– После ссоры с мужем вы сразу поехали к родителям или сначала вернулись в «Стеклянный дом»? – Послушайте, сержант, если вы пытаетесь таким путем получить сведения, не относящиеся к… – Послушайте меня внимательно, Дейзи… Ваши отпечатки пальцев и образцы ДНК мы отправили в лабораторию и в самое ближайшее время ожидаем результатов. После этого мы сравним их с образцами, найденными на месте происшествия, и если выяснится… – Если вы найдете образцы ДНК моей клиентки в доме, то только потому, что она ужинала с хозяйкой «Нортвью» в прошлую пятницу. Она пила из бокалов, прикасалась к дверям и резала ножом колбасу. Мэл медленно вздохнула. Потом она открыла папку и положила на стол перед Дейзи фотографию. – Вам знаком этот кулон? Дейзи взглянула на снимок, но ничего не сказала. – А как насчет этого? – Мэл разложила на столе несколько распечатанных фото из аккаунта Дейзи в Инстаграме. На селфи был хорошо виден сверкающий бриллиантовый кулон у нее на шее. – Этот кулон был найден в «Стеклянном доме» в щели между диванными подушками, – сообщила Мэл ровным голосом, постукивая кончиком пальца по фотографиям. Росси нетерпеливо вздохнул и посмотрел на часы. – Я уже говорил – моя клиентка не отрицает того факта, что ей приходилось бывать в доме и раньше. Она могла потерять кулон, например, в прошлую пятницу. Или его могла украсть уборщица. Как мы знаем, «Розовый коттедж» и «Нортвью» убирала одна и та же женщина. Она могла обронить украденное и там, и в любом другом месте. В суде эта находка не будет принята во внимание, и вы это знаете. Мэл провела кончиком языка по зубам. – Скажите, Дейзи, вам известно, почему Кит Дарлинг обратилась к своей работодательнице с просьбой освободить ее от уборки вашего дома? – Моя клиентка интересовалась этим вопросом, потому что ей нравилось, как работает ее уборщица. В компании «Помощь Холли» ей сообщили, что замена была произведена по просьбе самой уборщицы из-за накладок в ее рабочем расписании. А теперь, сержант, если вы закончили, мне необходимо доставить мою клиентку к врачу. – У меня всего пара вопросов, Эмилио. – Мэл холодно улыбнулась адвокату. – Скажите, Дейзи, вы знали, что ваша уборщица Кит Дарлинг и шестнадцатилетняя школьница, которая восемнадцать лет назад обвинила вашего мужа в изнасиловании с отягчающими обстоятельствами, – одно и то же лицо? Щеки Дейзи побагровели. Вытерев губы трясущейся рукой, она повернулась к адвокату и сказала: – Мне нехорошо. Кажется, я сейчас упаду в обморок. Эмилио Росси вскочил на ноги и протянул руку, чтобы помочь Дейзи подняться. – Мы закончили! – Последний вопрос, – твердо сказала Мэл. – Вы знаете этих людей? – Она выложила на стол еще две фотографии и развернула их так, чтобы Дейзи было видно. Дейзи взглянула на снимки. – Нет. Мэл постучала пальцем по фотографии. – Это Ванесса Норт, а это – ее супруг Харуто. Это ваши друзья, миссис Риттенберг. Казалось, из багровых щеки Дейзи стали пурпурными. На Мэл она по-прежнему не смотрела. – Это не они. – Они. Это владельцы дома, куда вы ездили в гости. – Я не знаю, о чем вы говорите. Я не знаю этих людей! Мне плохо! Мне срочно нужно к врачу!.. Росси помог Дейзи подняться и, сопровождая ее к двери, обернулся через плечо. – Если пропавшая уборщица была шестнадцатилетней девушкой, которая когда-то обвиняла Джона Риттенберга в изнасиловании с отягчающими обстоятельствами, тогда у вас есть мотив для мужа, сержант. Только представьте, что он почувствовал, когда узнал, что уборщица – та девушка, которая когда-то пыталась пустить его карьеру под откос! Потом оба ушли, дверь за ними закрылась, и Мэл принялась торопливо собирать фотографии обратно в папку. Прежде чем идти допрашивать Джона Риттенберга, она заглянула к Луле. – Селим не объявлялся? – Ответ отрицательный, – ответила Лула и потянулась к телефону. – Он все еще числится БВП. Что сказала Дейзи Риттенберг? – Почувствовала, что пахнет жареным, и теперь валит все на мужа. Посмотрим, что он скажет по этому поводу. Мэл 2 ноября 2019 г. Суббота Двукратный олимпийский чемпион, знаменитый «ДжонДжон» Риттенберг, некогда образец спортивного таланта, сидел, сгорбившись и опустив голову на сложенные на столе руки. Увидев Мэл, его адвокат – женщина, которая чем-то напомнила сержанту Тамару Адлер, – резко встала и вытянула вперед наманикюренную руку. – Меня зовут Сандра Лин, я представляю интересы Джона Риттенберга. Мэл сжала мягкую, изящную руку адвокатши и несколько раз энергично тряхнула. – Сержант Мэллори ван Альст, – представилась она и села, положив перед собой папку. В допросной было жарко, душно, пахло немытым телом и алкоголем, который, казалось, сочился из каждой поры на коже Риттенберга. Чемпион был небрит и непричесан. Грязные бинты у него на руке пора бы сменить, подумала Мэл. – Я буду называть вас Джон, если вы не против, – сказала Мэл. Она всегда предпочитала обращаться к допрашиваемых по именам: так они воспринимали каждый вопрос как что-то глубоко личное, требующее откровенного ответа. Джон поднял голову и посмотрел на нее мутным взглядом. В его глазах горели огоньки ненависти и злобы. – Без комментариев, – сказал он неприятным, хриплым голосом. – Вам нечего мне предъявить, и вы не имеете никакого права держать меня здесь. Я ничего не сделал. Скажи ей, Сандра, – велел он. – Мой адвокат будет отвечать за меня. Он снова опустил голову на руки, не сдержав негромкого стона. По всему было видно, что Джон Риттенберг чувствует себя скверно. Царапины у него на лице припухли и воспалились. – Моему клиенту необходима медицинская помощь, – тотчас вмешалась Сандра Лин. – Полицейские, производившие задержание, причинили ему телесные повреждения, и… – А я слышала, что все было по-другому, Джон, – перебила Мэл. – Вы пытались убежать, но упали, потому что были слишком пьяны. Что касается царапин у вас на шее и раны на руке… Я видела их своими глазами еще до того, как вас задержали. Кстати, откуда они у вас? – Во время задержания сотрудник полиции сбил моего клиента с ног и прижал к земле. – Умоляю вас, Сандра! – Мэл поморщилась. – Вы же сами видите, что царапины довольно старые. По-моему, они похожи на царапины, нанесенные женщиной, на которую ваш клиент напал. Итак, повторяю вопрос, Джон: откуда у вас эти царапины? При каких обстоятельствах вы их получили? Но Риттенберг даже не поднял головы и не поглядел на нее. – Расскажите мне своими словами, что случилось, когда около шести вечера в Хеллоуин вы с женой приехали в так называемый «Стеклянный дом». И снова Джон не пошевелился, а адвокатша сказала: – Он никогда не был в… Мэл подняла ладонь, останавливая поток адвокатского красноречия. – Только не надо этих игр, Джон. Дело серьезное. У нас есть заявление вашей жены. Она утверждает, что около шести вечера тридцать первого числа вы вместе приехали в «Стеклянный дом» в вашем сером «ауди». Это подтверждает и свидетель, который видел вас на подъездной дорожке к дому именно в это время. У нас есть и другие свидетели, которые несколько часов спустя видели вашу машину на стройплощадке АДМАК в Северном Ванкувере. Он резко вскинул голову. – Чушь! Я никогда там не был. Я… Сандра твердым жестом положила руку ему на плечо и нахмурилась, но Джон проигнорировал предостережение. – Не был я ни на какой стройплощадке. Да, я вернулся к «Стеклянному дому», чтобы… – Джон! – одернула его адвокатесса, и в ее глазах полыхнуло пламя. Его взгляд метнулся к ней. – Я не дам им повесить это на меня! Наклонившись вперед, Сандра Лин чуть слышно прошептала ему на ухо: – Я же вам говорила: вы не должны отвечать ни на один вопрос. Сначала нужно выяснить, что полиция может вам предъявить. Я думаю – они ничего не знают и пытаются выудить хоть какие-то факты. – Значит, вы признаете, что вернулись к «Стеклянному дому»? – быстро сказала Мэл. – Сержант, – прервала ее Сандра. – Если вы не готовы немедленно предъявить моему клиенту официальное обвинение, чтобы я могла договориться о сумме залога, мы, к сожалению, больше ничем не можем вам помочь. – Как только мы получим результаты анализа ДНК и отпечатков пальцев вашего клиента, мы…