Записка внутри запертой машины. Ее телефон пискнул. Подскочив от страха, Дейзи достала гаджет из сумочки. Сообщение пришло по «Вотсапу», и опять – с неизвестного номера. В ушах у нее зашумело, руки крупно задрожали, но она все-таки сумела открыть сообщение. Еще одна гифка. Чаки с окровавленным ножом. Подпись гласила: Чаки уже ВНУТРИ. Тик-так… Время бежит… Мэл 1 ноября 2019 г. Пятница – Знаешь, чего никогда не показывают по телику? – спросил Бенуа, втискиваясь на служебной машине без опознавательных знаков в плотный поток автомобилей на мосту Лайонс-Гейт. – Думаю, ты сейчас мне это расскажешь, – отозвалась Мэл, набирая на телефоне сообщение мужу. – Пробки! – с торжеством заявил Бенуа. – В кино полицейские преодолевают расстояние от пункта А до пункта Б за считаные минуты и находят место для парковки прямо напротив того места, куда едут. Киношные полицейские никогда не торчат в пробках по несколько часов. Мэл рассмеялась, не переставая печатать. Ты нашел лазанью? Отправив сообщение, она стала ждать ответа. Дворники противно скрипели, размазывая дождевую воду по лобовому стеклу. На часах было пять вечера. Уже стемнело, и дождь разошелся вовсю. Стоявшая с утра ясная погода оказалась недолговечной, как часто бывало в этой части света в это время года. – Все в порядке? – спросил Бенуа, бросив короткий взгляд на ее телефон. Мэл сжала губы и кивнула. Питер до сих пор не ответил. Может, он снова нацепил наушники и не слышит сигнала телефона, а может, просто забыл включить мобильник. Или опять куда-то его засунул. Подняв голову, Мэл посмотрела на черную, как чернила, воду залива Беррард. С моста едва виднелись сквозь завесу дождя зернохранилища заброшенного элеватора далеко внизу. Насколько она знала, этот район предназначался для нового жилищного строительства, но работы пока не начались. Потом Мэл обратила внимание на камеру наблюдения, укрепленную на одной из стоек моста. Эта камера, подумала она, настоящий друг полицейских. Уже несколько раз простенькое устройство фиксировало самоубийц, которые пытались перелезть через ограждение моста, чтобы прыгнуть вниз. Благодаря этой камере полиции удалось спасти немало жизней. – Питер чувствует себя все хуже, – призналась она наконец. – Вчера он снова не выключил плиту. Она проработала почти весь день. Просто счастье, что на огне не было сковородки с маслом или еще чего-нибудь. Он забывает или путает самые простые слова, а потом начинает злиться на себя и на того, с кем разговаривает. А это обычно я. – Мэл надолго замолчала, потом добавила: – В нем столько злости. Столько стыда. Для него это просто унизительно. Ведь он настоящий интеллектуал, профессор судебной психологии… а теперь собственный мозг его подводит. Это очень… – Она не договорила. – Сочувствую, Мэл. Слезы, выступившие на глазах от слов напарника, удивили ее саму. Обычно она предпочитала не рассказывать коллегам о ранней деменции мужа, но Бенуа был в курсе: за годы службы они с Мэл стали достаточно близкими друзьями. Так бывает между людьми, которым приходится доверять друг другу собственную жизнь. Бенуа, в свою очередь, тоже был с Мэл достаточно откровенен, когда рассказывал о трудностях, с которыми он, как молодой отец, сталкивался регулярно. Впрочем, рассказами о бессонных ночах его откровенность не ограничивалась. Так Мэл узнала об ужасном детстве Бенуа в Конго: когда ему было семь, его похитили повстанцы – похитили и накачали наркотиками, чтобы сделать из него малолетнего солдата, а потом заставили убивать жителей его собственной деревни. Если бы не вмешательство сотрудника ганско-канадской неправительственной организации, Бенуа никогда бы не выбрался из плена самостоятельно. Но ему повезло. Сотрудник вывез его в Квебек для лечения, а потом передал на усыновление в порядочную семью. Если бы не этот парень, Бенуа давно бы погиб страшной смертью. Как ему удалось выжить, Мэл не расспрашивала, понимая, что подобный жизненный опыт навсегда оставляет шрамы. Порой ей даже казалось, что какая-то часть души ее напарника до сих пор живет среди мрачных кошмаров детства, от которых ему не избавиться до конца дней. Единственным спасением для него стала работа – как не раз говорил ей сам Бенуа, служба в полиции, борьба за справедливость помогала ему жить дальше. К тому же теперь у него была его жена Сэди и их ребенок. Мэл искренне восхищалась этой семьей: Сэди родила совсем недавно, но уже вернулась к учебе и совсем скоро заочно окончит юридический факультет, а муж все это время исправно помогает ей заботиться о малыше. Когда они наконец добрались до Пойнт-Грей и поехали по Четвертой улице, Бенуа воскликнул с показным энтузиазмом: – Глядите, детектив, свободное место прямо напротив «Цветов Би»! Прямо как в кино! Он мрачно хохотнул и ловко припарковался на свободном месте. Мэл, не сдержавшись, тоже улыбнулась, хотя ей было не до веселья. Изображение пчелы на дверях цветочного магазина совпадало с логотипом на открытке, найденной в «Стеклянном доме». Оба детектива отметили это, прежде чем войти в магазин. Внутри было тепло и влажно и пахло как в оранжерее. С потолка свисали папоротники в горшочках, их длинные вайи опускались почти до уровня лица Мэл, а Бенуа, с его ростом, и вовсе пришлось нагибаться. Вдоль дальней стены выстроились стеклянные холодильные камеры, в которых виднелись свежесрезанные цветы всех цветов радуги. Из невидимых динамиков лилась классическая фортепьянная музыка, создавая спокойную, умиротворяющую атмосферу. – В таком месте я могла бы жить, – шепнула напарнику Мэл. Из-за прилавка им навстречу вышла женщина удивительной красоты. На вид ей было где-то под сорок. Темно-шоколадная кожа женщины была гладкой и блестящей, как шелк, длинные волосы с вплетенными в них тонкими серебряными проволочками были собраны в свисавший на спину хвост. На каждой руке болтались многочисленные серебряные браслеты. Никакого макияжа. Двигалась женщина как балерина – плавно, но уверенно, и Мэл невольно подумала, что никогда не была и никогда не сможет стать такой, как она. Рядом с такими женщинами она всегда чувствовала себя громоздкой и неуклюжей, как щенок лабрадора. Детективы предъявили удостоверения и спросили у женщины, можно ли им переговорить с управляющим. – Я – Би Джемисон. Хозяйка этого магазина. А в чем дело? – Взгляд Би перебегал с Мэл на ее напарника и обратно, причем каждый раз, когда она смотрела на Бенуа, в ее глазах вспыхивал огонек интереса. В том, что она не ошиблась, Мэл была уверена: за время службы в полиции она провела сотни допросов и хорошо умела читать язык человеческого тела. Да, замеченный ею интерес Би Джемисон к Бенуа был очень хорошо спрятан, однако он, несомненно, присутствовал. Что ж, ему и карты в руки, решила Мэл. Пусть Бенуа ведет допрос – может, ему удастся узнать у этой женщины больше, чем его напарнице. – Мы расследуем дело об исчезновении человека, – сказал Бенуа, – и надеемся, что вы сможете нам помочь. Удачное начало, подумала Мэл. Помочь найти без вести пропавшего хочется каждому, но стоит упомянуть об убийстве или насилии, и свидетели начинают осторожничать. Бенуа показал Би Джемисон найденную среди увядших цветов открытку, которую он сфотографировал на свой телефон. Би слегка наклонилась, чтобы получше рассмотреть снимок. – Эта открытка и букет были найдены на пороге одного из домов на Северном берегу. Не могли бы вы сказать, кто приобрел у вас эти цветы, если, конечно, букет был куплен именно у вас. – Да, это наша композиция. – Би Джемисон показала на снимок. – Орхидеи дендробии, гипсофилы, японские анемоны, паучьи хризантемы и белокрыльник. Вчера я сама же и составила этот букет. А что случилось? – Именно это мы и пытаемся выяснить. – Но она… с ней все в порядке? Женщина, которая купила этот букет, – это она пропала? – В глазах Би появилась озабоченность. – Она в положении. Вам известно, что она в положении?.. Мэл почувствовала, будто по ее позвоночнику пробежал электрический разряд. – Ее зовут Дейзи? – спросил Бенуа. – Я… мы не имеем права разглашать личные данные клиентов. – Мы можем вернуться к вам завтра уже с ордером, мисс Джемисон, – внушительно сказал Бенуа. – Но так мы потеряем драгоценное время… почти целый день. А для женщины, жизни которой может угрожать опасность, это слишком много. – О господи, я… Конечно!.. Я понимаю. Да, ее зовут Дейзи. Она переехала в этот район в июле и часто к нам заходит. – А у Дейзи есть фамилия, адрес, контактный телефон? Би Джемисон внимательно взглянула на Бенуа, пытаясь оценить потенциальную опасность для своего предприятия. – Да, конечно. Ее данные у меня в компьютере. Идемте, я вам покажу. Би Джемисон быстро нашла в базе нужную информацию. – Вот. Дейзи Риттенберг, живет в «Розовом коттедже», Третья Западная улица, номер 4357. Это в паре кварталов отсюда по направлению к побережью. Запишите ее мобильный телефон… – Она продиктовала Бенуа последовательность цифр. Мэл и Бенуа поблагодарили хозяйку цветочного магазина и вышли на улицу. Там Мэл сказала: – Бистро «Пи» вон там, наискосок через улицу. Может, заглянем туда, прежде чем отправимся на Третью Западную? – Почему бы и нет? Раз уж мы все равно здесь… И они зашагали по темному тротуару туда, где горела вывеска со значком «π». Колеса автомобилей шуршали по мокрому асфальту, на крышах и капотах блестели капли воды. Мэл достала телефон и набрала номер, полученный от Би Джемисон, но после нескольких гудков вызов переключился на голосовую почту: «Привет, это Дейзи. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню». Мэл дала отбой. – Не отвечает, – сказала она Бенуа и позвонила в участок Луле. – Капрал Гриффит, – раздался в трубке бодрый голос Лулы. – Привет, Лу. Мне нужна любая информация о Дейзи Риттенберг из «Розового коттеджа», Третья Западная улица, номер 4357. Все, что ты сможешь найти. Сведения о судимости, семейное положение, место работы – словом, все. Мы сейчас едем на этот адрес. – Это та самая Дейзи? – Похоже на то. – Понятно. Сделаю. Мэл спрятала телефон в карман. Бенуа уже открывал двери бистро. Когда детективы вступили внутрь, над их головами звякнул колокольчик. В зале было тепло и уютно, в воздухе аппетитно пахло свежевыпеченным хлебом, и Мэл почувствовала голод, хотя, перед тем как покинуть участок, проглотила внушительный кусок подсохшей пиццы. – Местечко в самый раз для богатых веганов-йогаманов, – вполголоса заметил Бенуа, пока они пробирались между грубо сколоченных столиков в деревенском стиле к прилавку. Там детективы попросили позвать управляющего, и через полминуты из дверей пекарни вышел мужчина лет тридцати пяти – не по сезону загорелый, подтянутый и мускулистый, с выгоревшими на солнце волосами песочного цвета. Под фартуком на нем была вылинявшая футболка с длинными рукавами, на которой красовалось изображение доски для серфинга и название небольшого прибрежного городка в Мексике. – Тай Бинти, – представился он, вытирая тряпкой испачканные в муке руки. Тряпку он сунул в карман фартука. – Чем могу быть полезен? Мэл предъявила удостоверение и объяснила, что они расследуют дело о без вести пропавшем человеке и им нужно установить личность посетителя, который купил вчера пирог с ягодами. Тай Бинти удивленно приподнял брови.