот придумал имя Стремительный. Морское и красивое. Дядя Фёдор придумал имя Гаврюша. Оно очень подходило к телёнку. А если большой бык вырастет, его никто бояться не будет. Потому что бык Гаврюша не может быть злым, а только добрым. А Шарик думал, думал и ничего придумать не мог. И он решил: «Напишу-ка я первое слово, которое в голову придёт». И ему в голову пришло слово «чайник». Он так и написал и был очень доволен. Ему нравилось такое имя — Чайник. Что-то в нём было благородное, испанское. И когда стали имена из шапки тащить, этого Чайника и вытащили. Кот даже ахнул: — Ничего себе имечко! Всё равно что бык Сковородка или Котелок. Ты бы его ещё Половником назвал. — А ты что придумал, дядя Фёдор? — спрашивает Шарик. — Я Гаврюшу придумал. — А я — Стремительного, — сказал кот. — А мне Гаврюша нравится! — вдруг говорит Шарик. — Пусть он будет Гаврюшей. Это я сгоряча его Чайником назвал. Кот согласился: — Пусть Гаврюшей будет. Очень хорошее имя. Редкое. Так и стал телёнок Гаврюшей. И тут у них разговор интересный получился. Про то, чей телёнок. Ведь корову-то они напрокат взяли. Дядя Фёдор говорит: — Корова государственная. Значит, и телёнок государственный. А кот не согласен: — Корова действительно государственная. Но всё, что она даёт — молоко там или телят, — это наше. Ты, дядя Фёдор, сам посуди. Вот если мы холодильник напрокат берём, он чей? — Государственный. — Правильно. А мороз, который он вырабатывает, чей? — Мороз наш. Мы его для мороза и берём. — Вот и здесь так же. Всё, что корова даёт, нам принадлежит. Для этого мы и брали её. — Но брали-то мы одну корову. А теперь у нас две получилось! Раз корова не наша, значит, и телёнок не наш. Матроскин рассердился даже: — Брали. Но брали-то мы её по квитанции! — И квитанцию принёс: — Вот смотрите, что здесь написано: «Корова. Рыжая. Одна». Про телёнка ничего не написано. А раз мы корову взяли по квитанции, по квитанции и сдавать будем — одну. И тут Шарик вмешался: — Я не пойму, чего вы спорите. Ты же, Матроскин, собирался корову насовсем купить. Если она тебе понравится. Вот и покупай насовсем. И телёнок у нас останется. — Я с моей Муркой ни за что не расстанусь, — говорит кот. — Я её обязательно насовсем куплю. Это я просто так спорил. Потому что дядя Фёдор не прав. А пока у них весь этот спор шёл, телёнок времени не терял. Он два носовых платка съел у дяди Фёдора. Он был чёрненький, а мама — рыжая. Но по характеру он в маму пошёл: ел что ни попадя. Глава 17 Разговор с профессором Сёминым Когда появился телёнок Гаврюша, работы в хозяйстве ещё больше стало. И тогда дядя Фёдор понял, что он совсем пропадёт без помощи Матроскина. Хоть совсем уезжай из деревни к родителям. И он решил поговорить с профессором Сёминым. Он надел самую лучшую свою рубашку, самые лучшие штаны, причесался как следует и пошёл. Вот он подошёл к даче, где жил профессор, и позвонил. И сразу к нему вышла бабушка с пылесосом: