— Что это за камни? — спросила она. И ты сказал: — Синие. Чтобы ты знал: было очень непросто влюбиться в Питера Уилмота. В тебя. Мисти сказала: — Откуда она у тебя? И Питер легонько качнул головой, улыбаясь в пол. Он пожевал свою нижнюю губу. Прищурившись, оглядел галерею, тех немногих людей, что еще там оставались, посмотрел на Мисти и сказал: — Обещай, что не испугаешься, если я тебе кое-что покажу. Она оглянулась на своих подружек; они стояли у какой-то картины на другом конце зала, но наблюдали за ними. И Питер прошептал, не отрывая задницы от стены, он наклонился к Мисти и прошептал: — Художник должен страдать, чтобы творить настоящее искусство. Просто для сведения: Питер однажды спросил у Мисти, знает ли она, почему ей нравится то искусство, которое нравится. Почему жуткая батальная сцена вроде «Герники» Пикассо может быть невероятно прекрасной, а картина с двумя единорогами, целующимися в цветнике, может быть совершенно никчемной херней. Хоть кто-нибудь знает, почему ему нравится то, а не это? Почему люди делают то, а не это? Там, в галерее, под пристальным взглядом подружек, одна из выставленных работ должна была быть картиной Питера. И Мисти сказала: — Да. Покажи мне настоящее искусство. И Питер отхлебнул пива и вручил ей кружку. Он сказал: — Помни. Ты обещала. Он схватился двумя руками за обтрепанный подол своего свитера и поднял его вверх. Так раздвигается занавес. Сбрасываются покровы. Показался тощий живот с тонкой дорожкой волос, тянущейся посередине. Потом — пупок. Затем — два розовых соска в обрамлении жидких волосков. Свитер остановился, закрыв лицо Питера, и один из сосков приподнялся, вытянулся длинной каплей: покрытый струпьями, красный, прилипший к изнанке старого свитера. — Смотри, — сказал из-под свитера голос Питера, — брошь приколота прямо к соску. Кто-то вскрикнул, и Мисти резко обернулась к подружкам. Пластмассовая кружка выпала у нее из рук и грохнулась на пол, взорвавшись пивом. Питер опустил свитер и сказал: — Ты обещала. Это была она, Мисти. Ржавая булавка протыкала сосок насквозь и выходила с другой стороны. Кожа вокруг прокола измазана кровью. Волоски на груди склеились от засохшей крови. Это была Мисти. Это она закричала. — Я каждый день делаю новую дырку, — сказал Питер и наклонился, чтобы поднять кружку. Он сказал: — Чтобы каждый день чувствовать новую боль. Теперь она видела: свитер вокруг брошки затвердел коркой темной засохшей крови. И все-таки это была художка. Мисти видела кое-что и пострашнее. Хотя, может, и нет. — Ты, — сказала Мисти. — Ты псих ненормальный. Без всякой причины, наверное, от потрясения, она рассмеялась и сказала: — Нет, правда. Ты мерзкий. Ее ступни в босоножках, липкие и облитые пивом. Кто знает, почему нам нравится то, что нравится? И Питер сказал: — Ты когда-нибудь слышала о художнице Море Кинкейд? Он крутанул брошку, приколотую к груди, чтобы она заискрилась под белым светом галерейных ламп. Чтобы она кровоточила. — Или о школе живописи Уэйтенси? — сказал он. Почему мы делаем то, что делаем? Мисти опять оглянулась на своих подружек. Они смотрели на нее во все глаза, готовые прийти на помощь. И она посмотрела на Питера и сказала: — Меня зовут Мисти, — и протянула руку. И очень медленно, по-прежнему глядя ей прямо в глаза, Питер поднес руку к броши и расстегнул застежку. Он поморщился, все его лицевые мышцы напряглись на секунду. Глаза зажмурились, накрепко сшитые ниточками морщин, и он вынул булавку из свитера. Из своей груди. Из твоей груди. Испачканной твоей кровью. Он защелкнул застежку и вложил брошь в ладонь Мисти. Он сказал: — Ну так что, выйдешь за меня замуж? Его слова прозвучали как вызов, как повод для драки, как перчатка, брошенная к ее ногам. Подначка. Дуэль. Он пожирал Мисти глазами, ее волосы, ее грудь, ее ноги и руки, он смотрел так, словно Мисти Клейнман была для него всей оставшейся жизнью. Мой милый Питер, ты что-нибудь чувствуешь? И эта дурочка из трейлерного парка, она взяла брошь. 3 июля Энджел просит сжать руку в кулак. Он говорит: — Выпрямите указательный палец, как будто будете ковыряться в носу. Он берет руку Мисти, ее выпрямленный указательный палец, и держит так, чтобы кончик вытянутого пальца прикоснулся к черной краске на стене. Он ведет ее пальцем по буквам, написанным черной аэрозольной краской, по обрывкам фраз и каракулям, по потекам и пятнам. Он говорит: — Чувствуете что-нибудь? Просто для сведения: эти двое — мужчина и женщина, стоящие близко друг к другу в маленькой темной комнате. Они залезли сюда ползком через дыру в стене, а домовладелица ждет снаружи. Просто тебе на будущее: на Энджеле — коричневые обтягивающие кожаные штаны, которые пахнут, как крем для обуви. Как кожаные сиденья в автомобиле. Как твой бумажник, пропитавшийся потом в заднем кармане после долгой поездки на летней жаре. Этот запах. Мисти всегда притворялась, что он ее бесит, и именно так пахнут кожаные штаны Энджела Делапорта, прижатые к ней. Время от времени домовладелица, ожидающая снаружи, пинает стену и кричит: — Эй! Чем вы там занимаетесь? Погода сегодня теплая и солнечная, с редкими облачками, разбросанными по небу, и некая домовладелица позвонила из Плезант-Бич, чтобы сообщить, что она отыскала свой пропавший столовый уголок, и пусть кто-нибудь к ней приедет на это взглянуть, лучше бы прямо сейчас. Мисти позвонила Энджелу Делапорту, и он встретил ее на паромном причале, чтобы ехать вместе. Он захватил с собой фотоаппарат и сумку, набитую пленкой и съемными объективами. Энджел, если ты помнишь, живет в Оушен-Парке. Вот подсказка: Ты замуровал его кухню. Он говорит, что в твоих строчных «т» первая дуга больше второй — верный признак того, что свое личное мнение ты ценишь выше общественного. На конце твоих строчных «н», «т» и «п» часто нет «хвостика» вправо — просто прямая черта — это значит, что ты не желаешь идти на компромисс. Это графология, настоящая наука, говорит Энджел. После того как он увидел твои записки в его исчезнувшей кухне, ему захотелось взглянуть на другие дома. Просто для сведения: он говорит, нижние петельки в твоих строчных «у» тянет влево. Это значит, что ты очень сильно привязан к своей матери. И Мисти сказала ему, что в этом он прав. Энджел с Мисти, они доехали до Плезант-Бич, и женщина отворила им дверь. Она посмотрела на них, запрокинув голову: глаза скошены к носу, подбородок выдвинут вперед, губы сжаты в тонкую линию, челюсти стиснуты, обе жевательных мышцы — как маленькие кулачки. Она посмотрела на них и сказала: — А что, Питер Уилмот поленился приехать лично? Эта маленькая мышца, что проходит от нижней губы к подбородку — подбородочная мышца, — напрягалась так сильно, что подбородок у этой женщины был как будто изрыт миллионом крошечных ямочек, и она сказала: — С самого утра мой муж беспрестанно полощет рот. Мышца, сморщивающая бровь, подбородочная мышца, все эти маленькие лицевые мышцы — на анатомии для художников их изучают в первую очередь. После этого ты запросто отличишь искреннюю улыбку от фальшивой, потому что мышца смеха и подкожная мышцы шеи тянут нижнюю губу вниз и в стороны, распрямляя ее и открывая нижние зубы.