— Устраивает всё, Цветочек, — тут же отпустил её и, улыбаясь, довольный задрал ладони вверх будто сдаюсь. Алиска фыркнула, закатив глаза, и, кажется, беззвучно прошептала "позёр". "Ха, может и позёр, но гулять ты пойдешь со мной, детка! И действительно меня всё устраивает, да, "- думал про себя, пока она удалялась, плавно вертя своей классной, обтянутой короткими джинсовыми шортами задницей. И вот восемь вечера. Я только что из душа — даже волосы ещё влажные. Воняю туалетной водой, кажется, до самого побережья, так как с психу выпрыскал на себя почти четверть флакона. Одет в самую немятую футболку, а в рюкзаке за спиной плед, бутылка вина, пластиковые стаканчики, персики и сыр, а в голове лихорадочно вертится, что я бы предпочел конечно сразу в палатку, но Алиса сказала, что просто погуляем — значит "просто погуляем". И всё. Главное — об этом в нужный момент не забыть и не наброситься на Алиску, как со мной каждый раз бывает. Кошусь на часы на дисплее телефона. Три минуты девятого. Недовольно поджимаю губы и лезу в ВК на ее страницу, которую за день уже досконально изучил и понял четко про Цветочек несколько вещей — у неё много друзей, похоже, далеко не бедная семья, есть старший брат и ещё куча каких-то нерусских родственников, с ног до головы обвешанных ролексами и луи витонами (надеюсь, что не настоящими, потому что в такой круг я точно не впишусь). Ещё Алиса внешне — вылитая мать и, судя по подписям к фоткам, обожает своего медведеподобного бугая— отца. А также любит природу и походы — кстати, странно, что в палатке не поселилась, как я, а выбрала комнату в корпусе — ведь у неё половина фотографий — это какие-то восхождения и погружения, что меня, конечно удивило — так — то по Алиске такое предположить сложно. Цветочек, оказывается, в принципе много где была — я насчитал с десяток стран, даже особо не присматриваясь. Ну и самый для меня важный факт про рыжую бестию — Алиса жутко красивая в любых обстоятельствах. И сонная в пижаме, и в бежевом строгом платье на выпускном, и с жестяной кружкой у костра, и даже в гидрокостюме в раскоряку при попытке удержаться на неподдающимся сёрфе. Алиска прекрасна всегда. И она окружена любовью и излучает её сама. На всех фотографиях её, улыбающуюся, вечно кто-то зацеловывает и тискает — родители, родственники, подружки, друзья, даже погонщик слонов на ней повис словно тонущий Ди Каприо на двери в Атлантическом океане…И я его понимаю. Особенно сейчас, когда отрываю взгляд от телефона, не успев отправить Алисе «я жду», и зачарованно замираю, наблюдая, как она уже спускается ко мне по ступенькам в своем голубом сарафане с лёгкой, летящей юбкой, романтично оголяющими плечи рукавами-фонариками и головокружительно низким декольте. Это то самое платье, в котором она пела Янычу, но теперь оно только для меня. И в горле ком. Алиска, пиздец, красивая… — Привет, — останавливается в метре от меня. Мягко улыбается, нервно заламывая тонкие пальцы с розовым кукольным маникюром. — Привет, — только и хриплю. Руки зудят от того, как хочется схватить и прижать к себе. Это трэш, как я выдержу? — М, ну что? Куда пойдем? — заправляет за ушко рыжую прядку. Выжидает с секунду, пока я просто на неё пялюсь, — Артём?! Я так туплю, что Алиске приходится меня шевелить. Мысленно отвешиваю себе пару оплеух. Эй, Тёмыч, соберись! Встряхиваю головой. Вроде помогает… — К морю, конечно, — улыбаюсь, поправляя лямки рюкзака на плечах. — Там все… — недовольно вздыхает Алиска. — А я знаю другой пляж. Тайный. И у меня с собой всё для пикника, пошли. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍43. Артём По тропинке к морю идем молча на пионерском расстоянии. Алиска впереди, маня своим тонким силуэтом в летящем голубом платье, а я словно привязанный — сзади. Ночь стремительно густеет как бывает только на юге, в степи оживают цикады, начиная концерт. Алиса рассеянно ведёт рукой по высокой траве по бокам тропы, гладя послушно гнущиеся колоски, и мне ревниво хочется на их место. Я не знаю, напрягает ли Лютик тишина между нами — меня нет. Я не знаю, что говорить, да и не могу выразить всё, что во мне клокочет, словами. Почти у самого спуска к общему пляжу догоняю Алису в два шага и, как бы между прочим, положив ладонь на её талию, подталкиваю на едва заметную в темноте тропку слева. — Нам сюда, вдоль обрыва. — Мхм, — тихо отзывается. Перехватываю её прохладную ладонь, чтобы вести за собой, и теперь иду первый. Её рука стремительно горячеет в моей. То ли я грею, то ли её кровь разгоняется, так же как моя. Переборы гитары и веселые голоса наших одногруппников, которые по традиции вечером развели костер на пляже, всё дальше и дальше. Только море шумит, разбиваясь о берег и сверчки оглушающе поют. На самом деле место, куда я веду Алиску, никакое не тайное — просто там спуск не очень удобный и внизу слишком крохотный пятачок, окруженный валунами, чтобы комфортно было сидеть компанией. Ещё и мелководье долгое — устанешь брести по острой гальке в надежде нормально искупаться. Но для двоих самое оно. Нет ветра, волны лижут ноги и вокруг никого. — Вот здесь, — торможу Алису. Она удивленно выгибает брови. — Где "здесь"? — бормочет, разглядывая обрыв. Действительно, если точно не знать, спуск можно и не заметить. Особенно в темноте. Но я подготовился. Снимаю рюкзак с плеч и достаю фонарь — прожектор. — Оу, какая предусмотрительность, — улыбаясь, подтрунивает надо мной Алиска, когда врубаю свет. — Твоя сломанная шея — не моя цель, — хмыкаю, начиная боком спускаться первый, подаю ей руку, чтобы помочь. — А какая твоя цель, Тём? — кокетничает. Не отвечаю, только крепко сжимаю её пальцы в своих. Не хочу шутить на эту тему, а правда, сказанная в лоб, сейчас может всё испортить. *** — Знаешь, я смотрел твои фотки…Ну, на странице, — признаюсь Алиске, делая очередной глоток сладкого домашнего вина, которое мы разлили по пластиковым стаканчикам в форме бокалов. Градус смешался с кипящими гормонами и уже мягко бьёт в голову, развязывая язык. Совсем как накатывающие на наши голые ступни пенистые волны. Мы специально устроились максимально близко, чтобы иногда прогретая за день вода доставала ноги, щекоча. — О, боже, я забыла их почистить, там есть такой трэш, — смеётся Алиса, прикрывая ладонью глаза, — Надеюсь, не сильно внимательно смотрел?! — Не надейся, очень внимательно. — О, не-е-ет, — страдает, смеясь, и лбом бодает моё плечо. Обхватываю рукой её плечи и притягиваю поближе к себе. И это так естественно выходит, что Алиса либо не замечает, либо не считает нужным замечать. Не сопротивляется, обмякает, а у меня всю правую часть тела жаром обдает, печёт везде, где меня касается. — Так вот, я спросить хотел, — продолжаю внезапно чуть севшим голосом, — У тебя там столько фоток с походов всяких, а жить ты выбрала в корпусе. Почему не в палатке, если это всё любишь? — Ой, я не люблю, — тут же отмахивается Алиса, — у меня просто отец инструктор, профессиональный альпинист. Ну был…Сейчас уже просто любитель…Неважно…У него отдых — либо так, либо никак, так что приходится в добровольно— принудительном порядке, — смеётся, косясь на меня сверкающими глазами и делая маленький глоток из стаканчика, — Вот я сейчас из Крыма приеду и сразу на Алтай. А там десять дней ещё по горам лазить, так что в палатке я в любом случае поживу. — А зачем тогда едешь, если не любишь? — Семья. Семью люблю, — отвечает Алиса просто, пожимая плечами. Ей приходится чуть задирать голову, чтобы смотреть мне в глаза. Взгляд плавно гуляет по моему лицу, задерживаясь на губах. Инстинктивно сильнее сжимаю пальцами её голое плечико. Она чуть хмурит брови, облизывает губы. — Знаешь, я тоже смотрела твои фотки, — улыбается чуть смущенно. — Даже так? — ухмыляюсь. — Да-а-а, — тянет, покусывая нижнюю губу, — И там есть какие-то уж совсем странные…То ли в тюрьме, то ли…Бомжи ещё какие-то…Это декорации какие-то? — Ах-ах, я и забыл про них, — тру переносицу, — Да это у отца на работе в КПЗ. Он подполковник. Прикалывались — фоткались с пацанами. Это день города был. Там как раз всех элементов нежелательных из центра привезли, чтобы фотки репортерам не портили. Не, всё вполне реальное. И камеры, и проститутки, и бомжи… — Боже, — охает Алиска, становясь серьёзной, — А разве туда так просто можно? — Ну, у нас маленький город, всё вполне можно. Хотя, подозреваю, и в больших так же… — хмыкаю, — Я вообще половину детства у отца на работе провел. Бабушек и дедушек у мен нет рядом, мама — акушер — гинеколог в роддоме, папа — мент. Оба на сменах…Смены часто совпадали. Решено было на семейном совете, что, если что — я уж лучше в отделении, чем в роддоме посижу. Алиска заливисто смеётся. Видимо представила оба варианта. — Да, сложно спорить, — кивает. Криво улыбаюсь, гладя её нежное плечо. В голове долбит, что хочу поцеловать. Но странно — и просто болтать мне уже по кайфу. С ней, оказывается, очень легко…Я не думал, что она такая простая, смешливая, ласковая. Чем дольше сижу с ней, тем бля больше таю. И вино тут не причем. — А из какого ты города? — спрашивает. — Из Соликамска, — отвечаю и вижу по её незамутненному взгляду, что она про такой не слышала. — Это под Пермью. У нас ещё солевые шахты размыло и образовался портал в ад, — рассказываю главную местную достопримечательность. — Это как? — Сейчас, — лезу в телефон, показываю фотки, а потом сразу мемчики про наш и Березниковский провалы, травлю байки, ржем как ненормальные. До слёз. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Между делом легонько тискаю её, млея от всего. От медового запаха, от горячего нежного тела, от голых ног и плеч, от очертания груди, от звука голоса, от волн, лижущих пятки. Алиска разморенная и податливая, смешливая такая. И мысли у меня сплетаются в змеиный клубок — пошлые и какие — то дико воздушные, романтичные, спорят между собой. — А ты из Владика, да? — спрашиваю я. — Да, но…Вообще я родилась в Домбае, жила там до тринадцати лет. Знаешь такой курорт, да? Киваю, незаметно касаясь носом её рыжей макушки и вдыхая меловый запах. Или заметно…Плевать. Не вырывается же. Значит всё делаю правильно. — Курорт он конечно только для туристов, а для нас был крохотным поселком, — продолжает рассказывать Алиса, хоть голос её принимает хрипловатую интимную окраску. Всё-таки замечает… — Но мне там нравилось. Все друг друга знали. И постоянный движ от приезжих, все позитивные такие, и красиво…очень. Природа, горы…Ребенку там хорошо. У отца была своя туристическая база там, гостиница… Замолкает. Поднимает на меня глаза, немного отстраняясь. Воздух вокруг накаляется, позвякивая возбуждением. Мне его слишком сложно скрывать, а её опять нервирует, похоже. И даже бесит немного. Или много! Бля, да, Алиса! Не смотри на меня этим чистым взглядом. Да, я хочу трахнуть тебя. Что в этом плохого?!