– Это меньшая из твоих бед. – Ой, не начинай опять. Мы тут о нешуточных деньгах говорим. Хетти мне никогда не рассказывала, сколько хранится в той рождественской коробчонке. Или где она ее спрятала. Или кто в нее вкладывался. А теперь пастор Го заявляет на голубом глазу, что там три тысячи долларов. Куча народу клянется, что давали деньги. – Это не считая четырнадцати сотенных, которые подкинул я, – сказал Сосиска. – Ну очень смешно. – Ничего удивительного, что ты видишь привидение Хетти, Пиджачок. Я бы тоже струхнул, если бы с меня требовали такую сумму. Тебя обложили со всех сторон. Ты же запер за собой дверь, когда входил? Против меня Димс ничего не имеет, но, не считая детского плача, в мире нет хуже звука, чем когда старик за работой умоляет пощадить его жизнь. Что мешает Димсу ввалиться сюда с пушкой? – Брось переживать по ерунде, – сказал Пиджак. – Никто за мной не следит. И я разговариваю не с привидением Хетти. Это меня заедает маета, Сосиска. Я разговариваю с маетой. Маета – не привидение. А моджо. Это ведьма. Мозги морочит. Выглядит как человек, но на самом деле не человек. А просто ведьма. Старики на родине только об этом и рассказывали. Ведьма может принять любое обличье. Вот откуда я знаю, что это не моя дорогая Хетти со мной разговаривает. Она никогда так не говорила, не обзывалась идиотом. Это все ведьма. Сосиска рассмеялся. – Вот потому я так и не женился. Мой дядюшка Гас женился на такой девахе. Встретил деваху в Тускалузе, а потом расплевался с ее папашей. Одна его корова поела на поле у папаши кукурузу. Он требовал за кукурузу сорок центов. Дядюшка Гас – ни в какую. Жена на него орать, а он все артачился, а потом она померла и навела на него порчу. Такого моджо я в жизни не видывал. Грудина у него раздалась, как курья грудка. По бокам головы волосы разгладились. А на макушке торчал чуб. Чудной на вид стал ниггер. Так и ходил, как петух, до самой смерти. – Что же он просто не расплатился с ее папашей? – спросил Пиджак. – А уже поздно было, – сказал Сосиска. – Сорок центов моджо не остановят. Как начнется, тут уже только четыреста. На него, видишь, жена тоже навела маету, как Хетти – на тебя. – С чего ты взял, что это была Хетти? – Неважно кто. Надо это развеять. Дядюшка Гас свою порчу развеял, когда взял церковную улитку и мариновал в уксусе семь дней. Тоже можешь попробовать. – Это у вас в Алабаме так моджо развеивают, – сказал Пиджак. – Прошлый век. В Южной Каролине кладешь вилку под подушку и расставляешь ведра воды на кухне. Этим любую ведьму шуганешь. – Не-а, – сказал Сосиска. – Обмакни собачий зуб в кукурузную кашу и носи на шее. – Не-а. Взойди на холм с руками за головой. – Сунь ладонь в банку кленового сиропа. – Брось за порог посевную кукурузу и шелуху от фасоли. – Десять раз перешагни через шест задом наперед. – Проглоти три камешка… Так они разорялись несколько минут, меряясь способами прогнать ведьм, обсуждая моджо, пока вокруг кипела современная жизнь величайшей метрополии в мире. На земле ревели бруклинские автомобили. В ратуше в двадцати кварталах от них президент Бруклинского боро принимал Нила Армстронга – первого человека на Луне. Во Флашинге, что в Квинсе, «Нью-Йорк Метс», бывшие бейсбольные мальчики для битья, а теперь – звезды, разогревались перед игрой на стадионе «Ши» под взглядами телекамер и пятидесяти шести тысяч человек на трибунах. В манхэттенском Верхнем Вест-Сайде Белла Абзуг, эксцентричная еврейская конгрессвумен, обсуждала со спонсорами баллотирование в президенты. Тем временем два старика в подвале хлестали самогон и состязались в моджо: – Никогда не отворачивайся, когда мимо скачет лошадь… – Брось дохлую мышь на красный коврик. – В четверг подари зазнобе зонтик. – Подуй на зеркало и обойди с ним дерево десять раз… Они дошли до способа, который велел ставить керосиновую лампу в каждое окно каждого второго дома на четвертый четверг каждого месяца, когда генератор, словно сам по себе, дико взревел, печально икнул, поперхнулся и издох. В подвале наступили сумерки, свет затух и погас бы совсем, если бы не второй генератор, что бурчал дальше, питая единственную лампочку в дальнем углу подвала. Она сияла ярко, как и знак выхода над дверью, через которую вошел Пиджак, плотно закрыв ее за собой. – Ну, молодец, – проворчал Сосиска в почти кромешной тьме. – Принес с собой ведьм, сглазил мне тут всю машинерию. Он присел, пошарил в генераторе, что-то подкрутил. Генератор жалко закашлялся, заикнулся и снова заворчал. Загорелся свет. Пиджак недоуменно уставился на генератор. Тот ревел громко как никогда, на необычной скорости, дребезжа так, что Сосиске пришлось перекрикивать во все горло. – Кажись, закоротило, – переорал он рев. Пиджак кивнул. – Но если он подсоединен к четырем квартирам наверху, – заорал он, – чего здесь-то свет погас? – Что? – Забудь, – крикнул он. – Мне пора на работу. Где моя судейская форма? – Что? Пиджак показал на ревущий генератор. Сосиска присел и подкрутил настройки, рев снизился на децибел. С корточек тот повторил: – Что? – Я снова берусь за бейсбол, – сказал Пиджак. – Мне нужна судейская форма, помнишь? Я знаю, что она где-то у тебя. – На кой черт она тебе сдалась? У нас нет подающего. Наш звездный подающий остался без уха. И точит зуб на тебя. Пиджак, снова раздраженный, отпил еще «Кинг-Конга». – Просто дай ее сюда, и все. – Она там же, где ты ее оставил, – сказал Сосиска, забирая бутылку и кивая на кладовку в дальнем углу. Пиджак осмотрел гору мусора, громоздящуюся между ним и кладовкой. Опустил глаза на свой клетчатый пиджак. – Пока буду пробираться, весь изгваздаюсь. Сосиска цыкнул зубом, отдал бутылку Пиджаку и исчез под какофонию барахла. Несколько лязгов, кряхтений, пинков и тычков спустя он вернулся с черным пластиковым мешком и бросил его на пол. Тут генератор издал ужасный грохот, кашлянул, икнул, заискрил и снова сдох. А следом сдох и второй. В этот раз подвал погрузился в полную тьму, не считая знака «Выход» над дверью. Дверью, которая – чего никто из них не заметил – теперь была приоткрытой. – Твою-то маму, – сказал в тишине Сосиска. – Видать, этот закоротил тот. Подай-ка фонарик, Пиджачок. – Не то чтобы я его обычно с собой ношу, Сосиска. – Стой на месте. Я гляну генератор на той стороне. Залязгало сильнее, пока Сосиска пробирался к другой стене подвала. Пиджак беспечно отпил свой «Конг», нащупал ногами ящик и присел. Никто из них не увидел высокую фигуру в косухе, проскользнувшую через дверь под знаком «Выход». – У тебя так каждый раз? – спросил в тишине Пиджак. – Так – никогда, – сказал Сосиска с другого конца. – Знамо дело, когда ты призываешь ведьм и все прочее… – Пиджак слышал, как он ругается и кряхтит, потом расслышал шорох у двери и бросил взгляд. В свете знака он увидел – или подумал, что увидел, – движение тени. – Сосиска, кажись, тут кто-то… – Готово! – позвал Сосиска. – Так-с. За генератором, где ты сейчас есть, находится щиток. Зайди за генератор и щелкни, когда я тебе скажу. Тогда свет вернется. – Чем щелкнуть-то? – Переключателем. За генератором, у которого ты стоишь. Пощупай там у генератора и щелкни, – сказал Сосиска. – Тогда заведутся сразу оба. – Я же ничего не понимаю в переключателях. – Поживей, Пиджачок. Наверху тридцать две квартиры. Негры готовят капусту и яичницу и собираются на работу. Там нет ничего сложного, Пиджачок. Просто зайди за генератор. Подними руку и найди толстый кабель, который из него выходит. Следуй за кабелем до стены. Найдешь там ящик. Открой ящик и один раз включи и выключи переключатель. – Если ты не против, я бы лучше поджарил те мозги, что у меня еще остались, вискарем, – ответил Пиджак. – Ни черта ж не видно. Плюс еще тут кто-то… – Делай давай, пока дурни сверху не примчались поднимать скандал! – Да я ничего не понимаю в щитках. – Там током не ударит, – сорвался Сосиска, стараясь скрыть нетерпение. – Все заземлено. В том генераторе двести сорок вольт. В этом – двести двадцать. – Он помолчал, потом добавил: – Или наоборот? – Ты уж определись. – Просто иди и щелкни этим растреклятым выключателем, будь добр. Не о чем переживать, Пиджачок. Предохранитель – с моей стороны. Весь ток – с моей стороны. А не там, где ты. – Если все с твоей стороны, то, может, у себя и переключишь? – Окстись, ниггер! И поторопись, пока негры не прибежали и не принялись орать – или того хуже, звонить жилищникам. – Ладно-ладно, – раздраженно сказал Пиджак. Нащупал в темноте генератор, провел рукой по стенке за ним, пока пальцы не нашли толстый провод. Схватился за провод, прошел по нему до стены и обернулся, чтобы обратиться к Сосиске, и тут снова заметил, как тень человека пересекает свет от знака «Выход» и движется на середину комнаты. В этот раз Пиджак не сомневался. – Сосиска? – Включай давай. – Тут кто-то…