— Да нет конечно! Просто новинок по две, для каждого из нас. И ещё десяток книг, которые понадобятся сегодня вечером. — А я ещё взял «Горячую математику», об актуальных математических проблемах. С автографом самого Симамото, — гордо заявил Юмасаки. Микадо не понял ни слова из того, что Юмасаки сейчас выдал, и умоляюще взглянул на Масаоми. — Просто слушай, не заморачивайся. Представь, что это заклинания, просто набор слов. Парень считает: если что-то знает он, знают все, — прошептал Масаоми на ухо Микадо, а Юмасаки разошёлся, ударившись в хвастовство совсем уж непонятными вещами. Карисава, наблюдавшая со стороны, решила вмешаться и ткнула в тяжёлый рюкзак Юмасаки локтем. — Цивилам всё равно не понять. Ну что ж, нам пора, бай-бай! Глядя вслед удаляющейся парочке, Микадо, сбитый с толку, прошептал: — Книги «Дэнгэки»… понадобятся вечером? Он не представлял, что это может значить, но парень с девушкой уже ушли слишком далеко, и догонять их было неловко, поэтому Микадо просто последовал за Масаоми в книжный. — Выбор в «Тораноана», конечно, огромный! Очень впечатляет! У них одной манги больше, чем простых книг в любом магазине у нас! — Да, в Икэбукуро много мест с мангой: «Анимэйт» там, «Комик Плаза». А вот если нужно что-то другое, тут уж «Дзюнкудо» нет равных. У них девятиэтажное здание, и всё забито книгами! Они закончили с покупками и теперь шагали к небоскрёбу «Саншайн-60». — Вот уж не знал, что ты и с такими людьми водишься, Кида. — Ты о Карисаве и Юмасаки? Ха, думал, со мной дружат только крашеные блондины с пирсингом и мозгами, размякшими от растворителя? Ну эта парочка, конечно, довольно странная, но они неплохие. Если поддерживать с ними добрые отношения. Микадо не понял, что Кида имеет в виду, но всё равно кивнул: — Угу… Что-то в словах друга напрягало, но допытываться не было никакого желания, поэтому он промолчал. — В общем, по таким местам я спец. Куда меня только не заносит: в магазины вроде того, где мы были, в дешёвые секонд-хенды. Могу показать, где тут всякие клубы, где можно перекусить, а ещё рассказать, как торговаться в лавочках со всякой дребеденью… — Да уж, похоже, ты знаешь здесь всё. — А то! Интересоваться лучше всем и сразу — с любой девушкой разговор поддержать сможешь! — У тебя одно на уме… — обречённо проворчал Микадо. Масаоми самодовольно улыбнулся и кивнул. Сегодня Микадо намеревался получше запомнить город, поэтому старался больше озираться по сторонам, пока шёл. Больше всего в глаза бросались огромные экраны на фасаде «Синема Саншайн» и стены, оклеенные сверху донизу, впритык друг к другу, афишами фильмов. Они походили на коллажи из фотографий, однако, подойдя ближе, Микадо с удивлением осознал, что всё это — нарисованные вручную гиперреалистичные иллюстрации. Он снова принялся вертеть головой, высматривая другие магазины, но тут увидел нечто ещё более необычное, чем окружающие здания. — А?.. Микадо уже не раз встречал на улице негров-зазывал, привлекавших клиентов, но вид этого конкретного чернокожего его поразил. Мужчина был метра два ростом, если не больше, и накачанный, словно профессиональный рестлер. Бросалось в глаза и то, что оделся он как итамаэ, повар, готовящий суши. Микадо таращился на негра во все глаза, когда эта каланча вдруг повернулась к нему и поздоровалась: — Браток, давно не виделись! Микадо не знал, как реагировать. Человек, которого он видел впервые, здоровался с ним так, будто они старые друзья. Микадо уже решил, что вот и подошла к концу книга о его беззаботной жизни в Токио, но тут, словно бросая утопающему спасательный круг, в их странный разговор вклинился Масаоми: — О, Саймон! И правда давно не виделись! Ты как, держишься? Зазывала тут же переключился с Микадо на Киду: — О, Кида. Будешь суши? Хороший суши, скидку делаю. Суши вкусный, да? — Эх, прости, я сегодня на мели. Хотя в старшую школу пошёл, теперь можно и подработку найти. Слушай, а давай обслужишь нас в кредит? А я потом отдам, как получу. — У-у-у, нельзя. А то булькать мне с рыбой на земле матушки-России. — Булькать? На земле? — негромко рассмеялся Масаоми и зашагал дальше. Микадо поспешил за ним, а обернувшись, увидел, как гигант, которого Масаоми звал Саймоном, машет им на прощание. Микадо снова не понял, что делать. Он склонил голову, будто извиняясь, и поспешил за другом. — С ним ты тоже знаком? — спросил он, поравнявшись с Масаоми. — Ага. Саймон, негр из России, работает зазывалой в ресторане суши, которым владеет русский. Негр из России?.. — Ладно, и с какого момента здесь начинается шутка? — Да ни с какого, всё правда. Так-то он Самуил, в России его звали Самик, а у нас переделали на английский лад, и получилось Саймон. Не знаю подробностей, его родители вроде как попросили убежища в СССР и эмигрировали туда из Америки. А потом кто-то из их знакомых открыл ресторан суши, вот его и взяли в зазывалы. Это звучало совсем дико, но Масаоми был абсолютно серьёзен. Неужели правда?.. У Микадо глаза всё ещё были как плошки, а Масаоми добавил: — Он один из тех, кого лучше не злить. Саймон однажды драку разнимал, так двух таких же бугаёв, как он сам, за шкирки поднял, по одному в каждой руке. А ещё, говорят, как-то раз телеграфный столб пополам переломил. Микадо содрогнулся, вспоминая мощное, похожее на танк тело негра. Некоторое время они шли молча, а потом Микадо тихо пробормотал: — Невероятно… — А? Ты о чём? — Да я вот думаю, ты общаешься с такими разными людьми… Микадо сказал это с искренним восхищением, но Масаоми, видимо, принял его слова за шутку. Он весело хмыкнул и широко зевнул, будто ему не сделали только что комплимент. — Даже не пытайся мне льстить. — Я и не собирался. На самом деле Микадо питал к другу безмерное уважение. Если бы не Масаоми, Микадо, оказавшись в Икэбукуро один, беспомощный, точно закрылся бы в своей скорлупе. Не все люди такие, как Кида. В нём ещё с начальной школы чувствовалась некая харизма, привлекавшая окружающих, и в любой ситуации он не робел и стоял на своём. Микадо в Токио пробыл всего пару дней, но даже за это время и город, и сам Масаоми столько раз выбивали его из колеи… Однако Микадо продолжал надеяться, что однажды станет похожим на друга. Микадо и приехал-то в Токио в основном затем, чтобы вырваться из зоны комфорта, из рамок привычного. Даже не осознавая этого до конца, в глубине души он всегда искал «нового себя». Может, в этом городе, словно сошедшем со страниц манги и кадров телесериалов, в вихре «необычного» у него и получится. Микадо не собирался становиться главным героем. Он просто хотел, чтобы в лицо подул ветер, непохожий на привычные ветра. Сам Микадо, возможно, и не заметил, но в первый день после приезда в животе у него щекотало не только от страха, но и от нетерпения, от энтузиазма, бьющего через край. И какая эмоция побеждает, он сам не понимал. Сейчас же у Микадо перед глазами был пример человека, который жил с таким энтузиазмом, полной грудью с жадностью вдыхал бьющий в лицо ветер. В свои шестнадцать Масаоми чувствовал себя в Токио как рыба в воде. Осознав, что его друг — воплощение того, к чему стремится он сам, Микадо должен был успокоиться. Должен был утихомирить и срывающий крышу энтузиазм, и страх. Должен был… Но в следующую секунду всё пошло прахом, и Микадо охватила новая волна восторга и страха. Нетерпения и ужаса. — Здоро́во. Голос будто доносился прямо с безоблачных небес — настолько приятно, мягко и притом ясно он звучал. Масаоми скривился, словно голос был ножом, который всадили ему в спину, и медленно обернулся, покрывшись холодным потом. Микадо, как зачарованный, тоже повернулся. Перед ними стоял стройный красивый молодой мужчина, в котором, несмотря на мягкие черты лица и средний рост, проглядывала некая внутренняя сила. Даже взгляд у него был такой: вроде добрый, всепрощающий, но в глазах горел огонёк, словно на всех и всё, кроме себя, он смотрел с презрением. Да и одет он был странно: вроде и не слишком просто, а начнёшь присматриваться — и зацепиться глазу не за что. Возраст его определить было нелегко. Больше двадцати, но сколько точно, Микадо затруднялся сказать. — Давно не виделись, Масаоми Кида.