– Когда вы их получите и у вас будет что сказать, тогда вы знаете, где найти моего клиента. Вставайте, Джон. Мы уходим. Джон с трудом поднялся. – Когда вы узнали, что уборщица в вашем доме – это та же самая женщина, которая когда-то обвиняла вас в изнасиловании? – спросила Мэл. Он дернулся всем телом. Его злой взгляд впился в лицо Мэл. Сандра быстро шагнула к двери и широко ее распахнула. – Джон?.. Джон двинулся к выходу. – Кто такая Миа, Джон? Глаза Риттенберга яростно блеснули, черты лица напряглись, губы сжались, но адвокатша быстро коснулась его плеча, перенаправляя внимание клиента на себя, и оба вышли в коридор. Проводив их взглядом, Мэл откинулась на спинку стула. В этот момент зазвонил ее телефон. Звонил Бенуа. Мэл нажала кнопку «Ответить». – Водолазы нашли ее, Мэл. И ее, и ковер… Тело лежит на самом дне, оно застряло в иле под какими-то старыми металлическими конструкциями. Похоже, его затянуло туда течением, поэтому они пока не могут ничего сделать. Сейчас они решают, как лучше поднять тело на поверхность. Последствия Мэл чувствовала себя разбитой и усталой. Из-за сильного течения и плохой видимости водолазы так и не смогли поднять тело со дна до наступления темноты. Им удалось только вытащить из воды ковер и белую кроссовку с оранжевой полосой – парную к той, которую нашли в «Стеклянном доме». Отправив ее в лабораторию, Мэл поехала домой. Сейчас она сидела рядом с мужем в тесноватой, заставленной книжными полками гостиной и представляла себе тело Кит Дарлинг, застрявшее среди ила и ржавой арматуры: смутно белеет в зеленоватой темноте лицо, колышутся в холодной воде светлые волосы. Питер смотрел по телевизору новости, рассеянно лаская кошку, которая свернулась у него на коленях. Он выглядит усталым, подумала Мэл. Сегодня ее муж казался намного более безучастным и рассеянным, чем обычно, и его незримое отсутствие заставило Мэл испытать приступ одиночества. Стараясь справиться с ним, она крепче прижалась к Питу и положила ладонь на его бедро. – Как ты?.. Он повернулся к ней, и в его взгляде промелькнула растерянность, словно он не знал, что ответить. Она улыбнулась. – Ты наелся? – спросила она, имея в виду их поздний ужин. Питер нахмурился, потом кивнул. – Пожалуй. А как твои дела? Как прошел день? Он уже спрашивал ее об этом, когда она только вернулась, и Мэл рассказала, что водолазы обнаружили тело и завтра утром попробуют его достать, но сейчас она не стала этого повторять. – Неплохо, – только и сказала она. – Радуюсь предстоящей пенсии. Это была ложь и в то же время – необходимость. Мэл было очевидно: кто-то должен постоянно быть с Питером дома. Конечно, можно было нанять сиделку, подумала она, но ей сразу вспомнилась Бьюла Браун, которая проводит дни в своей комнате на втором этаже в полном одиночестве, пусть и окруженная сиделками, нянями, медсестрами. Давным-давно Мэл и ее муж пообещали, что будут друг для друга опорой даже в самых трудных обстоятельствах – «в несчастье, болезни и старости». Увы, трудные времена наступили раньше, чем она ожидала. И снова Мэл мысленно вернулась к Бьюле Браун, пообещав себе, что обязательно навестит пожилую женщину после того, как дело будет закрыто, и поблагодарит ее за то, что она своевременно позвонила в Службу спасения. На экране телевизора появилась стройплощадка АДМАК. – А, вот оно!.. – Мэл потянулась к пульту и прибавила громкость. Женщина-репортер стояла возле полицейского ограждения, выхваченная из темноты дуговыми прожекторами, и самозабвенно вещала в микрофон: «…Похоже, поиски пропавшей уборщицы Кит Дарлинг подошли к трагическому завершению. Источник, близкий к расследованию, утверждает, что полицейские водолазы обнаружили под водой тело женщины, которое находится на дне вблизи того места, где ранее был найден желтый «субару». Тело лежит на значительной глубине, оно застряло в иле под кучей строительного мусора. В настоящее время специалисты разрабатывают план, который позволит им поднять останки на поверхность. Возможно, это произойдет уже завтра…» Камера переключилась на ведущего в телевизионной студии. «Что говорят в полиции относительно других аспектов этого дела? Памела?..» «На данный момент нам известно только то, что в полицию для допроса были вызваны олимпийский чемпион по горным лыжам Джон Риттенберг и его жена Дейзи, однако обоих впоследствии отпустили. Улики с места преступления в так называемом «Стеклянном доме» все еще находятся в криминалистической лаборатории; вероятно, их анализ потребует некоторого времени. С другой стороны, как только водолазам удастся извлечь тело, посмертное вскрытие, несомненно, даст следствию новые улики для выяснения обстоятельств ужасной трагедии, которая произошла в роскошном особняке на западном побережье Ванкувера…» * * * Бьюла Браун смотрела этот репортаж на маленьком телевизоре в своей комнате. Новости, которые сообщила Памела Дорфман, глубоко опечалили старую женщину. Значит, Кит Дарлинг все-таки умерла… Когда на экране появились фотографии Джона и Дейзи Риттенберг, Бьюла сразу опознала в них супружескую пару, которая накануне рокового вечера приехала в «Стеклянный дом» на сером «ауди». Она была очень довольна тем, что позвонила по 911. Бьюла, конечно, не верила, что Хортон способен причинить кому-то вред, но все равно испытала облегчение, узнав, что полиция допрашивает других людей, а не ее сына. Несколько раз Бьюла видела, как он наблюдал за работающей в доме уборщицей из-за живой изгороди, видела она и как Хортон следил за женщинами, обедавшими возле бассейна. Что скрывать, тогда это ее встревожило, но теперь… Откинув голову на спинку кресла, Бьюла закрыла глаза. Она была очень довольна тем, что, несмотря на ограниченные возможности, ей удалось что-то сделать, кому-то помочь, сыграть важную роль в каком-то деле. Впрочем, уборщицу ей было жаль. Ей будет не хватать ее улыбки и того, как приветливо она махала рукой совершенно незнакомой старухе. Погружаясь в навеянную лекарствами химическую дрему, Бьюла думала о том, как это глупо – верить, что в загробной жизни она сможет снова встретиться с умершими до нее, и все же ей было приятно представлять, как она увидит на Небесах Кит и на этот раз узнает ее получше. Ее сон становился все глубже. Каким-то краешком сознания Бьюла понимала, что в этот раз она уже не проснется. Настанет утро, но ее больше не будет, а ее дом со всей обстановкой достанется Хортону. * * * Бун вошел в небольшой, ярко освещенный магазинчик при автозаправочной станции на окраине городка Хоуп. Снаружи стояла непроглядная, холодная, дождливая ночь, а здесь было светло, тепло и почти уютно. Бун приехал сюда из своей уединенной хижины в горах, чтобы пополнить запасы. Из Ванкувера он сбежал сразу после разговора с теми двумя легавыми. Никакого желания давать показания или оставлять им образцы ДНК он не испытывал – с самого начала Бун догадался, в каком направлении движутся мысли женщины-сержанта, и воспользовался первым же случаем, чтобы сделать ноги. Бун как раз укладывал в проволочную корзинку банки консервированной фасоли, когда его взгляд упал на экран маленького телевизора за прилавком. Звук был выключен, но по нижнему краю экрана скользили буквы бегущей строки: …ПОЛИЦЕЙСКИЕ ВОДОЛАЗЫ ОБНАРУЖИЛИ ТЕЛО… Бун выронил банку, и она закатилась под стеллаж. Не отрывая взгляда от экрана, он деревянной походкой направился к прилавку. – Не могли бы вы сделать звук погромче?.. – попросил он кассира. Кассир удивленно посмотрел на него, но потянулся к пульту. «…Похоже, поиски пропавшей уборщицы Кит Дарлинг подошли к трагическому завершению. Источник, близкий к расследованию, утверждает…» – Они нашли тело, – сказал кассир, показывая большим пальцем на экран. Бун сглотнул, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Медленно поставив корзинку на прилавок, он двинулся к выходу из магазина и поплелся через стену дождя к своей машине. Дневник Мы сидим на берегу на бревне. Мой надкушенный сэндвич валяется на песке. Бун плачет, закрыв лицо руками. Он всхлипывает и раскачивается из стороны в сторону, словно у него болят зубы. Не удивительно – я только что показала ему скопированную запись. – Мне так жаль, Кит! Боже! Если бы ты только знала, как мне жаль!.. – Я любила тебя, Бун. Любила всем сердцем. Ты был моей единственной опорой в этом мире. Понимаешь?.. Он поднимает взгляд. Его глаза полны слез. Они стекают по его щекам, и у меня щемит сердце. Какая-то часть меня умерла в тот момент, когда я услышала на записи Дейзи его высокий, булькающий, истерический смех. Другая часть давно мертва и холодна как камень – не способна чувствовать. Я уже никогда не смогу никому доверять, не смогу подпустить ни одного человека достаточно близко. – Я тогда еще не вышел из тени, Кит. Мне было страшно. Тогда, на горнолыжной базе, было несколько парней, которые мучили меня в школе. Они дразнили меня «педиком» и «петушком». Однажды они поймали меня в раздевалке спортивного центра, сняли с меня штаны и тыкали в меня бутылкой – грозились вогнать ее по самое донышко. Я боялся, что, если я единственный расскажу правду о том, что видели все, меня… разоблачат перед всем городом как гея. Или сделают еще что-нибудь похуже. Тогда я был абсолютно уверен, что меня изобьют или даже убьют, если я настучу на Джона и других членов команды. Он быстрым движением утирает слезы, но они продолжают течь по его лицу. – Я был глупым и трусливым подростком, которому не к кому было обратиться за помощью. Мои родители умерли бы от стыда, если бы узнали, что я… что у меня такая… особенность. Отец и мать до сих пор ничего не знают. Я вышел из тени для других, но им я по-прежнему не могу в этом признаться. Просто не могу. Они так много сделали для того, чтобы я мог жить в этой стране! Они просто не сумеют понять… Сейчас мама больна, она, наверное, уже не поправится. В общем, я бы предпочел, чтобы мои родители умерли, так и не узнав о своем сыне правды. Поверь, мне очень стыдно, что я ничего не сделал, чтобы защитить тебя. Я очень хотел быть храбрым, сильным, отважным – маленьким героем, о которых пишут в детских книгах. Я хотел бы быть мальчишкой, который готов рискнуть всем, чтобы защитить слабого, но я таким не был. Я был запуганным сопляком, который только-только начал сознавать свою сексуальную ориентацию. Мне хотелось быть как все. Я мечтал о дружбе. О любви. Но в те времена все это было мне недоступно. Надеюсь, ты хотя бы постараешься меня понять. – Все эти годы я считала тебя моим ближайшим другом, Бун. Ты мог бы сказать мне, что был там. – Но тогда я потерял бы твою дружбу, Кит. Я потерял бы тебя, а этого мне не пережить. Всю свою жизнь я пытался возместить тот вред, который причинил тебе своим молчанием, но…