Четыре снаряда кучно полетели к трону. Быстрым отчаянным движением Пол толкнул Чани на пол, хотя она уже приготовилась сражаться. – Лежать! Стремительно развернувшись, он отбросил в сторону Ирулан, и она попыталась спрятаться от опасности под перевернутым креслом. Алия в это время кубарем скатилась со ступеней и исчезла из виду. Первый снаряд вонзился в центр спинки трона, на котором Пол сидел всего несколько секунд назад. Федайкины среагировали на опасность без промедления и колебаний. Они выбежали из проходов между рядами кресел и бросились на помост, чтобы заслонить Муад’Диба своими телами. Бладд тоже выскочил на сцену, отражая рапирой летевшие снаряды. Но Пол и сам старался остановить смертоносные стержни. Снаряды летели так быстро, что Пол мог уклониться зараз только от одного из них. Один из снарядов прожужжал под рукой Пола, и тот стремительно переместился влево, чтобы избежать удара. Двое федайкинов встали на пути снарядов, встретив смерть грудью. Люди упали, корчась в судорогах, вызванных ядом. Смерть настигла их спустя считанные мгновения. И паника, и громадное скопление людей вокруг трона затрудняли точное наведение снарядов. Было запущено около двадцати стержней, и многие из них уже нашли своих жертв. С резким металлическим стуком, напоминающим звон камертона, рапира Бладда отразила еще один летящий снаряд. Мастер меча стоял перед Ирулан, пытавшейся защититься креслом. К Бладду подлетел еще один стержень, и он отразил, бешено вращая в воздухе тонкой рапирой. Не вполне понимая, что происходит и откуда грозит опасность, люди бросились прочь из Небесного аудиенц-зала. Сидевшие в первых рядах обратились в бегство, натолкнувшись в проходах на плотную толпу других гостей, тоже искавших спасения. Из декоративных отверстий вылетел второй заряд самонаводящихся снарядов, это была вторая волна, которая тоже стремительно понеслась к Полу. Чани неподвижно лежала на полу, поняв, что любое движение привлечет к ней ядовитую иглу. Но когда еще один сраженный федайкин упал на помост рядом с ней, Чани перекатилась ближе к нему, неосознанно стараясь помочь умирающему. Пол видел, как самонаводящийся снаряд изменил траекторию и полетел к Чани, но теперь Пол вдруг обрел сверхъестественную способность наперед угадывать каждое движение. С немыслимой быстротой он прыгнул вперед, чтобы схватить снаряд рукой. Антигравитационное поле затрудняло захват, и Полу пришлось изо всех сил сдавить смертоносное жало. В ту же секунду Император ощутил жгучий, очень болезненный укол. Ментатский расчет тут же подсказал ответ. Центральный стержень снаряда был покрыт кольцом других острых шипов, тоже сочащихся ядом. Не обращая внимания на то, что смертоносные жала впились в его руку, Пол изо всех сил сдавил снаряд и, размахнувшись, ударил концом центральной иглы по камню помоста. Пол почувствовал, что смертельный яд начинает проникать в его кровь, но он знал способ нейтрализовать токсин. Обученный техникам изменения обмена веществ, разработанным в ордене Бинэ Гессерит, Пол распознал ядовитое вещество, выявил строение молекулы и изменил его так, чтобы нейтрализовать яд. Это заняло у Императора всего мгновение, но этого мгновения у него не было. К нему устремились другие снаряды. Но теперь Пол обладал иммунитетом к яду, в организме начало вырабатываться противоядие. Отпрянув назад, он схватил еще один снаряд, летевший ему прямо в лицо. Снова Пол ощутил укол иглы и снова разбил снаряд о каменный пол. Развернувшись в поисках следующего снаряда, Пол внезапно понял, что второй снаряд был заряжен другим ядом, отличавшимся от первого. Этот яд был таким же смертельным, но требовал иной модификации иммунитета для своей нейтрализации. Любой из этих ядов оказался бы смертельным для обычного человека, да и Полу пришлось приложить много усилий, чтобы противодействовать не одному токсину, а сразу двум. Во всем этом дьявольском действе была какая-то немыслимая избыточность. До Пола внезапно дошло, что, планируя эту атаку, кто-то точно предусмотрел и принял в расчет его способности. Таинственный противник верно оценил силы Пола Муад’Диба Атрейдеса. Попытка покушения была предпринята в тот момент, когда он находился с теми, кого любил, что вынудило его защищать не только себя, но и их. Это, кроме того, означало, что он встретится с угрозами такими же хитроумными и опасными, как во время изматывающих тренировок с Дунканом Айдахо и Сафиром Хаватом. Если бы не помощь Бладда, то Ирулан, вероятно, была бы уже мертва. Пол стал похож на беснующегося дервиша, он хватал на лету снаряды, сталкивал их друг с другом, ловил их в воздухе, прежде чем они успевали поразить Чани, Ирулан, Алию и даже Бладда. Трон был густо утыкан ядовитыми иглами, и каждый снаряд был напитан новым смертоносным токсином. Дело принимало все более дурной оборот! Пол был уже на грани истощения. Все тело гудело от напряжения. Полу приходилось отражать и ловить снаряды и бороться с отравлением. В воздухе было уже больше сотни снарядов – во всяком случае столько, что Пол уже не мог их остановить. Многочисленные раны покрывали его руки, плечи, грудь и спину. Теперь он уже не мог концентрировать внимание на каждом снаряде, так как все силы уходили на нейтрализацию все новых и новых ядов, непрерывно поступавших в кровь. На помосте лежала груда мертвых тел, люди в зале кричали от ужаса. Корба выкрикивал приказы, организуя людей. Теперь он снова был не жрецом, а федайкином. Он приказал солдатам стрелять по отверстиям, чтобы блокировать вылет новых снарядов. Кто-то – кажется, это был Бладд – набросил индивидуальный защитный экран на Пола и включил его. Поле замедляло полет снарядов, и Полу стало легче перехватывать их. Бладд и сам надел защитный экран, очевидно, пронеся в зал эти устройства, нарушив приказ Императора. Но теперь этот акт неподчинения оказался весьма кстати. Бладда следовало не наказывать, а наградить за предусмотрительность. Люди Корбы, тоже надев защитные устройства, шли среди мертвых тел, пользуясь дубинами, кусками материи и перчатками для захвата самоуправляющихся снарядов. Половина этих федайкинов погибла, но остальные, невзирая ни на что, продолжали бороться со смертельной угрозой. Несмотря на страшное напряжение всех своих сил, Пол заметил, что опасность начинает уменьшаться. Теперь можно было направить основные усилия на то, чтобы остановить распространение ядов по организму. Когда он наконец полностью пришел в себя и без сил повалился у подножия трона, то понял, что опасность миновала. Атака закончилась. Или это еще не конец? Пол почувствовал в затылке какую-то пульсацию, было такое впечатление, что в голове завибрировали инфразвуковые волны. К Полу подбежала Чани. Она была утомлена, но глаза ее остались ясными, лицо раскраснелось. Она была невредима, хотя платье ее было разорвано, а волосы сильно растрепались. – Усул, ты ранен! – Я буду жить. – С мукой Пол окинул взглядом последствия ужасающего побоища. Большая часть гостей была эвакуирована из Небесного аудиенц-зала, сюда пытались пробиться охранники и врачи. Все, кого задели смертоносные снаряды, либо умирали, либо уже погибли. Другие участники церемонии пострадали от всеобщей паники. Пол попытался успокоиться и взять себя в руки, но его не отпускало чувство, что им всем продолжает грозить другая опасность. Эта мысль билась в мозгу, не давая ему покоя. Насколько он видел, все смертоносные иглы были нейтрализованы, все отверстия в стенах разбиты выстрелами. Тогда почему его не покидает предчувствие какой-то неминуемой опасности? Мысль продолжала пульсировать в голове, не желая уходить. В голове стоял такой звон, что трудно было сосредоточиться. Он смог нейтрализовать все яды, но это потребовало такого напряжения всех сил, что он чувствовал себя на грани полного изнеможения. Но предчувствие страшной опасности не покидало его. Чани присела рядом с ним, обвила руками, и от этого объятия Пол ощутил, как силы возвращаются к нему. В мозгу вспыхнул неясный, но мощный предостерегающий импульс. Он не мог понять, что должно произойти, но понимал, что надо что-то делать. Чувство было сильным и непреодолимым. Собрав все силы, он обхватил Чани и поднял ее на руки. В тот же миг всех удивил мастер меча Бладд. – Милорд, ложитесь! Бладд с силой толкнул Пола, и все трое – он сам, Чани и Пол – покатились вниз по лестнице с помоста, упав на груду мертвых тел. Не прошло и доли секунды, как взорвалась маленькая бомба, заложенная под троном Императора. Над помостом взлетел огненный шар. Совершенство заключает в себе надменный вызов. Если человек настаивает на совершенстве, а в ответ получает изъеденную изъянами человечность, то он разочаровывается и впадает в иррациональный гнев, доказывая тем самым, что и он сам – всего лишь человек, причем ущербный. Дюны Муад’Диба – Сегодня у нас будет новое развлечение. – Тихий голос Талло дрожал от волнения, когда они с Мари встретились в одном из учебных залов. Наблюдавшие за ними тлейлаксу, кажется, считали их общение «конструктивными играми», но доктор Эребоом нервничал все сильнее, видя нарастающее подозрение в отношении его кандидата на роль Квизац Хадерача. По большому счету Талло был подобен пустоте в человеческом облике, дававшей немного ответов на вопросы о своей сути. – И что же это за развлечение? – Мари огляделась, но не увидела ничего необычного в маленьком лабораторном помещении. Стены были увешаны автоматами для интерактивных игр, а в самой комнате стояли экзотические механические тренажеры. За одной из множества темных зеркальных панелей – Мари знала это доподлинно – скрывалась вездесущая камера слежения. Изображая детскую непосредственность, Мари всякую минуту ждала от Талло какого-нибудь сюрприза. Не обращая внимания на прячущихся за зеркалами наблюдателей, он взял Мари за ручку и вывел в коридор. – Я хочу, чтобы сегодня, в этот особый день, ты была со мной. Я долго ждал этого дня. – Он повел ее к пункту охраны, где сидели два бдительных тлейлаксу средней касты, но синие огоньки тревожных сканеров погасли при приближении Мари и Талло. Кандидат на роль Квизац Хадерача и девочка прошли мимо охранников, которые, казалось, не заметили их, хотя и смотрели в упор. Способность Талло манипулировать техникой тлейлаксу казалась сверхъестественной. – Мастера возлагали на меня большие надежды, но, кажется, уже ничего от меня не ждут. – Безупречные губы юноши сложились в презрительную улыбку. – Зачем им было создавать Квизац Хадерача, если они полагали, что смогут втиснуть его в угодные им рамки? Они прошли второй пункт охраны, но, как и в первый раз, охранники просто их не заметили. Подойдя к выходу, Талло коснулся ладонью панели идентификатора. Дверь бесшумно поднялась вверх, открыв выход. Талло сжал кулак. – Я знаю о городе Фалидеи гораздо больше, чем они могут даже догадываться. Мари насторожилась еще больше, когда они проникли в какую-то комнату с высокими потолками – судя по всему, это была запретная зона. Спутник Мари запер за собой дверь и блокировал ее изнутри тяжелым металлическим брусом. – Так, мы забаррикадировались. Все, теперь мы в безопасности. – В безопасности от чего? Всем своим существом Мари предчувствовала опасность, и исходила она от Талло. – Теперь мы можем спокойно заняться делом. – Его обычно бесстрастное лицо стало резким и угловатым, в глазах появился маниакальный блеск. – Предзнание, данное мне тлейлаксу, позволяет мне предвидеть, что я потерплю неудачу. Я обречен на нее. Но то, как именно я потерплю фиаско, находится под моим контролем. Но уж если мне не суждено стать Квизац Хадерачом, я постараюсь, чтобы мой провал стал весьма зрелищным. Он коснулся своего предплечья, на котором из-под рукава спортивного костюма проступила влажная кровавая полоса от особенно глубокого пореза. – Лучше всего запоминаются болезненные уроки. Только теперь Мари рассмотрела девять камер, запертых электронными замками. В каждой камере сидел двойник Талло – мускулистый, безупречно сложенный молодой человек. – Познакомься с моими братьями, – сказал он. – Все они подготовлены мне на смену. Идентичные копии Талло стояли в своих клетках, вперив в пространство молящие взгляды. Все копии бодрствовали, находились в состоянии повышенной готовности, казалось, напряженно ожидая своей очереди. – Видишь, каждый из них ждет, когда меня уничтожат и выбросят, чтобы стать следующим. Не надо слушать, что говорит Эребоом. Тлейлаксу еще очень далеки от создания настоящего Квизац Хадерача. – Ты собираешься их освободить? Глядя на девять оставшихся клонов, Мари задумалась о том, сколько было клонов до Талло и от скольких избавились тлейлаксу. Может быть, нынешняя копия кандидата тоже вот так стояла в клетке и с нетерпением считала бесконечно долгие дни, ожидая своей очереди? Сколько же предыдущих версий Квизац Хадерача были признаны негодными и уничтожены? Талло грациозно поднялся на галерею, протянувшуюся вдоль стены на высоте камер. Мари поднялась за ним, пытаясь скрыть беспокойство и поглядывая на запертых в клетки клонов, внимательно следивших за каждым движением Талло. А он застыл перед панелью дистанционного управления; отсутствующим взглядом он смотрел в одну точку, словно сложные приборы ввели его в транс. Мари молча встала рядом, внимательно следя за Талло. Тихим грустным голосом он обратился к девочке: – Всю мою жизнь мастера сканерами регулярно исследовали мой головной мозг, проводили сложные биохимические тесты, закручивали по своему усмотрению мое мышление, регистрировали мои движения и записывали слова. Но я устроил так, что теперь они никогда не смогут этого делать. Я обманул их. – Он посмотрел на нее, и лицо его исказилось от душевной боли. – Я обманул и тебя, Мари. Всеобъемлющее знание и предзнание ложатся слишком тяжким грузом на мои плечи, я не могу больше его выносить. Меня подавляют завышенные надежды, возложенные на меня тлейлаксу. – Он скорчил недовольную гримасу, но Мари и раньше замечала у Талло резкие перепады настроения. Он протянул руки к панели, словно нащупывая ладонями теплые потоки, поднимавшиеся от электрических цепей аппарата. Мари напряглась, ожидая, что Талло сделает в следующий момент. – Я – больше, чем обычный клон, больше, чем гхола, – сказал он, – и намного выше обычного человека. Доктор Эребоом соединил в моем сознании молекулярную память множества людей. Эту память он извлек из клеток исторических личностей, что, как он полагает, поможет мне стать их всемогущей марионеткой. Я чувствую, что я – Гильбертус Альбанс, основатель ордена ментатов. Я – Йоол Норет, величайший мастер меча в истории Гинаца. Одновременно я – кронпринц Рафаэль Коррино и много тысяч других лиц. – Мне довольно того, что моего товарища по играм зовут Талло, – сказала Мари, намеренно придав излишнюю инфантильность своему тону. – Давай позовем доктора Эребоома. Он поможет тебе, и ты почувствуешь себя лучше. Или давай обратимся к моей маме, она научит тебя некоторым приемам техники Бинэ Гессерит. – Я не хочу чувствовать себя лучше. Я хочу сделать заявление. Как еще можно заставить тлейлаксу понять, что они сотворили, поколебать их высокомерную уверенность в том, что такая испорченная раса, как они, могут создать совершенство, а потом управлять им?