Закончив книгу, я сделал несколько копий и дал почитать коллегам. У одной из девушек, Бет, была кузина, Лори, совладелица литературного агентства в Нью-Йорке. Прочитав книгу и не сказав мне ни слова, Бет отправила мою рукопись своей родственнице. Так же, как когда-то мисс Даймонд без моего ведома отправила мое сочинение на районный конкурс. Никогда не забуду тот день, когда позвонила Лори. У нас состоялся такой разговор: Лори: «Мистер Черчер, это Лори Лорд из “Стерлинг Лорд Литеристик”. Вы можете говорить?» Я: «Кто это?» Лори: «Меня зовут Лори Лорд. Я из нью-йоркского литературного агентства “Стерлинг Лорд Литеристик“. Это вы написали “Долгую дорогу домой?”» Я: «Да». Лори: «Чудесная книга, Джейкоб. Могу я называть вас Джейкоб?» Я: «Да. Откуда у вас моя книга?» Лори: «Мне прислала ее моя кузина Бет. По всей видимости, вы вместе работаете». Я: «Бет Чемберлейн?» Лори: «Да. Она не говорила вам, что отправила книгу?» Я: «Нет…» Лори: «Так вот, она отправила. Книга великолепна. Я бы хотела передать ее издателям. Сейчас я представляю интересы тридцати двух авторов, семь из которых известны во всем мире. Я бы хотела, чтобы вы стали восьмым. Если вам интересно, я с удовольствием прилечу в Спокан, чтобы встретиться». Я: «Да… конечно». Через три дня я встретился с Лори Лорд, женщиной, которая вскоре стала моей «профессиональной женой». Я подписал контракт с ее фирмой, и она приступила к работе – разослала рукопись по крупным издательствам. Книга приглянулась семи из них, поэтому был объявлен аукцион – я получил четверть миллиона долларов в качестве задатка – стоит ли говорить, что сумма для первой книги неизвестного автора весьма внушительная. Уже через месяц права на экранизацию выкупила крупная кинокомпания. Потрясающее было время, полностью изменившее мое представление о мире. Внезапно жизнь заиграла приятными красками. Словно молнией, все разделилось на до и после. Книга имела не только коммерческий, но и литературный успех. Обозреватель «Нью-Йорк таймс» поставил высший балл. Так же высоко книгу оценили в «Паблишерс уикли», и даже беспощадный критик из «Киркус» дал роману зеленый свет. Я подписал с издательством контракт еще на три книги и уволился из «Диконесса», чтобы полностью посвятить себя писательству. О такой карьере мечтали миллионы начинающих авторов. Интересно, читала ли мою книгу мама? Следующий контракт принес мне четыре миллиона долларов. Жизнь изменилась. Годом ранее Кэндис родила мальчика, пять кило (с ума сойти!). В то Рождество, чтобы отблагодарить друзей за все, что они для меня сделали, я выплатил за них ипотеку и купил Тайсону «Харлей-Дэвидсон Фэт Бой», о котором он так мечтал. Было здорово помочь им, для разнообразия. Кэндис поцеловала меня, а Тайсон не смог скрыть слез, хотя очень старался. – Это уже слишком, старина, – всхлипнул он. – Ничего подобного. Вы спасли мне жизнь, – обнял я его в ответ. Я купил дом в Кер-д’Алене, тихом курортном городке в получасе езды от Спокана. Дом стоял на берегу озера, был чудесен, но, как и во всех богатых районах, изолирован от всего мира. Одиночество накрывало меня с головой. Прежде чем умереть от передозировки, Дженис Джоплин сказала: «На сцене я купаюсь в любви двадцати пяти тысяч зрителей, а потом одна иду домой». Чаще всего я чувствовал себя именно так. Не то чтобы мне не поступало предложений. Помню первый город, в который я полетел, – меня ожидала там симпатичная сопровождающая. Когда она регистрировала меня в гостинице, портье поинтересовался: – Сколько ключей? – Хватит одного, – ответила она. – Он приехал один. – Потом повернулась ко мне: – Если, конечно, вы не хотите, чтобы я провела ночь с вами. Я сделал вид, что не расслышал. – Одного ключа достаточно. Такой была моя жизнь. Миллион фанатов. И все это время где-то в сердце жила та женщина, преследовавшая меня во сне. Неуловимая, словно ангел. Однажды я пытался поймать ее на страницах книги, но она ускользнула даже оттуда. История так и не увидела свет – неудачная попытка превратить быль в сказку. Моя жизнь погрязла в рутине и стала предсказуемой, как поезд токийского метро. Целый год я писал книгу и в полном одиночестве разъезжал по стране первым классом, встречался с читателями, раздавал автографы и интервью. И вот однажды, за три недели до Рождества, раздался звонок, и все изменилось. Глава вторая 7 декабря По дороге в О’Хару позвонила моя агент Лори. – Черчер, ты еще в Чикаго? – Еду в аэропорт. – Счастливчик. Знаю, что ты не любишь летать. Как прошло интервью с «Ю-Эс-Эй тудей»? – Кто его знает? – Звучит зловеще. – Так и было. – Понятия не имею, о чем ты толкуешь, ну да ладно. Передо мной список «Таймс». – И? – Поздравляю! Ты третий. – А первые два кто? Лори застонала. – Ну, тебе не угодишь. Рождество на носу, ты идешь ноздря в ноздрю с чемпионами, Черчер. Кинг, Спаркс, Паттерсон, Робертс и Гришэм – у всех новые книги. Радуйся, что ты третий. Продажи снова растут. Это хорошо. Твой единственный конкурент – ты сам. – Скажи это тем двоим. – До свидания, – выпалила она, не скрывая раздражения. – Хорошо долететь. И мои поздравления, плевать, принимаешь ты их или нет. Позвони, как будешь в настроении. Постой-ка, – вдруг вспомнила Лори, – еще кое-что. Знаю, что ты не любишь летать, но… – Нет, не люблю я брюссельскую капусту, а летать я ненавижу. – К несчастью, ты живешь не в том конце страны. Нам надо запланировать твою поездку в Нью-Йорк. Издатель хочет знать, когда мы можем встретиться. – Не знаю. Перезвоню, как подействует успокоительное. Пока. – Чао. Позвони потом. Я уже хотел было положить телефон, как он зазвонил вновь. Я посмотрел на экран. Неизвестный номер, начинается на 801, что-то знакомое из детства. Юта. Спустя столько лет от одного вида этого кода у меня подскочило давление. – Алло. – Это мистер Джейкоб Черчер? – раздался незнакомый голос. – Кто это? – резко оборвал я. – Мистер Черчер, меня зовут Бред Кэмпбелл. Я адвокат из «Стрэнг и Коуплэнд», Солт-Лейк-Сити. – Кто со мной судится? – промычал я. – Насколько я знаю, никто. Я звоню, потому что являюсь исполнителем завещания вашей матери. Мне потребовалось время, чтобы осознать эти слова. – Завещание матери? – Да, сэр. – Мама умерла? На этот раз замешкались на том конце провода. – Простите. Вы не знали? – До этого момента нет.