Бенуа угрюмо усмехнулся. – Нашим миром управляем не мы, босс. – По крайней мере, моя группа будет в надежных руках, если руководство решит поставить во главе тебя. – Тебе же еще несколько месяцев до пенсии! – удивился Бенуа. Мэл криво улыбнулась. – Может быть. А может быть, и нет. Дневник Прости, дорогой Дневник, я совсем тебя забросила. И я не просто ничего не писала – я официально отказалась от сеансов. Психоаналитичка мне так и сказала: «Это регресс, Кит. Ухудшение. Ты отгораживаешься от меня, а это значит, что поврежденная часть твоей личности может снова уйти вглубь, спрятаться. Я понимаю, отыскивать собственные побудительные мотивы нелегко, порой даже страшно, но без этого не добиться прорыва. А ты его почти сделала, Кит!» Может, она и права. Только я не согласна насчет «спрятаться». Я не собираюсь замыкаться в себе. Не собираюсь отворачиваться и прятаться. Наоборот! На этот раз я намерена идти до конца. Я обрела силу. А где я ее взяла? У Чарли. И в сейфе Дейзи Риттенберг. На первых твоих страницах, дорогой Дневник, я уже писала: я знаю, где большинство людей предпочитает хранить свои тайны. И знаю, где их следует искать. В тот день я, как обычно, приехала в «Розовый коттедж», выстирала белье, вытерла пыль, вымыла грязную посуду и убрала ее в буфет. А потом завела таймер. На этот раз я решила не лазить в компьютер Джона. Сегодня я начну с ванной комнаты – меня интересуют их лекарства. Их лекарства – это их медицинские проблемы. Но в аптечке ничего сенсационного я так и не нашла – только средства от простуды, что-то тонизирующее, что-то успокаивающее, рецептурные, но с вышедшим сроком годности болеутоляющие, средство от бородавок, витамины для беременных, спрей-антисептик, пластырь, аспирин и прочие мелочи. Тогда я присела на корточки и открыла шкафчик под раковиной. Там я обнаружила ящичек, набитый женскими гигиеническими средствами – прокладками, тампонами, лубрикантами, салфетками для интимной гигиены. Я начинаю ощупывать упаковки прокладок и тампонов. Женщины часто прячут важные вещи, о которых не должны узнать мужья или любовники, именно в таких местах: мужчины не очень-то любят рыться в предметах, имеющих отношение к менструальной крови. В одной из упаковок с тампонами я обнаруживаю что-то твердое. Небольшое. Угловатое. Это явно не тампон. Ну-ка, поглядим… Я открываю пакет. В оболочку от тампона завернут небольшой ключ. Мое сердце начинает стучать сильней. Я достаю ключ. Кажется, я знаю, к какому замку он подходит. Нет, не кажется, а точно знаю. В прошлый уборочный день в «Розовом коттедже» я обнаружила в глубине ящика с нижним бельем небольшой светло-голубой стальной сейф для документов с замочной скважиной на дверце. Сейфы самых разных форм и размеров были в домах у многих моих клиентов – не столько для того, чтобы хранить что-то сверхсекретное, сколько из соображений пожарной безопасности. Но цвет этого сейфа, тот факт, что Дейзи прятала его за нижним бельем, а ключ хранила среди тампонов, – все это просто кричало об одном: у жены есть секреты от мужа. Мышцы моего тела непроизвольно напрягаются. Они готовы к действию, но я бросаю взгляд на часы. Ого!.. Как незаметно пролетело время! Заняться сейфом придется в следующий раз. Не стоит рисковать – если по какой-то причине Дейзи вернется раньше хотя бы на пять минут, она застанет меня с поличным. И тогда мне конец. Но противостоять искушению я не в силах. Оставив дверцу шкафчика открытой, я со всех ног бегу в спальню, рывком открываю ящик комода, где лежит ее нижнее белье, и выкапываю сейф из-под груды трусов и бюстгальтеров. Сейф кажется мне очень тяжелым. Похоже, он сделан из супертолстого металла, а раз так, внутри должно быть что-то действительно важное. Мое возбуждение растет. Облизнув пересохшие губы, я сажусь на краешек огромной постели Риттенбергов и вставляю ключ в замочную скважину. Он входит в нее плавно, как смазанный. Долю секунды я прислушиваюсь, не доносится ли с подъездной дорожки звук автомобильного мотора, потом поворачиваю ключ и открываю дверцу сейфа. Внутри лежат два толстых желтых конверта и флешка. Самая обычная флешка. Я беру ее в руки. О том, чтобы взять ее домой и просмотреть содержимое там, не может быть и речи. Если Дейзи обнаружит пропажу и позвонит Холли, меня немедленно уволят. Я кладу флешку на место и достаю один из конвертов. Внутри лежит многостраничный юридический документ. Я читаю, с трудом продираясь сквозь мудреную терминологию. Постепенно я вникаю в смысл написанного, и у меня начинает кружиться голова. Каждый вдох дается мне с неимоверным трудом, а весь мир сужается до размеров листа бумаги формата А4. Время исчезает, останавливается… Нет, не так – это я исчезаю из времени, я существую вне его, пока мой мозг старается осознать, что передо мной. Подписи внизу страницы… Я смотрю на них, и меня будто охватывает паралич. Немеющими пальцами я открываю следующий конверт. Кровь грохочет в ушах. Я судорожно сглатываю, пытаясь постичь чудовищный смысл второго документа. Смысл, который, доходя до моего сознания, пригибает меня к земле, словно огромная тяжесть. Срабатывает таймер на часах, и я вскидываю голову. Что это за звук? Снаружи… снаружи доносится негромкое урчание мотора. Живот скручивает панической судорогой: черт! черт! черт! Я вскакиваю, бросаюсь к окну и выглядываю наружу. На подъездной дорожке я вижу фургон «Единой службы доставки» и едва не теряю сознание от облегчения. Водитель выходит из кабины и идет к входной двери, держа в руках посылку. Внизу пронзительно звенит звонок, но я не обращаю на него внимания – курьер оставит посылку на пороге или приедет завтра. Разложив документы на кровати, я торопливо фотографирую их на свой телефон. Руки трясутся, и я только молюсь про себя, чтобы страницы оказались более или менее в фокусе. Закончив съемку, я убираю бумаги в конверты и сую обратно в сейф. Я уже готова закрыть дверцу и запереть замок, когда замечаю оставшуюся на кровати флешку. Мне трудно даже представить, что́ – учитывая содержание документов – может на ней оказаться. На то, чтобы просмотреть ее на компьютере Джона, времени уже не остается. Взять ее с собой, чтобы просмотреть дома и вернуть, когда я снова приеду убираться в «Розовый коттедж», – огромный риск. Как же мне поступить? Сжимая флешку в кулаке, я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, пока мой мозг тщетно пытается найти решение. В ушах у меня звучит голос Буна: «Если ты вдруг наткнешься на тайну, которую кто-то очень хотел скрыть, тебя могут ждать серьезные неприятности. Многие люди, особенно богатые люди, пойдут на все, лишь бы защитить себя и свои семьи. Даже на убийство». Тайна, на которую я наткнулась сегодня, как раз из таких. Она уничтожит Риттенбергов и их близких, если я кому-то о ней расскажу. А если не расскажу, она уничтожит меня. Но выбора у меня нет. Больше нет. Я сую флешку в карман, запираю сейф и мчусь в ванную, чтобы положить ключ на место. Все так же бегом я отношу в «субару» пылесос и прочий инвентарь. Пот льет с меня градом. Я боюсь, что Дейзи или Джон с минуты на минуту могут вернуться. Я боюсь, что Дейзи обнаружит пропажу флешки и начнет охоту на свою уборщицу. Я на сто процентов уверена, что Джону она ничего не скажет. А если учитывать содержание найденных мною документов, то и Холли она вряд ли станет на меня жаловаться. Вот только мне шансов это не прибавляет. У Дейзи Риттенберг и так хватит возможностей, чтобы похоронить эту мрачную тайну вместе со мной. Мэл 1 ноября 2019 г. Пятница Дом Уэнтвортов представлял собой стоявшую на склоне горы огромную усадьбу, которая в этот вечерний час была освещена со всех сторон, словно туристическая достопримечательность. Вдоль вымощенной плиткой подъездной дорожки, которая, прихотливо изгибаясь, тянулась от шоссе к дому, тоже горели яркие фонари, а перед гаражом на четыре машины стоял небольшой белый «БМВ». Остановившись позади него, Мэл и Бенуа вышли из салона и поднялись на высокое крыльцо. Пока напарник звонил в дверной звонок, Мэл обернулась, чтобы окинуть взглядом панораму лежащего внизу города, но Ванкувер был скрыт толстым слоем тумана, сквозь который едва просвечивали похожие на новогодние гирлянды несущие тросы моста Лайонс-Гейт. Над облачным одеялом торчали только верхушки самых высоких небоскребов городского центра, похожие на сверкающие маяки. Но над склонами горы Холлиберн, где стояла усадьба Уэнтвортов, ни облаков, ни тумана не было. Воздух здесь, на возвышенности, был по-зимнему сухим и холодным, а на черном ночном небе сверкали бесчисленные звезды, пока город внизу укутывал туман. – Как в сказке!.. – прошептала Мэл. Дверь со щелчком отворилась. Мэл повернулась на звук и оказалась лицом к лицу с беременной брюнеткой. – Дейзи Риттенберг? – спросила она, стараясь справиться с волнением. – Что вам нужно? – Брюнетка посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Бенуа. Лицо у нее припухло, а глаза покраснели, словно она недавно плакала. «Слава богу, она в порядке! По крайней мере одна беременная женщина цела и невредима». – Сержант Мэллори ван Альст, капрал Бенуа Салуму, – представилась Мэл. – Вы позволите войти? Мы хотим задать вам несколько вопросов о… – Что там такое, Принцесса? Кто там?.. – донесся из глубины дома раскатистый голос, и в поле зрения Мэл появился мужчина, направлявшийся к двери. Высокий, подтянутый, загорелый. Серебристая седина. Точеный подбородок и отточенная манера держаться. Мэл сразу узнала его по фотографиям, которые видела в Интернете. – Мистер Уэнтворт?.. – Мэл еще раз представила себя и напарника. – Мы расследуем дело об исчезновении, и действовать нам необходимо как можно быстрее. У нас есть основания считать, что ваша дочь располагает информацией, которая может помочь нам в розысках. Можем мы войти? Лабден Уэнтворт замешкался. Его взгляд метнулся в сторону дочери, и «Принцесса» чуть заметно покачала головой. Уэнтворт расправил плечи, отчего сразу стал казаться выше ростом. – Не понимаю, какое отношение Дейзи может иметь… – Выражение его лица вдруг изменилось – похоже, ему в голову пришла какая-то новая мысль. – Или это имеет какое-то отношение к Джону? Мэл почувствовала, как по ее жилам пробежала горячая волна. – Вы позволите нам войти? С видимой неохотой Дейзи и Лабден отступили от двери, пропуская детективов в дом. Из прихожей их провели в роскошно обставленную просторную гостиную. В газовом камине плясали язычки пламени. Вид из окна на лежащий внизу город был совершенно потрясающим, но не успела Мэл насладится им, как в гостиной появилась элегантно одетая женщина, двигавшаяся с грацией балерины. Выглядела она столь же представительно, как и Лабден, однако весь ее облик был пропитан отчетливой женственностью. Вне всякого сомнения, это была сама Аннабель Уэнтворт. – В чем дело? – резко спросила она, перебегая взглядом с Мэл на Бенуа и обратно. – Кто эти люди? – Все в порядке, дорогая. Это полиция. Они хотят расспросить Дейзи о ком-то, кто пропал без вести. Аннабель и ее муж обменялись раздраженными взглядами. Мэл и Бенуа тоже переглянулись. Похоже, они напали на след. Мэл чувствовала это нутром. Тем временем супруги Уэнтворт двинулись к дивану с явным намерением присутствовать при разговоре. – Мы бы хотели расспросить Дейзи без свидетелей, – остановил их Бенуа. Уэнтворты заколебались, и Лабден посмотрел на дочь.