14. Ненависть К вечеру следующего дня Ника возвращалась из Твери с полными сумками гостинцев от материной тетки. Поездка прошла благополучно, она выполнила все поручения матери, еще в дороге дала ей полный отчет о том, как все прошло. Марго была довольна, она уже успела пообщаться с тетушкой по видеозвонку. Та выразила благодарность за оказанную помощь в ее лечении, оценила золотые руки ее дочери Ники, которая замечательно справилась с капельницей. Ника медленно и неохотно шла домой, где ей все напоминало о произошедшем вчера, но деваться было некуда. Выходка Тимура не выходила из головы. Больше всего она не хотела видеться с Верой и была рада, что сегодня сестра работает. В доме должна была быть только мать. Ника мечтала закрыться в комнате и уйти с головой в свои размышления и переживания. Ника зашла в подъезд и напугалась, увидев омерзительного соседа Акакия Олеговича. Эта внезапная встреча ее поразила. Ее тошнило от его бегающих, маленьких, маслянистых глазок, от его приторно сладкого голоса у нее появлялись мурашки. Его вид напоминал Нике внешность сексуальных маньяков. Она всегда старалась как можно реже попадаться ему на глаза. Но сейчас избежать контакта не удалось. Неприятный сосед стоял на площадке возле лифта, закрывая лестничный проход своей тяжеловесной фигурой. — Ника, дорогая, как я рад встрече, — расплываясь в улыбке, сказал Акакий Олегович, рассматривая девушку с ног до головы. — Мне показалось, ты меня избегаешь. — Здравствуйте, — сказала Ника, стараясь не смотреть в его озабоченные глаза. Сосед тянул время и специально не нажал на кнопку вызова лифта. За него это сделала Ника. — Мне все не удается тебя отблагодарить за уколы. Девочка, ты мне все время отказываешь. Когда ты зайдешь попить чаю с тортиком? — прищуриваясь, говорил сосед. Ника считала его старым одиноким пауком, плетущим вокруг нее паутину, заманивая разными способами к себе в логово. — Вы меня уже отблагодарили, щедро оплатив мои услуги. Спасибо, мне больше ничего не надо. Ника продолжала нервно нажимать на кнопку лифта, как будто это ускорит его прибытие. — Моя хорошая, при чем здесь деньги. По-соседки посидим, чай попьем. Когда ты ко мне придешь? — Мужчина приблизился к Нике и произнес шепотом: — Мои двери всегда для тебя открыты. Хоть сейчас. Она почувствовала его неприятное дыхание изо рта, ее охватила дрожь при мысли, что сейчас ей придется ехать с ним в тесном замкнутом пространстве. — Ничего не нужно, спасибо. Двери лифта открылись. — У тебя тяжелые сумки, дорогая, давай помогу. Он отошел от лестницы, наклонился за сумками, проход к лестнице освободился. Ника воспользовалась возможностью как спасением, резко прошмыгнула мимо него и побежала вверх по ступеням как ошпаренная, в надежде, что Акакию угнаться за ней до седьмого этажа будет нереально. — Ника, милая, куда же ты? Лифт приехал, — огорченно сказал Акакий Олегович. — Ходить по лестнице полезно, — крикнула она ему в ответ. Запыхавшись, она влетела домой, закрыла на несколько оборотов дверь, как будто он сейчас вломится. Кинула тяжелые сумки, со вздохом села на банкетку в прихожей, восстанавливая дыхание и успокаивая сердцебиение. Взгляд упал на чужую обувь, голоса, доносящиеся из комнаты матери, говорили, что она не одна. — Ника, это ты? — послышался голос матери из комнаты. — Иди сюда. Ника зашла в комнату. На массажном столике миловидная женщина в медицинском костюме делала матери массаж. Ника растерялась, в знак приветствия кивнула головой. — Поставь чайник, мы уже заканчиваем, — приказала Марго. Увиденная картина зацепила Нику. Она три месяца ходила на курсы по массажу и даже успешно практиковала его. Мать знала, что у нее это неплохо получается. Неужели мать пренебрегла этим обстоятельством и воспользовалась услугами постороннего человека. Ника расстроилась и обиделась, сделав вывод, что ее навыки не пришлись по нраву матери. Ника переоделась в домашнюю одежду, поставила чайник на плиту, выложила по местам все тетушкины гостинцы. Красиво накрыла на стол, разложила угощенья, разлила чай и пригласила к столу мать и гостью. Зная, что, выполнив все обязанности послушной, порядочной дочери, она не рассердит мать, если откажется от совместного чаепития. — Я рада знакомству, — выдавив улыбку, сказала Ника. — Вы меня простите, я очень устала с дороги, мне бы лечь пораньше спать. Не хочу вам мешать, думаю, вам и без меня есть о чем поболтать, — сказала Ника. Приведенные доводы Марго показались уместными, она с легкостью отпустила Нику отдыхать. Но спать Ника не собиралась, это был лишь повод, чтоб спрятаться в своей комнате ото всех. Вера на протяжении всего дня звонила и писала сестре, но Ника отклоняла ее звонки или отписывалась, что занята и не может говорить. Она не хотела с ней разговаривать и догадывалась, почему та настойчиво ей пытается дозвониться. Ника не хотела слышать ничего о Тимуре. Она написала сообщение на телефон Веры, чтоб та ее больше сегодня не доставала: «Я очень устала, хочу спать, поговорим завтра. Пока». На душе Ники было гадко, она хотела поговорить с кем-нибудь, но единственным человеком, с кем она хоть чем-то делилась, была сестра, которую меньше всего сейчас желала посвящать в свои страдания. Руки вновь потянулись за планшетом как за спасательным кругом, вот ее отдушина. Она зашла под своим именем ВЕРОНИКА на уже знакомый сайт, найдя нужную тему форума, зашла в чат. Тема звучала так: «Я ненавижу свою старшую сестру». Все имена здесь ей были незнакомы, но посыл был ей до боли знаком. МЛАДШИЙ БРАТ: Мы с сестрой уже давно взрослые люди. Она старше меня на пять лет, но продолжает мне делать гадости, только теперь это совсем не детские шалости. Старшая сестра забрала любовь родителей. Они в ней души не чают. Они ей все прощают, заставляют меня с ней общаться и навязывают ее мнение. Конечно, она зарабатывает больше меня, и для них она важная персона. МАРУСЯ: Моя «любимая» сестренка в тридцать два года не замужем. Сидит на шее у родителей, живет на деньги своих трахалей и ноет, что ее замуж никто не зовет. Она берет их своим смазливым личиком, а мужики не слепые, видят, что она ничего не умеет. Даже яичницу толком приготовить не может, вот они и не задерживаются. СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА: Я пашу за троих, родителям помогаю, из кожи лезу, чтоб угодить, а они все сестру пасут, боготворят ее. Я жду, когда время всех рассудит и воздастся по заслугам. ЗОЛУШКА: С сестрой живем в одной комнате. Она неряха и пофигистка. Я ее ненавижу. Она меня жестко бесит, когда без спроса берет мою одежду или вещи. Делает это регулярно. На днях взяла мой брючный летний костюм, за который, между прочим, я нормально так заплатила, сама надевала его один раз. Здесь сунулась в шкаф, а костюм грязный висит, весь в пятнах. Это ладно, так она сигаретой прожгла на самом видном месте. Кстати, пятна так и не отстирались. Костюм пошел на помойку. Лучше ее на помойку. ГОСТЬ86: Просто у человека тяжелый характер, надо либо смириться, либо разъезжаться. Ника поняла, что это место, куда она анонимно без опаски может излить свою боль. Она решилась и написала. ВЕРОНИКА: Моя старшая сестра наглая воровка. Забрала любовь мужчины моей мечты. Она заколдовала его своей внешностью, пудрит ему мозги, он ей не нужен. Я лучше ее во многом, она всего лишь легкомысленная белоручка. Ее красота меня раздражает. Мать любит ее, а не меня, боится, что сестра выйдет замуж и уйдет жить отдельно. А меня готова сосватать за первого встречного, только бы я свалила из квартиры. Я ненавижу сестру. Прошла пара дней. Душа Ники разрывалась на части, рана, нанесенная мужчиной мечты, была свежа и болезненна. Она не знала, как себя вести с Верой. Боясь выдать своим поведением произошедшие обстоятельства с Тимуром, потерять над собой контроль, Ника под разными предлогами уклонялась от встреч с сестрой. Вере, напротив, была необходима поддержка сестренки, ей не терпелось переговорить с ней тет-а-тет, поделиться своими переживаниями. Вера застала Нику врасплох, ворвавшись в ее комнату, не давая возможности миновать неприятного разговора. — Я не знаю, какая муха укусила Тимура, — расхаживая по комнате, возбужденно начала Вера. — На работе он игнорирует меня. Ведет себя так, как будто меня не существует. Я пыталась с ним поговорить, но он не идет на контакт. В надежде, что беседа не зайдет далеко, Ника молчала, уставившись в потолок, давая возможность выговориться сестре. — Затем наедине он мне заявил, что нам надо расстаться. Что он не видит будущего со мной, что он не может мне верить. И это все из-за того, что я не отвечала на телефонные звонки в тот день, когда ездила за подарком для него. Представляешь? — темпераментно продолжала Вера. — Что он там себе придумал, даже представить боюсь. — Он перебесится и успокоится. Дай ему время, — холодно сказала Ника. — Обычно он быстро отходит, а здесь уже три дня… Он искал меня? Приходил домой, когда я ездила за часами? Ты так точно мне не ответила. То спала, то на работе, то устала, мне даже показалось, что ты меня избегаешь, сестренка. — Нет… да, — неуверенно пробормотала Ника, не решаясь сказать правду. — Что да, что нет? Я тебя не понимаю, — разводя руками, промолвила Вера. — Так приходил, или ты меня избегаешь? Слова Нике давались нелегко, она не могла смотреть в глаза сестре. — Нет, не приходил, — слукавила Ника. — Если б пришел, я бы сказала ему, как мы договорились, что ты повезла лекарства в Тверь материной тетке. Но он не приходил. — Что мне делать? Может, ты с ним поговоришь, сестренка? — Нет, — крикнула Ника. — Даже не проси. Это ваши дела, меня не вмешивайте. — Просто из-за ревности он сходит с ума. Он не дает мне шансов изложить ситуацию. Как только я объясню ему, где я была, а у меня даже билеты на электричку остались, он поймет, что оснований не доверять мне, нет. Что делала я это преднамеренно для того, чтобы получился сюрприз. Продавец часов старик, к нему нет поводов ревновать. — Тимур всегда будет ревновать, он не поменяется. Ты готова с ним так жить и строить отношения дальше? Причиной тому не ты, а его неуверенность в себе. — Ничего, завтра у него день рождения, и все встанет на свои места. Я вручу ему подарок от нас двоих и все выскажу. Ему не отвертеться. — Можешь не утруждаться, скажи, что только от тебя, — злобно высказалась Ника. — Почему? Это была твоя идея в содействии с подарком. Мне казалось, он тебе нравится. — Он мне не нравится. Видеть его не могу, — не удержав своих эмоций, жестко ответила Ника. Поняв, что сказала лишнее, она отвернулась, чтоб сестра не увидела ее негодования на лице. — Почему? Он тебе что-то сказал? — спросила Вера, не понимая раздражения сестры. — Не могу на него смотреть, потому что тебя обижает, — выкрутилась Ника. Вера улыбнулась, подошла к сестре и обняла. — Ника, похоже, и ты меня ревнуешь, — рассмеявшись, нежно произнесла Вера. Ника отстранилась, потеряв контроль над собой, она перешла на повышенный тон и активно жестикулировала при разговоре, не замечая, что при этом отшвыривает предметы, которые невольно попадались ей под руку. — Давай продолжай, унижайся перед ним дальше. Ты что, оправдываться перед ним будешь? Тебе не надоело все время что-то ему доказывать? Да пошел он к черту, если не верит. У тебя что, гордости нет? Для него ты всегда будешь изменщицей, обдумай, стоить ли за него держаться, — разгоряченно тараторила Ника. — Он здравомыслящий человек. Когда я ему предъявлю подтверждающие факты, он поймет, что я не изменяла ему… Я люблю его… он поверит, если тоже любит. Последние слова больно ужалили Нику. — А в нем ты уверена? Если б он тебе изменил, что тогда? — пристально рассматривая глаза сестры, сказала Ника, пытаясь отследить самую первую реакцию на услышанное. — Ха-ха-ха, этого не может быть. Я уверена насчет него на сто процентов. — Идиотка, — сорвалось с языка у Ники. — А вдруг?! — Я в это не поверю. Никто и ничто не помешает мне быть с ним. Последняя брошенная Верой фраза привела Нику в бешенство. Она почувствовала, что злость и ненависть к сестре нарастает, а наивно-ангельское выражение ее лица напрягает все больше. На мгновение ей захотелось вцепиться ей в горло и придушить ее. — Делай как знаешь, — пожав плечами, еле совладав с собой, сказала Ника.