— Закажи еще раз морскую прогулку, — загадал он вслух, словно она могла его услышать сквозь крепкий сон. Такая горячая и нежная, совершенно обнаженная в его объятиях, близкая и недоступная одновременно. Нет, он возьмет ее, но только не так — когда будет осознавать, что все это реальность, когда сама будет желать этого. Только так. Дэм заставил себя покинуть номер лишь под утро. Оставалось меньше часа до рассвета, спать уже было слишком поздно, да и не хотелось вовсе. Он спустился в холл и придирчиво обвел взглядом помещение. Все было идеально, не придраться. Зная его требовательный характер, иначе и быть не могло. Постояльцы платили за роскошь, а он, как управляющий, платил персоналу за поддержание отеля в этой роскоши. В холле царила тишина, но уже через каких-то пару часов новые постояльцы будут с интересом все разглядывать, планируя поскорее закончить стандартные процедуры оформления и заселения, чтобы окунуться в отдых. Эти редкие минуты тишины Дэм ужасно любил — в такие моменты лучше работалось. Только сейчас мысли его были далеки от скучных дел. Будь его воля, вернулся бы обратно, чтобы, не выпуская из своих объятий, встретить рассвет вдвоем. А ведь раньше у него даже мыслей подобных не возникало ни к одной женщине. Но именно с этой гостьей все было иначе. Зацепила она его чем-то, сам даже не мог понять чем. Только мысли вот все время к ней возвращались. Куда ни посмотрит, все она мерещилась. Даже в этих изысканных красных цветах, что украшали холл, и то она виделась — красивая, но ранимая, вынужденная оградиться ото всех. Нисколько не смущаясь, Дэм сорвал бутон и тихо вернулся в номер, все так же открыв его своим кард-ключом. Лана спала, обняв подушку, на которой еще недавно лежал он сам, обнаженная ножка выглядывала из-под простыни, и Дэм легонько прошелся по ней кончиками пальцев. Лана лишь только шумно вдохнула и крепче сжала подушку, зарываясь в нее носом. Дэм невольно улыбнулся, представив, как бы она спала на его груди и ее легкое дыхание щекотало ему кожу. Чертовски завлекательная мысль! Боясь разбудить ее, Дэм просто оставил цветок на краю постели и поспешил уйти. Впереди его ждал новый день и новые дела, в придачу к которым остались еще и со вчерашнего дня… Но все это подождет! Сейчас эмоции слишком бурлили в нем, мешая сосредоточиться на чем-то ином. Ему нужно было успокоить себя, разгоряченную кровь, и единственным действенным средством было только море. А потом рутинные дела затянули его на весь день, не предоставив даже малейшей возможности выбраться на пляж. Томас справится и без него, в конце концов, скоро их дурацкий спор закончится и придется выплывать самому. Но работа никак не шла. Дэм впервые так откровенно скучал по женщине. Иногда он ловил себя на том, что отстраненно смотрит мимо документов, прокручивая в голове лишь вчерашнюю прогулку и невероятную ночь. И только к вечеру, когда его помощник принес отчет за день, он смог собраться. — Дамиан, пора задуматься над расширением автопарка, — заметил помощник, подавая еще одну стопку документов. — Имеющихся машин уже маловато. Лист очереди расписан на неделю вперед. — Хорошо, я в ближайшие дни рассмотрю этот вопрос, — устало повел рукой по виску Дэм, вглядываясь в информацию. «Рассмотрю» в его понимании означало «созвонюсь с дилерами, просчитаю стоимость, просчитаю активы и проанализирую, какую сумму можно выделить». — На завтра все машины расписаны? — Да. Правда, пришлось «Камри» отогнать в салон на плановый техосмотр. Но там ничего серьезного, через три дня вернется в строй. — Хорошо. Дэм просматривал список забронированных машин, когда заметил знакомые данные постояльца номера пятьсот тридцать шесть, забронировавшего красную «Ауди». А вот это уже интересно. Бронь на сутки. Куда это его девочка собралась? В эту ночь он не решился потревожить ее сон, не хотел пугать. Да и для себя нужно было оставить время, чтобы подумать как следует, разобраться, понять, что делать дальше. Всю ночь думал. Со стаканом виски в руках. Ни черта не разобрался, но все же основное для себя понял — он хотел ее, как никакую иную женщину в своей жизни. А потом весь день отслеживал маршрут передвижения красного «Ауди», прикидывая, какие достопримечательности привлекли внимание двух красавиц. Карта перемещения была очень обширной, и как только успевали посещать все эти места? Не иначе как пренебрегали правилами дорожного движения, превышая скорость — этим грешат большинство русских. В принципе, ему было все равно, какие там пороки у этих иностранцев, если бы в этот раз дело не касалось ЕЕ. От одной только мысли, что с Ланой могло что-то случиться, его начинало лихорадить. Одна — подружка не в счет, слишком непоседливая, ей веры не было — да в чужой стране… Черт дернул этих девчонок поехать одних — записались бы на обычную экскурсию, так хотя бы под контролем профессионалов были. За окном уже давно стемнело, время близилось к полночи, и Дэм, как раненый тигр, мерил шагами углы своего огромного кабинета. Где их носило? Он уже по десятому разу за последнюю минуту сверялся с геолокацией, проверяя маршрут автомобиля. Нет, надо было придумать тысячу причин, чтобы не дать им уехать на авто: авария, поломка, плановый техосмотр, не хватило машин на всех желающих… Да что угодно. Хотя нет, с них ведь станется, особенно с этой ее подружки — найдут пункт проката где-то на стороне и все равно поедут, а там вообще гарантий никаких не было, что с ними все будет хорошо. Расслабиться смог, только когда в программе появилась отметка о возвращении на стойку ресепшен ключей от автомобиля. Вот теперь можно было спокойно заняться делами. Только настроения работать не было никакого. Встав у окна, из которого открывался прекрасный вид на территорию отеля, Дэм устало потер переносицу и прикрыл глаза. Черт возьми, крепко же его накрыло, даже думать ни о чем другом не мог. Сказал бы кто еще несколько дней назад, что с ним так может быть, рассмеялся бы в лицо и послал бы куда подальше. А сейчас старался изо всех сил не думать об этой зеленоглазой красавице, но не мог. Она словно наваждение выплывала из подсознания. И тут же, словно материализовавшись, появилась внизу. Направляясь вместе с подругой в сторону бара на пляже. Уставшая — он видел это даже издали, угадал по медленному шагу и поникшим плечам. Все тревожные мысли как-то сразу же угасли, а вместо них появилось желание прижать ее к себе и сделать все, чтобы снять усталость с ее прекрасного тела. Ну или хотя бы чуть-чуть порадовать в конце насыщенного дня. Рука тут же потянулась к внутреннему телефону. — В пятьсот тридцать шестой организуй холодное шампанское и фруктовый десерт от шеф-повара. Да, сейчас. Промаявшись еще несколько часов, Дэм все так же не мог найти себе места. Смешно даже, право. Как мальчишка. Его так и подмывало бросить все и пойти к ней, чтобы взглянуть хоть на минуту, едва-едва коснуться нежной кожи, вдохнуть ее запах. Искушение было слишком велико, чтобы ему противиться, и, оставив дела до завтра, Дэм снова тихо наведался в ее номер. Только посмотреть на нее, уговаривал он себя. Нежную, такую ранимую и такую сильную одновременно. Обнаженную, словно ждущую только его. И уже во второй раз не смог себя остановить, когда она отреагировала на его легкое прикосновение к оголенному бедру, прошептав во сне его имя. Его имя, черт его раздери! Ее сладкий запах преследовал ее всюду, такой родной и желанный. Это была его женщина, что-то на грани инстинктов уже давно все решило за него. Нет, он не позволил себе и в эту ночь перейти грань дозволенного — отчего-то знал, что Лана ни за что не простит ему этого, да и сам не хотел воспользоваться ее слабостью. Все, что он мог сейчас себе позволить, — это держать в своих объятиях и осторожно ласкать, прислушиваясь к тихим вздохам и всхлипам, полностью игнорируя желание собственного тела. Увидеть ее в столь раннее время, да еще одну в ресторане, было удивительно. И Дэм просто не мог не воспользоваться таким случаем. Да, малышка не ожидала встретить его здесь, хотя, признаться, он и сам не часто завтракал в ресторане — все больше перекус на ходу или кофе с сандвичами в кабинете за работой. Но после ночи, когда он держал в своих руках эту зеленоглазку, вдыхая ее аромат, наслаждаясь гладкостью и нежностью ее кожи, отмечая, как она отзывалась на каждое его прикосновение даже во сне, в нем что-то изменилось. Он по-другому взглянул на свою жизнь, но свои приоритеты, привычки. Захотелось все поменять, к чертовой матери, отменить эти вечно занятые дни и остаться с этой красавицей, наслаждаясь ею и познавая новые грани своих чувств к ней. Ему хотелось проводить с ней каждую возможную секунду. И это утро не стало исключением. Он пригласил ее разделить с ним завтрак, и она, к его радости, согласилась. Наверно впервые за их недолгое знакомство она столь спокойно вела с ним беседу, а Дэм просто любовался ее естественностью. В ней отсутствовала навязчивая женская жеманность, присущая большинству женщин, с которыми ему доводилось общаться. Лана же словно робела перед ним, а ему это ужасно нравилось. Никакой напыщенности или наигранности. Когда-то отец сказал ему фразу, которую он понял только с ней: свою женщину хочется оберегать. Да, именно эту женщину Дэму и хотелось оберегать. Когда Лана рассказывала о своей поездке, ее глаза горели восторгом, а на лице всеми красками пылали эмоции, и он не мог оторваться от нее. Дэм беззастенчиво любовался ею, пожирая глазами. Наверно, половину прослушал, но все оттенки эмоций прочел на лице. Интересная она. Необыкновенная. С ней не хотелось расставаться даже на мгновение. А уж видеть счастливый блеск в ее глазах даже от такого маленького пустяка, как фирменный десерт шеф-повара, было высшей наградой для него. И только появление ее подруги заставило его вспомнить о делах и, вежливо извинившись, удалиться. И куда делась та тихая испуганная Лана, которую он видел в первый день знакомства? Сейчас перед ним была совершенно другая женщина, бросающая ему вызов одним только дерзким взглядом. Сколько же в ней грациозности! От аппетитных форм, которые его руки помнили наизусть, и вовсе не возможно было отвести глаз. Но вот уж чего Дэм совсем не ожидал от Ланы, так это гневных взглядов в сторону приклеившихся к нему с какой-то глупостью девушек. Ох, как метала она молнии в их сторону — те сами решили уйти подобру-поздорову. И, черт возьми, как прекрасна была в этот момент в своем гневе! «Боже, детка, да ты, никак, ревнуешь?!» Это открытие заставило посмотреть на нее уже другими глазами. Лана, сама того не ведая, показала себя настоящую. Его девочка ревновала! Хотелось рассмеяться в голос, схватить ее в охапку и утащить туда, где им никто не помешает. Подумать только, какие тихие черти водились в ее глазах-омутах. Грозные, принципиальные, дерзкие. Да, его чертям они точно бросили вызов! Да еще какой! И если его чутье не подводило — а оно никогда еще его не подводило — их черти вместе еще устроят жаркий танец в одной постели, накаляя воздух вокруг страстью и чувственностью. Эта девочка-огонь уже заставила его позабыть обо всех других женщинах и желать только ее одну. И все же удивительно, как могли в нем уживаться вместе и безумная дикая страсть к этой женщине, и гипертрофированное стремление оберегать. Он желал ее до одури, но при этом готов был укротить свои инстинкты, чтобы не напугать. Хотелось не просто подчинить ее тело, но завоевать душу. И маленькими шажками ему это удавалось, так как в ее взгляде он уже успел поймать искреннюю заинтересованность. Чем можно удивить такую женщину? Только искренностью и новыми впечатлениями. А к дельфинам еще никто не оставался равнодушен. Особенно, когда они плавали вокруг, на расстоянии вытянутой руки. И Дэм не ошибся. Лана радовалась, как маленькая девочка. Столько эмоций и столько позитива! И это было так заразительно, что он и сам невольно втянулся в это веселье. Давно его так не трогала простая морская прогулка. Все эти красивые виды давно уже стали простым фоном к его работе, а вот сейчас рядом с Ланой все казалось каким-то другим. За каких-то пару дней эта красавица изменила его самого и его жизнь, привнеся в серые будни разноцветные блики. Он и сама стала для него светлым лучом. Мечтательная, искренняя. Ее близость чертовски заводила. Ему нравилось ощущать ее аромат, нравилось обнимать и просто слушать звонкий голос. Ему нравилось дразнить ее, ходить по краю ее инстинктов и желаний, а затем смотреть, как она мило смущалась от своей же энергетики. Он и сам поддался ее чувственности, не в силах больше сдерживать желание хотя бы просто украсть один поцелуй с ее сладких губ… Только за одним поцелуем он уже не мог остановиться, особенно когда Лана так трепетно и искренне отвечала ему. И лишь вызов по рации заставил его отступить. Не так все должно случиться, не так. Он не хотел ее делить ни с этим морем, ни с солнцем, ни с дельфинами, ни с толпой возможных зевак. Только его. Дэм наблюдал за нею в течение дня, и ее взволнованность от него не укрылась. Стоило только их взглядам встретиться, как Лана вспыхивала и тут же пряталась, словно боясь и его, и самой себя. К черту все. Этой ночью он хотел, чтобы она явственно осознавала всю реальность происходившего между ними, чтобы отчетливо помнила каждое мгновение, каждое прикосновение, чтобы больше не было сомнений, сон это или реальность. Их время стремительно таяло, и счет скоро сократится на часы, минуты. И Дамиан все чаще ловил себя на мысли, что ему чертовски мало этого оставшегося времени. В очередной раз едва сдерживая себя от охватившего гнева, Дэм отметил, что нужно было что-то решать с этим уже порядком надоевшим спором, так как пляжный бизнес стал отнимать слишком много личного времени, которому он нашел бы иное, более правильное и приятное применение. Но вместо этого приходилось полдня торчать в четырех стенах просторного кабинета и заниматься ставшими опостылевшими делами. Любая новая бумага дико раздражала, так как отнимали у него и без того жалкие крохи остававшегося времени. И когда на глаза вновь попался отчет о неисправностях, которые персонал не мог никак удалить уже битых несколько недель, Дэм просто взорвался. — Какого черта вы там возитесь? — не сдерживаясь в крепких выражениях, отчитывал на чем свет стоял своего заместителя. — Не можете сами сделать, вызывайте подрядчика, пусть переделывают. Но таких проволочек быть не должно. Номер не должен простаивать. В предыдущих отчетах неоднократно отмечено, что все готово к заселению, а сегодня выясняется, что ни черта там и не исправлено. В следующий раз вычту из жалования сумму за дни простоя, все ясно? Его заместитель понятливо кивнул, понурив голову, но признав вину. Дэм умел быть убедительным в своих требованиях. Систему штрафов усовершенствовал лично, и каждый сотрудник прекрасно знал и о своих обязанностях, и о наказаниях за ненадлежащее исполнение работы. Да, конечно, требования в отеле были высоки, так как статус все же диктовал свои условия, но хорошая система оплаты и премиальные были отличным стимулом для персонала. И Дэму приходилось все держать под неусыпным контролем. — Что еще? — хмуро бросил из-под бровей нетерпеливый взгляд на своего заместителя, прикидывая, надолго ли затянется их разговор. Впервые за все время работы в отеле ему хотелось поскорее все закончить и покинуть этот опостылевший кабинет со всей этой бесконечной тягомотиной. Дэм никогда не позволял личному превалировать над работой, но сейчас он был чертовски близок к тому, чтобы послать все эти бумаги куда подальше. — Пятый этаж снова проблема с новыми светильниками. Наши электрики уже работают, но к нам поступило несколько жалоб от постояльцев на полученные неглубокие порезы от осколков взорвавшихся ламп. Юристы готовят претензию поставщику и подрядной организации. — Хорошо, — Дэм ограничился лишь кивком, но с сожалением подумал, что нужно все же обязательно самому осмотреть коридор, поговорить с электриками, так как оставался риск вероятности повторения подобной ситуации из-за непрофессиональной работы подрядчиков, привлеченных к ремонту электропроводки на этаже. Дэм должен был разобраться во всем сам, прежде чем подписывать претензионные документы или выписывать штрафы своим сотрудникам. Пятый этаж встретил его противно мигающей лампой, тусклый короткий отблеск которой давил на нервы, а дальняя часть коридора и вовсе представляла собой тоннель, поглощенный тьмой. Не уютное зрелище даже для него, знающего здесь каждый закоулок. И ни одного электрика, черт возьми! Где, мать их, весь персонал? Почему ничего не делалось? Кто-то явно сегодня огребет. Злой, как черт, Дэм отправился прямиком в темноту осмотреть возможные повреждения. Под ногами послушался хруст тонкого стекла — никак и здесь все те же проблемы со светильниками. Уволит! Как пить дать уволит разгильдяев. Зла его на них не хватало. Расслабились без крепкой руки. Пора заканчивать уже с совмещением и навести порядок во вверенной ему территории, чтобы персонал вновь вспомнил о своих обязанностях и о его требованиях. Слух уловил приближающиеся тихие шаги, и Дэм уже готов был выйти на свет, чтобы не напугать постояльцев, когда увидел ту, кому эти шаги принадлежали. Лана! И почему-то одна. Она выглядела задумчивой и какой-то печальной. И все же эта женщина очень отличалась от других. Дэм не знал чем, но его взгляд с самого первого дня ее пребывания в отеле постоянно выделял из всей толпы только ее одну. Она обладала тихой ненавязчивой красотой, мягкой и уютной, которой было приятно любоваться. На ее лице не было косметики, и эта естественность ей невероятно шла, придавая всему ее облику ощущение хрупкости и незащищенности. Дэм сам не понимал почему, но его с невероятной силой влекло к ней, и противиться тому не было сил. Лана заметно напряглась — наверняка почувствовала его присутствие, и Дэм поспешил явить себя, чтобы не напугать ее. Напугалась все же, он видел это по судорожному вздоху. Навязчивым набатом в голове била мысль, что в этот самый момент вместо него здесь мог оказаться кто угодно другой, и от осознания, что ей могла грозить хоть какая-то опасность, а его не могло быть рядом, холодная ярость охватывала разум. Лана заметно расслабилась, едва только узнала его. Доверяла — эта мысль разлилась бальзамом по сердцу. Свет окончательно умер с легким треском, только они на это не обратили совершенно никакого внимания. Они чувствовали друг друга удивительно тонко, на уровне интуиции, и, казалось, даже слов не нужно было, чтобы выразить все то, что было в мыслях. Но одних только мыслей ему было мало. Ему хотелось услышать от нее, понять, страшится ли остаться с ним, чтобы разделить эту ночь на двоих. «Ты обещал не обидеть. Я тебе верю». Несколько простых слов, но как много они значили для обоих. Держаться от нее на расстоянии больше не хватало выдержки. Он безумно ее хотел. Так, что совладать с собой становилось чертовски трудно. Особенно трудно сопротивляться этим манящим сладким губам. И то, как открыто она встречала его поцелуи, заставляло забыть обо всем. Едва только коснулся ее губ, как напрочь позабыл о своем обещании, поддавшись безумной страсти. И только решительный шаг назад заставил его прервать поцелуй и отпустить ее. Все же испугалась, отступила… Но его девочка была полна сюрпризов! Как хорошо, что темнота не выдавала его, иначе теперь Лана уж точно испугалась того победного голодного взгляда, с которым он смотрел на нее. Она шагнула в свой номер, но до последнего момента держала за руку, пока увеличившееся между ними расстояние не заставило разомкнуть пальцы. И теперь стояла, молча приглашая войти, и ждала его решения. Она свой выбор сделала. А он сделал свой еще раньше. От ее смелого решительного шага у него все планки сорвало. Его девочка, только его! Сладкая, неповторимая. Сегодня он сможет сполна отведать ее страсть. И все же он боялся ее вспугнуть — она же как трепетная маленькая птичка, которую только терпением и можно расположить к себе. Но эта птичка и сама была полна сюрпризов! Дэм с трудом сохранял спокойное выражение лица, пока молча наблюдал за устроенным только для него одного зрелищем, подолгу задерживаясь на участках тела, которые только-только были прикрыты одеждой. Самообладание вообще было редким для него качеством, но в этот раз он готов был ждать, так как эта чувственная игра пришлась ему по вкусу, распаляя и без того пожиравшее изнутри желание. Нет, к черту все эти игры, еще успеется… Сегодня он в открытую, не боясь ничего, хотел ласкать ее, проводя руками по уже отложившимся в памяти изгибам тела, вдыхая знакомый сладкий аромат тела. И ему нравилось, как чувственно с тихим стоном отзывалась Лана на каждое его прикосновение, как прижималась к нему, ища поддержки, и сама пыталась перехватить инициативу. Сейчас она казалась ему еще желаннее, чем в те ночи, когда он тайком приходил в этот номер, боясь разбудить свою зеленоглазку. Невероятная, удивительная, думал он, когда вместо прикосновения пальцев почувствовал влажный горячий язычок на заинтересовавшем ее узоре, выбитом на его теле. Рррр, чертовка! Она заводила его не по-детски, распаляла, как костер инквизиции, на котором горело все его самообладание. Его, его девочка! Отзывчивая, тугая, тесная и влажна — только для него одного. Нежная и горячая. Смелая и беззащитная. До боли желанная. Такая противоречивая, но уютная и ставшая родной. Дэм никак не мог ею насытиться. Вся ночь была в их распоряжении, а ему было мало. Маленькая и такая ранимая, Лана таяла в его руках, прощая ему эту бессонную ночь, отдаваясь совершенно бесстыдно, беззастенчиво, до дрожи, до последнего дыхания. Боже, еще ни с одной женщиной он не чувствовал такого единения в желании. Лана давно уже уснула, уютно устроившись на его груди, обхватив рукой талию, Дэм все прислушивался к ее размеренному дыханию, крепко прижимая ее к себе, словно боясь, что с первыми лучами солнца она растворится вместе с темнотой. Ему это было в диковинку, но с каждым новым мгновением он привыкал к этому все больше. В нем росла потребность видеть эту женщину постоянно, слышать ее голос, прикасаться к ней, обнимать ли, держать за руку, поправлять волосы. Это было сродни помешательству. Уходить от нее в это утро было еще труднее, но работа требовала его постоянного присутствия. И только новый алый бутон, оставленный на постели, должен был напомнить ей о реальности прошедшей ночи. Дэм еще некоторое время полюбовался своей спящей женщиной, крепко прижавшейся к его пустующей подушке, мягко провел по длинным волосам и ушел. Но уже твердо решив для себя, что должен найти решение не отпускать ее. Глава 20 Ранний заплыв стал в последние дни уже неким ритуалом, но только таким способом можно было расслабиться и заставить себя думать о чем-то ином, кроме Ланы. Была бы его воля, давно уже вернулся к ней, чтобы встретить утро, крепко держа ее в своих объятиях, погружаясь не в эти прохладные волны, а в жаркие глубины ее тела. Быть может, в один из оставшихся у них дней он именно так и сделает, но в это утро дела требовали его присутствия, а пренебрегать своими обязанностями он не имел права. Но для начала все же хотелось порадовать свою девочку. Дэм вспомнил, как горели восхищением ее глаза, когда пред ней поставили десерт от шеф-повара. «Бог кухни» — а именно так называли Луиджи Бристони — творил самые настоящие шедевры, отказаться от которых не мог никто, равно как и остаться к ним равнодушным. Дэму стоило немалых усилий (да и денег тоже) уговорить того остаться в отеле и на время отказаться от заветной мечты о собственном ресторане, ведь во многом уже одно только имя Луиджи Бристони было гарантией незабываемого отдыха в этом отеле. Здесь чаще отдыхали непростые люди, и ради того, чтобы заставить их раскошелиться, приходилось раскошеливаться отелю. Но ведь оно того стоило! С Луиджи у Дэма сложились неплохие отношения, порой они могли пропустить по бокалу-другому хорошего виски за обсуждением новой идеи, а иногда и просто за приятной беседой на отвлеченные темы. Именно поэтому шеф-повар не отказал в маленькой услуге порадовать одну особенную гостью своими кондитерскими «пустячками», как он сам называл свои шедевры. В это утро Дэм и предположить не мог, что «пустячок» Луиджи окажется таким осмысленным — корона на шоколадно-фруктовом муссе. — Для королевы твоего сердца, — усмехнулся Бристони, похлопав приятеля по спине. Ох уж эти итальянцы с их тонким душевным устройством! Все-то они понимали. — Надеюсь, она оценит наши старания. — Луиджи, твои старания всегда выше всяких похвал, — улыбнулся Дамиан. — О своих стараниях я не говорю, здесь все предсказуемо. Хоть бы кто уже и покритиковал бы за что, а то даже скучно становится. — Шеф-повар театрально закатил глаза. — А вот твои попытки произвести впечатление трудно не заметить. На моей памяти это… дай-ка подумать… первая. Но Луиджи был в чем-то прав: Лана нашла в сердце Дамиана тайный уголок, самое важное место, так долго пустовавшее до момента встречи с ней, и прочно заняла его, согревая своей улыбкой и нежностью. Дэм просто не мог позволить ей уехать так просто. Понимал, что Лана не могла остаться с ним сейчас, но в его силах было сделать так, чтобы она осталась в его жизни. Надолго. А лучше навсегда. Да, именно так — НАВСЕГДА. Дэм еще раз усмехнулся: ох, Луиджи, одной фразой заставил его осмыслить свое внезапно возникшее влечение к гостье, понять и принять свои чувства к ней. Спрятавшись вновь за холодным выражением лица, Дэм по-дружески похлопал по плечу Бристони, давая понять, что эту тему обсуждать никак не желал. Он вообще не любил, когда кто-то совал свой нос в его жизнь, будь то праздное любопытство, и уж упаси боже советы. Ни знакомым, ни друзьям, ни родственникам не позволял подобного. Хватит с него детства, когда каждый пытался диктовать свои условия «ради его же блага». Едва только представилась возможность собраться и уехать, он так и сделал. Только вот сам не думал, что, сбежав из родного дома отца, вернется на родину мамы, где все казалось совершенно иным, все еще хранящим детские мечты и непосредственность. Просто возникло желание сначала вернуться в прошлое, чтобы найти себя, а уже потом искать будущее, да так здесь и остался, смешав и прошлое, и настоящее. — Не буду отнимать у тебя много время, — его собеседник спешил вернуться к своим обязанностям, а потому перешел к другому делу. — Просто позволь поздравить тебя с днем рождения. Луиджи протянул ему дорогой виски тридцатилетней выдержки — и нужно было признать, толк в алкоголе шеф-повар тоже знал. Тепло поблагодарив мужчину, Дамиан поразился самому себе: совершенно забыл о своем дне рождения. Никогда не любил этот день, всю суету вокруг виновника торжества, пафосные речи, знаки внимания, подарки. Ему больше было по душе самому дарить, потому что в ответ всегда получал теплые эмоции. Дэм давно уже вышел из того возраста, когда ожидаешь от собственного праздника каких-то чудес. Чудеса стали какими-то обыденными, приземленными, ожидаемыми и потеряли всю свою привлекательность. В последние годы он предпочитал звонить родителям первым и поздравлять их, особенно маму, со знаменательным именно для них событием — очередной годовщиной долгожданного пополнения в их крепкой любящей семье. Мама, конечно же, обижалась, что в этот день он снова был далеко от них, но всегда тепло благодарила за доставленный шикарный букет цветов и подарок, хотя и знал с каждым прошедшим годом родители только крепли в своем желании получить от него только один подарок: понянчить на руках внуков. Только вот он сам не особенно-то торопился их радовать подобным событием. И пусть кто-нибудь назовет его эгоистом, но именно этот день Дэм предпочитал проводить в одиночестве. Чаще всего в этот день он запирался в своем кабинете за работой, иногда изменял привычке и куда-нибудь уезжал. Но сегодня ему хотелось разделить свой праздник только с одним человеком. И больше ни с кем. А следом пришло понимание и того, где именно. Но сначала нужно было разобраться с работой, чтобы со спокойной душой позабыть о ней до следующего дня. Только у Дэма сложилось впечатление, будто ребята сговорились, совершая один косяк за другим. Поломанный водный мотоцикл, порванные крепления парашютов, вышедший из строя холодильник — и это только за час до открытия бара и проката. — Томас, я уволю тебя, к чертям собачьим, — гневно кричал Дэм каждый раз, когда находил все новые и новые недоделки. Да уж, утро началось слишком хорошо, слишком идеально, чтобы продлиться так до вечера. Буквально через несколько часов работы Дэм чувствовал, что его до безумия все раздражало. Какого дьявола он тратил здесь свое время? Не может Томас держать бизнес, пусть уходит, пусть разоряется — Дэм найдет ему замену. Такое место долго пустовать не будет. Но тянуть на себе чужие заботы он не будет. Хватит! Надоело работать за других. Он преподал бесплатный мастер-класс по ведению бизнеса, а дальше уже не его забота. — Томас, сегодня я принял решение. Наше пари ты и так проиграл. Тащить на себе еще и пляжный бизнес я больше не стану, мне и без этого забот хватает. Мой тебе совет: если не хочешь разориться, меняй концепцию. И бездельников своих держи в тонусе. Прежде всего вы должны наглядно демонстрировать людям гарантии их безопасности. Больше надежности — больше выручки. Вот смотри… Они долго разговаривали в маленьком кабинете Томаса, обсуждая все тонкости и нюансы, которые Дэм успел подметить и подправить. Если парень не глупый, то выплывет сам, сделав нужные выводы. Нет, тогда они точно распрощаются. Не в самом радужном настроении Дэм вышел на пляж. Взгляд привычно обвел все вокруг в поисках Ланы, пока не нашел ее в море. Она заплыла слишком далеко от берега, и Дамиану это очень не понравилось. О чем она только думала? Разве не ощущала пришедшее холодное течение, которое могло запросто вызвать внезапное сокращение мышц от переохлаждения? Сколько раз Дэм, будучи простым спасателем в начале своего карьерного роста, вытаскивал из воды тех, кто переоценил свои силы и уходил под воду из-за резких судорог, сковавших конечности. Страшное зрелище. От мысли, что с Ланой могло случиться что-то подобное, становилось не по себе. Он уже хотел броситься в море, чтобы подплыть к ней и заставить вернуться на берег, а если бы понадобилось, то и силком, но Лана опередила его. Глядя на то, как грациозно выходила она из волн, ему хотелось одновременно и придушить ее за такую беспечность, и прижать к себе, так как за целое утро ужасно соскучился по ней. Лана подошла к нему, тепло улыбаясь, а в глазах столько эмоций, что даже сердце зашлось — он и не думал, что можно вот так вот смотреть со смесью радости, восхищения, страсти и желания, тепла и любви. А он все еще переживал за этот ее бездумный заплыв. Хорошо хоть очки скрывали тревогу, застывшую в глазах. Он впервые чувствовал такую смесь эмоций к одной женщине, и это его порядком обескураживало. Быть может, прав был Луиджи, назвав Лану королевой его сердца? Казалось, рядом с этой красавицей он абсолютно не замечал ничего вокруг, но профессиональные навыки никуда не пропали, и стоило только Дамиану увидеть вдали непонятные барахтанья, он сразу же, не теряя драгоценные секунды, бросился в воду, на ходу сигнализируя ребятам у катеров. Хорошо, что он не ошибся и в последний момент успел прийти на помощь мальчишке, заплывшему слишком далеко от берега. Вот он — пример беспечности родителей и самоуверенности ребенка. Со своих детей Дэм точно бы глаз не сводил. Холодное спокойствие, с которым он действовал все это время, постепенно сменилось переживанием за состоянием мальчика, ведь это еще совсем ребенок, который и жизни-то толком не вкусил. Дамиан сделал все от него зависящее, все, чему научили специалисты в свое время, и все равно его снедала мысль, было ли что-то в его силах, чтобы помочь мальчику. Беспомощность — самое из ужаснейших чувств. Лишь когда карета скорой помощи увезла пострадавшего, Дамиан смог спокойно выдохнуть. Лана все это время была поблизости. На ее совершенно бледном испуганном лице застыла тревога и испуг. Боже, да ее саму было впору сейчас откачивать от того ужаса, что она испытала, увидев столь ужасную сцену. Первым порывом было притянуть ее к себе и прижать до хруста костей, успокоить, нашептывая какие-нибудь пустяки, но Дэм с трудом заставил себя сдерживаться. Почему-то казалось, что Лана не простит ему подобной вольности на глазах стольких людей, а главное, на глазах подруги. Единственное, что он мог себе позволить, просто дотронуться до ее руки. Господи, какая же чушь несусветная! Их обоих тянуло друг к другу — они оба прекрасно это понимали, и только проклятые условности удерживали от решительного шага. Нет, эту ночь они проведут только вдвоем. И только в том месте, где хранились его самые лучшие воспоминания — Лане там обязательно понравится, Дэм был в этом уверен. — Сегодня вечером жду тебя в баре. В семь. — Я приду. Как робко было это произнесено, но она действительно придет, Дэм это точно знал. Блеск в ее глазах говорил, что она желала этого не меньше, чем он сам. «Детка, что же ты со мной делаешь?» Прочь, прочь от искушения, пока он еще в силах был оставить ее. Он дождется вечера, когда им никто не будет мешать, и там уже насладится ее чувственностью и нежностью. Ее голос заставил обернуться. — Спасибо. — За что, — не понял он ее благодарности. — За корону. Оценила. И даже сомнений не было, что отлично все поняла. «Ох, нет, детка, сегодня твое спасибо будет звучать иначе». Он это знал. События прошедшей ночи все еще будоражили кровь, выплывая в сознании яркими воспоминаниями. Ее податливое тело, поблескивавшее в свете луны капельками пота, страстно отзывалось на каждое его прикосновение, на каждую ласку, каждое движение внутри нее, сотрясалось волнами наслаждения раз за разом, пока окончательно Лана не выбилась из сил. Но даже притихшая в его руках, она искала его ласки, переплетая пальцы и крепко прижимаясь, уткнувшись остреньким носиком ему в шею. Его сладкая малышка. Улыбка сама собой расползлась по лицу.