Пару дней назад от неё пришло письмо на электронную почту. Девушка представилась читательницей моего блога и студенткой журфака. Она хотела взять у меня интервью. Это было неожиданно, как если бы мне предложили стать редактором “Cosmo”. И я, конечно, согласилась. Сначала мы хотели поговорить по скайпу, но оказалось, что я вполне могу приехать на интервью собственной персоной - Адель жила в мегаполисе, где я пыталась найти работу. Встретились у барной стойки под эскалатором. Оказалось, что это та самая девушка, с которой мы вместе наблюдали за вертолётом. Любопытное совпадение. Адель была похожа на актрису Софи Марсо - худенькую француженку с темным каре из фильма “Бум”. Но она считала, конечно, что выглядит, как героиня из японских аниме, а популярный фильм 80-х годов прошлого века вряд ли смотрела. - Анисья Тернавская, - представилась я. - Я узнала вас… тебя, - улыбнулась Адель. Решили взять по молочному коктейлю и побеседовать прямо здесь, за квадратным пластмассовым столиком. Адель спросила, можно ли включить диктофон, и я мысленно поставила ей “пятёрку”. Хороший журналист не скрывает своих намерений. Ну, или хотя бы делает вид, что не скрывает. Девушка подготовилась к интервью основательно. Рядом с мобильным телефоном, выполняющего роль диктофона, она положила блокнотик с вопросами. Я немного нервничала, зато теперь представляла, что испытывали мои герои. Ничего хорошего, по крайней мере, в самом начале. Но потом я расслабилась, рассказала то, о чем никогда не рассказывала. Потому что никто не спрашивал. Через полчаса я чувствовала себя почти звездой, готовой раздавать автографы. Но Адель лишь попросила оценить её работу интервьюера. Я призналась, что высоко оценила её журналистские навыки ещё в самом начале. Девушка из анимэ смущённо улыбнулась. Её вопросы были простыми. Я тоже любила задавать такие. Они усыпляли бдительность героя и помогали взять его с потрохами. Ах, если бы такие вопросы были в резюме! Тогда эйчары сразу приглашали бы меня на интервью, даже не глядя возраст. Хотя я его предусмотрительно скрыла. Но вычислить количество лет по количеству моих деяний все же очень легко. Деяния были главной моей гордостью, и я с удовольствием рассказывала о них Адель. - Скажи, а ты сталкивалась с настоящей опасностью в своей работе? - спросила она напоследок. Именно этот вопрос разбудил во мне профессиональную гордость. Я вдруг осознала, что даже провинциального журналиста могут подстерегать опасности. Можно замёрзнуть на подходе к ферме в тридцатиградусный мороз с фотоаппаратом в руках или сгинуть в поле во время уборочной страды за рулоном сена. Можно заснуть в последнем ряду во время отчётного концерта и проснуться ночью в зрительном зале ДК, а там темно и страшно, и возможно даже живут призраки, которые занимаются самодеятельностью. Придётся слушать ещё один концерт. А это опасно для психики. Заседание городской думы тоже полно скрытых угроз, особенно если записывать всё, что там говорят, и выдавать без купюр. А однажды мне пришлось уносить ноги ещё до начала интервью, потому что предполагаемый герой материала перепутал вторую древнейшую профессию с первой и отказывался разговаривать без предварительных ласк. С тех пор в моей сумочке появился аэрозольный дезодорант, чтобы в любой момент освежиться, естественно. Этот случай остался единичным в моей журналисткой практике. Хорошо, что об этом никто не узнает. Интервью было учебным. Знакомство с Адель - приятным. На календаре - бабье лето. В планах - новая жизнь. “Жду тебя уже полчаса!” - гневно моргнул экран телефона, и я вспомнила, что у меня назначена ещё одна встреча. Здесь же, в круглом расфуфыренном здании торгового центра “Ожерелье”. А интервью вскружило мне голову! Мы попрощались с Адель, обещая поддерживать связь. Но было понятно, что вряд ли встретимся ещё. Сколько раз я думала, что подружилась с человеком за час душевной беседы. Но все это исчезнет, как слабый радиосигнал в плохую погоду. Герой перечитает материал, попросит убрать “лишнее”: не для печати это, понимаете? И всё - со страниц газеты смотрит отредактированная личность, которая через месяц-другой перестаёт узнавать автора столь прекрасного портрета. Но если честно, мне это нравилось. В душе я оставалась интровертом. Даже представить боюсь, как выглядела бы моя жизнь, если с героями всех публикаций пришлось бы общаться. Моими лучшими друзьями оставались книги, прогулки в одиночестве и внутренний голос, прорезавшийся вместе с зубами. Голос не всегда оказывался прав, но это его нисколько не беспокоило, зато бесило меня. Это он много лет назад завел меня туда, откуда я сейчас пыталась выбраться. И мало того что не помогал, так ещё запутывал, убеждая лишний раз не искать приключений на ту часть тела, которая не очень-то понимает, что делает. Телефон ещё раз моргнул - на экране всплыл красный, как воинственный Марс, смайлик. Глава 2. Кино и кофе Савелий сидел за столиком на третьем этаже торгового центра. Медленно приближаясь на эскалаторе к фуд-корту, я увидела его широкую джинсовую спину и короткий ежик светлых волос. Он специально выбрал столик поближе ко входу, чтобы я быстро нашла его. И специально отвернулся, чтобы я почувствовала хотя бы легкое угрызение совести. Но меня грызли совсем другие чувства. Одно из них - сомнение. Я немного задержалась у витрины книжного магазина. Обложки, как цыгане на вокзале, обрушились на меня своей пестротой. Заголовки наперебой зазывали и обещали все на свете - от вечного экстаза без особых усилий до историй, которые потрясли этот мир. Мне хотелось нырнуть туда, зарыться в книжные страницы. Так я делала всегда, когда не знала, что делать. Савелий появился в моей жизни неожиданно, и сначала не вызывал ничего, кроме досады и болезненных воспоминаний. Представьте, вы тысяча и одним способом пытаетесь вычеркнуть человека из жизни, а он снова возникает перед вами, как сезонная простуда, от которой нет спасения.Только зовут его по-другому. Он утверждает, что видит вас впервые, хотя вам знаком каждый его шрам, жест и привычка не всегда говорить правду. Хотя, если присмотреться… Именно этим я и занимаюсь уже второй месяц. Телефон Савелия лежал на столе, а сам он рассматривал какой-то флаер. Я подошла и села напротив. - Кофе будешь? - спросил он вместо приветствия, не отрывая взгляда от цветной бумажки. - Буду! Скажи, а это не ты прилетел на вертолете? - пошутила я, надеясь его отвлечь от моего опоздания. - Представляешь, на крышу отеля приземлился где-то часа полтора назад! Савелий промолчал, потом поднялся и отправился за кофе, оставив флаер на столе. Мне стало любопытно, что он там рассматривал. Это была реклама фильма. И единственный сегодня сеанс нового фильма знаменитого режиссера мы уже пропустили. Савелий вернулся с двумя белыми фарфоровыми чашками и тарелкой, на которой друг к другу прижались два шоколадных пирожных. Сел напротив, внимательно посмотрел в глаза. И я, не выдержав взгляда, стала разглядывать нежно-кремовое сердечко, под которым прятался латте. Вот бы сейчас тоже куда-нибудь спрятаться. Я виновато произнесла: - Не переживай, сходим еще на твоего Тарантино. - Ты на собеседование ходила? - спросил он, бросив взгляд на мой костюм и собранные в хвост кудрявые непослушные волосы. - Меня даже не пригласили, работодатель, понимаешь ли, не готов, будто красна девица… Савелий, мне показалось, облегченно вздохнул. Не исключаю, что это он договорился с работодателями мегаполиса, чтобы они присылали такие сообщения. Мне было легче поверить в это фантастическое допущение, чем в объективную реальность - мой поезд ушел. А ведь Соня предупреждала. Когда я собралась уходить из редакции, немногословная подруга изрекла: “Ася, сидела б ты на месте, кому ты нужна в сороковник!” Она, конечно, была права. Но если быть более точной, то в тридцать семь. И я все-таки еще лелеяла надежду доказать ей и себе обратное. - Завтра уезжаю в Москву, - сказал Савелий наблюдая, как я доедаю пирожное, к своему он не притрагивался. - Ты же говорил, что будешь здесь неделю? - Срочное дело, вызывают в офис, - пояснил он. - А ты бы поехала со мной? - Ты так приглашаешь или шутишь? - переспросила я на всякий случай. Он ничего не ответил. И я без спроса начала есть второе пирожное. Ну почему именно сейчас, когда я приняла трудное для себя решение не торопиться, жизнь подбросила мне Савелия? Хотелось передышки. Начиная с пятого класса, я постоянно в кого-то влюблялась. Объекты моих чувств были странными и не отвечали взаимностью, а если отвечали, то как-то не так. Кажется, популярные психологи называют это любовной зависимостью, а таких, как я, - невротичками. И вот картина маслом - напротив сидит адекватный, интересный мужчина, а я ем пирожные и думаю, как бы отвертеться от его серьезных намерений. Кажется, во всем виновата его странная внешность и странные обстоятельства нашего знакомства… - Похоже, я прогадал с количеством пирожных, - наконец-то улыбнулся Савелий. - Ты со мной прогадал, - вздохнула я. - С чего бы это? - Не умею сидеть на месте, видишь - переезд затеяла. - Я тоже не любитель постоянства. Значит, Вселенная все-таки постаралась, - подмигнул он. Она постаралась месяц назад, когда я, выполняя редакционное задание, штурмом брала один кабинет. И возможно, не будь я такой настойчивой, все бы обошлось. Но Вселенная уже вовсю исполняла чье-то желание. Возможно, я опять совершала ошибку, но ехать в Москву не хотела. В двухстах километрах от места, где мы сидели и пили кофе, неспешно жил городок, из которого я хотела убежать. Там было тихо и спокойно, провинциальное счастье без суеты и пробок, в шаговой доступности. Но почему-то я погибала от такого счастья. И сейчас искала спасения в большом городе - древнем и красивом, как музейная чаша. Мне было важно сделать это одной. Я еще только возвращалась на свою орбиту. Чтобы вернуться, вспоминала. Вспоминать было трудно. Чаще всего я казалась себе выжженой планетой с кратерами вместо океанов. Реже - умной и красивой. Но надо признать, такие моменты тоже были. Именно о них полчаса назад я рассказывала Адель. Все остальное досталось дневнику. Я вспоминала и записывала, пока рефлексировала после увольнения в ожидании собеседования. Это все, что у меня сейчас было. И вдруг яркая, как реклама на медиафасаде, мысль мелькнула в моей голове. - Возьми с собой вот это, - и протянула желтую флешку с черным колпачком. - Что там? - он накрыл мою руку широкой ладонью, будто флешка могла убежать. - Дневник. Всегда мечтала, чтобы кто-нибудь прочитал украдкой мои откровения. - О, занятное должно быть чтение! - Хотелось бы надеяться, но я этого не гарантирую. - А я даже не сомневаюсь, - прищурился Савелий. - Можно подумать, ты читал то, что я пишу в газете! - Я видел, как ты собираешь материал, а это уже занятное зрелище! - Кажется, тебе удалось меня смутить, придется ударяться в бега, - и я закрыла лицо руками. - Что ж, тогда буду разыскивать тебя с вертолета, - с серьезным видом ответил Савелий. - Ого, - выглянула я из-за ладошек, - все-таки это ты прилетел на вертолете! Савелий опять промолчал. - Всегда догадывалась, что ты не тот, за кого себя выдаешь, - пробормотала я, уже не надеясь на ответ. Чем он занимается, я так и не знала. Видела только визитку, где написано, что он - юрист. На самом деле у меня был тайный план - посмотреть на реакцию Савелия после того, как он прочитает дневник. Я почему-то решила, что тогда ему будет труднее скрывать свою истинную личность. И возможно, именно тогда я и найду ответ на свой главный вопрос. - А что ты решила насчет поездки на край света? - уточнил Савелий, глядя на часы в мобильнике. - Вот туда я точно готова поехать! - обрадовалась я. - Давай возвращайся из своей Москвы и рванем! Я маялась без работы, как балерина на пенсии, а эта поездка могла дать богатый материал для какой-нибудь статьи или даже книги. Когда мы вышли из торгового центра, город уже светился, словно от счастья. Желтые листья танцевали у ног. Савелий предложил прогуляться - после фантастических пришельцев вместо Тарантино хотелось простых земных радостей. Мы направились в сторону улицы Петербургской, где листья облепили скамеечки, похожие на диваны, и никто не решался смахнуть этот золотой покров. Сквозь рыхлые тучи проглядывал серебристый ободок Луны. Милый и сказочный. А я вспомнила первую запись в своем дневнике и другую Луну - кровавую и беспощадную в своей мистической силе. Два месяца назад... Глава 3. Полное затмение Июль 2018 года. Коромысловка. На узком деревянном подоконнике сидеть было неудобно. Пятая точка хотела на диван, а точка в ночном небе держала фокус на себе. Сегодня, 27 июля 2018 года, случится самое длительное лунное затмение XXI века и великое противостояние Марса. Если я пропущу два редких астрономических события, то это будет преступлением века. Нет, пожалуй, тысячелетия, потому что такое случается раз в двадцать пять тысяч лет, уверяют ученые. И советуют вооружиться хотя бы театральным биноклем. Но даже невооруженным глазом видно, как на желтый диск медленно наползает бордовая тень. Марс пожаловал ближе к одиннадцати. И зажегся маленькой красной точкой под Луной. Я не могу вытянуть ноги, но это мелочи в масштабе двух астрономических событий. Глаза слипаются, а я не сдаюсь – пью красное вино и ем сыр. Хочу быть солидарна с Луной. Хотя бы внутренне. Где-то прочитала, что в этот момент можно изменить свою судьбу, что-то сдвинуть, задвинуть и перенаправить. Абсурд, конечно. Затмение – вполне научный факт, но люди все равно наделяют его мистикой. Когда видишь, как Луна на глазах меняет цвет, а привычные лунные пятна приобретают зловещие очертания, невольно начинаешь верить, что происходит что-то мистическое. Я не ожидала, что буду разговаривать с Луной, пусть даже и мысленно. Я же современная женщина с высшим образованием, вожу машину, ношу джинсы и не увлекаюсь ведическими учениями. Ну месяца два-три не в счет. Я быстро опомнилась, вместо платьев снова надела джинсы и развелась с мужем. Принимать его таким, какой он есть, сил больше не было. Сейчас у меня отпуск. Время, когда встречи, срочные тексты (хотя, нет, один еще “висел”) остались в редакции, и я могу подумать наконец-то о своей жизни на подоконнике родительского дома. Вернусь ли после отдыха в газету? Начну ли все заново? Хватит ли сил? Вопросы выстраивалась в голове в очередь за ответами. Но на полочках головного мозга образовался беспорядок, и было неясно, где их искать. Полное затмение! Я сижу за занавеской. Кажется, если её отодвину, то увижу потускневшие голубые обои с белыми завитушками, комод с радиолой и неработающим телевизором под кружевной салфеткой, а за ним высоко на стене - полочку с иконами. Посередине комнаты - стол на резных мощных ногах, у стены - кожаный диван с откидными перилами-валиками, а в углу - кровать с домоткаными кружевами. И бабушку в ситцевом платочке у беленой печки, греющей ладошки.