Незнакомец назвал Киду по имени и фамилии, и на лице друга появилось какое-то странное выражение. Масаоми сглотнул. — Ага… Привет, — неуверенно откликнулся он, и у Микадо в душе разразилась буря. Он никогда не видел Киду таким: во взгляде смешались страх и ненависть, и хоть он пытался скрыть эмоции, получалось плохо. — Это вроде форма школы «Райра»? Вот, значит, куда ты поступил. Первый день учёбы? Поздравляю. Поздравление было лаконичным, но не равнодушным. Голос незнакомца выражал ровно столько эмоций, сколько требовала ситуация, ни больше ни меньше. — Да… Благодарю, — пробормотал Масаоми. — Меня-то за что благодарить? Я ни при чём. — Не ожидал встретить вас в Икэбукуро… — Да я просто к друзьям приехал. Кто это с тобой? — Мужчина поглядел на Микадо, и их взгляды на секунду встретились. При иных обстоятельствах Микадо бы тут же отвёл глаза, но сейчас он просто не в силах был это сделать. Его не покидало ощущение, что стоит опустить взгляд — и мужчина поставит на нём крест. Микадо не знал, откуда это чувство, его просто пригвоздил к месту невероятно внимательный, острый взор незнакомца. — Да так, приятель, — уклончиво ответил Масаоми, явно нарочно не называя мужчине имя друга. Ничуть не смущённый этим, незнакомец вновь повернулся к Микадо: — Я Идзая Орихара, приятно познакомиться. Всё вдруг встало на свои места. Человек, с которым лучше не связываться. Человек, которому лучше не перебегать дорогу. Однако мужчина не казался опасным. За исключением острого взгляда и редкой красоты, он выглядел совершенно заурядным молодым человеком. У него даже волосы были обычные для японцев, чёрные и блестящие, из-за чего он выделялся в окружавшей их крашеной толпе. Он прекрасно подошёл бы на роль учителя в какой-нибудь вечерней школе: как раз в нужной степени интеллигентный и типичный. Микадо никогда не подумал бы, что Идзая Орихара окажется таким. Поэтому он решил всё-таки представиться. Узнав его полное имя, Идзая просто, без тени насмешки или удивления, сказал: — Звучит как название кондиционера[12]. Микадо открыл рот, не зная, что ответить, но Идзая вдруг остановил его жестом. — Ладно, мне пора. А то опоздаю, — сказал он и быстрым шагом ушёл. Глядя ему вслед, Масаоми наконец выпрямился и глубоко вздохнул: — Пойдём и мы. А куда мы, кстати, шли?.. — Этот человек и впрямь такой страшный? — спросил Микадо. — Скорее не страшный, а… как бы сказать… Просто я в средней школе часто влипал в неприятности. Однажды столкнулся с этим типом и очень испугался. Он не якудза и не бандит, просто непредсказуемый. Никогда не знаешь, что у него на уме. Меняет принципы каждые пять секунд. Его боятся не потому, что он опасен… Просто от него с души воротит. Чем дольше рядом с ним находишься, тем больше тебя берёт жуть. В общем, я на ту сторону теперь ни ногой. Захочешь попробовать травку — на меня даже не рассчитывай. Травка. Микадо испугался и яростно замотал головой. Вживую он никогда её не видел, но благодаря интернету хорошо представлял, что это такое. — Да шучу я. Ты ж из тех, кто ни спиртного, ни сигарет в рот не возьмёт до двадцати… В общем, держись подальше от этого парня и от Сидзуо Хэйвадзимы. Запомни хорошенько. Масаоми явно не желал больше говорить об Идзае, поэтому они некоторое время пробирались через толпу молча. Микадо впервые увидел Масаоми таким. И это заинтересовало его куда больше, чем сам Идзая. Похоже, в этом городе может произойти всё что угодно. Необычное здесь не знает границ. Это была весьма неожиданная мысль, но от неё Микадо вновь преисполнился радостным нетерпением. Он многого ждал и от города, и от своей дальнейшей жизни в нём. Прошло всего несколько дней, а Микадо уже и думать забыл, что хотел домой. Толпы людей, пугавшие в первые дни своей противоестественностью, теперь казались ему процессиями святых, наполняющих городские улицы жизнью. С ним произойдёт что-то невероятно интересное. Обязательно. У него будут приключения, о которых он так мечтал. Здесь возможно всё то, о чём он читал в манге, что видел в сериалах. Микадо в этом не сомневался и с надеждой смотрел в будущее блестящими от странных мыслей глазами. Глава 5. Городские будни: ночь — Итак, хотелось бы вам что-нибудь сделать перед смертью? Вопрос, заданный Орихарой, в стенах караоке прозвучал неуместно мрачно. Идзая спокойно сидел на диванчике со стаканом в руках. Он даже не думал выбирать песню и использовать караоке по назначению. Однако две девушки, которым был адресован вопрос, ничуть не удивились. Лишь помотали головами. — Хорошо. Но вы уверены, что хотите совершить это вместе со мной? У вас же наверняка есть спутники на тот свет и получше. — В том-то и дело, что нет… — Хороший аргумент, — закивал Идзая всё с тем же постным лицом и присмотрелся к собеседницам. Девушки не выглядели такими уж подавленными: человек непосвящённый ни за что не догадался бы, что они хотят убить себя. Его собеседницы откликнулись на объявление, которое Идзая вывесил на одном из форумов самоубийц: «Давайте уйдём вместе!» Текст звучал на удивление позитивно и жизнерадостно. Ничего удивительного: Орихара не писал его сам, а только немного подредактировал спам-рассылку какого-то сайта знакомств. Но, полистав форум, Идзая обнаружил, что многие посты составлены именно в таком ключе. Люди подробно расписывали способы и мотивы самоубийств, причём очень лёгким тоном: не подумаешь, что человек по ту сторону экрана взаправду собирается умереть. Встречались ему и дотошные, структурированные замыслы, больше похожие на бизнес-планы крупных компаний. Идзая восхитился разнообразием «предложений». Из двух явившихся на встречу девушек одна желала умереть из-за того, что не выходило найти работу. Вторая не могла оправиться от несчастной любви. На первый взгляд причины казались глупыми, однако с началом экономического кризиса всё больше и больше людей выбирали смерть из-за чего-то подобного. Когда собрали статистику, оказалось, что чаще всего совершают самоубийства именно безработные. А ещё выяснилось, что люди младше двадцати идут на смерть куда реже остальных. Но журналисты постоянно говорили о самоубийствах подростков из-за травли, потому-то все и считали, что кончают с собой чаще школьники. На самом же деле большинство самоубийц — так называемые взрослые. Девушкам на вид было лет по двадцать пять. Идзая уже много раз встречался с людьми, желающими покинуть этот мир. И его не покидала мысль: как же мало у них общего. В последние минуты все вели себя по-разному: кто-то заходился истеричным смехом, а кто-то, прежде чем уйти навсегда, ставил кассету на запись любимого телесериала… Однако никто из тех, с кем встречался Идзая, так себя и не убил. И, на самом деле, ему было ужасно жаль. Про некоторых самоубийц сообщали в новостях: о громких случаях двойных и тройных самоубийств, о людях, встретившихся в сети и договорившихся покончить с собой вместе. Но в тени, никем не замеченные, оставались тридцать тысяч самоубийств в год, и это число не снижалось уже несколько лет. Что толкнуло людей на такой шаг? Правда ли у них не было выбора? Умерли ли они ради кого-то? Насколько сильное отчаяние их обуревало? Идзая Орихара любил людей, поэтому желал их познать. Однако он познакомился с девушками вовсе не для того, чтобы отговорить от самоубийства. Да, никто из тех, с кем встретился Идзая, так и не покончил с собой, но вовсе не потому, что они просто искали внимания, не желали на самом деле умирать или в последний момент испугались. Идзая старательно изображал равнодушие, но в предвкушении мысленно облизнулся. Некоторое время девушки рассказывали о том, что подтолкнуло их к самоубийству. Орихара терпеливо слушал, а потом вдруг радостно спросил: — Ну а что вы будете делать после смерти? Удивившись неожиданной смене темы, девушки растерянно поглядели на Идзаю. — Вы имеете в виду в раю?.. — спросила одна. Собирается совершить самоубийство — и в рай намылилась? Что за нахальство! Поэтому люди так интересны… — Вы верите в жизнь после смерти, Накура? — поинтересовалась вторая. Накурой Идзая представился на сайте. Всё ещё посмеиваясь над их реакцией, Орихара покачал головой, а потом внезапно задал им тот же вопрос: — А вы сами верите? — Я верю. Ну, точнее… Думаю, некоторые люди могут остаться после смерти в этом мире и бродить вечно как призраки… — А я не верю, — ответила вторая. — Думаю, после смерти нет ничего. Одна лишь тьма… Но даже она лучше, чем всё, что есть здесь.